Проще, чем анатомия

Пакет этот почему-то показался уполномоченному Особого отдела очень интересным. Сургуч на печатях он только что не через лупу рассматривал. Потом подозвал какого-то еще командира, показал пакет ему. Оба негромко посовещались, отойдя к окну, Раиса разобрала только: “подтвердить… конверт без признаков вскрытия… печати целы”.

Следователь, или кто он там был, (они оба представились, но после перехода имена, должности и звания держались у Раисы в голове, как вода в решете), вскрыл пакет, извлек папку с личным делом и углубился в чтение так внимательно, будто собирался выучить наизусть.

Раиса сидела молча. Внимание бдительных товарищей не смущало, видали мы уже таких! А вот спать после неожиданного драп-марша хотелось просто до одури. И она всерьез опасалась, что опять сидя и уснет.

“Ну что ты так его смотришь?
– про себя бранила она особиста.
– Это ж тебе не “Война и мир”, зачитался!”

Наконец тот поднял глаза от папки, с неожиданным любопытством взглянул на Раису, потом в бумаги, потом опять на нее. Кивком подозвал второго, показал дело, тот тоже полез читать. И тут у Раисы лопнуло терпение.

– Товарищи командиры!
– она не очень понимала, как положено говорить с двумя старшими по званию сразу.
– Разрешите, пожалуйста, обратиться! Вы уж отправьте меня хоть куда-нибудь по моей специальности. Сил же нет никаких, меня с лета призвали, а я до сих пор кто угодно, только не медицинский работник!

Особист, который ее до того расспрашивал, воззрился на Раису как на невидаль. Видимо, с ним давно так не разговаривали.

– Товарищ старший сержант! Попрошу без самодеятельности, - отрубил он.
– Куда прикажут, туда и поедете.

– Так прикажите!
– не сдавалась Раиса. Она уже готова была к чему угодно, хоть к гауптвахте за такой разговор со старшим по званию, лишь бы не болтаться неприкаянной. Даже танкисты и те рано или поздно танки свои получат. А ей сколько еще так кочевать от одного начальства к другому?!
– Или отправьте к тому, к то прикажет! Если на войне у каждого свое дело и свое место, сколько же я буду как перекати поле туда-сюда? Где-то сейчас врачей не хватает, а я тут жду у моря погоды...

Второй особист впервые оторвался от личного дела и посмотрел на нее, как показалось Раисе, очень понимающе. А потом неожиданно рассмеялся:

– Экий ты еж колючий, товарищ старший сержант, леший тебя забодай! У нас тут таких как ты - не разгрести, и никто, заметь, не шумит. Ладно, коли ты у нас медработник, пускай с тобой медицина и разбирается, - и захлопнул папку с личным делом так, что по кабинету полетела пыль.
– Товарищ Седых!
– обратился он к коллеге.
– Выпишем товарищу направление в распоряжение Начсанупра 51-й да с сопровождающим и отправим. Пусть там и разбираются в этой галиматье. Можно подумать, у нас других дел нет!

Дальше все решилось настолько быстро, что Раисе оставалось только удивляться. Надо же, оказывается, и на особиста иногда полезно шумнуть, а не дрожать перед ним, как осиновый лист. Все-таки, тоже человек, хотя и бдительный по службе сверх всякой возможности.

Ей выделили сопровождающего, рядового с винтовкой, и выписали новое предписание. Раиса посмотрела, куда ее теперь отправляют и сердце дрогнуло, когда прочла: “Следовать в Севастополь, в распоряжение Начсанупра 51-й Отдельной Армии”.

Только недавно она ездила в Крым отдыхать, и мир казался устроенным правильно, надежно и просто. А теперь едет туда же, к морю, по службе, в военное время. Ох.. где-то сейчас Алексей Петрович? Куда его отправило суровое начальство? “Европа не горит, но тлеет и дымится. Может, полыхнет завтра, может - через неделю”. Как в воду глядел дорогой товарищ профессор! И ошибся-то всего на считанные часы…

Ехать в сопровождении Раисе сначала не понравилось. Хоть наган у нее и не отобрали, все равно выходило, будто под конвоем. Но оказалось, что в такой компании добираться до места назначения гораздо быстрее, чем в одиночку. С попутными машинами и даже с проездом на поезде все решалось без единого вопроса.

Раиса даже развеселилась. У Гоголя кузнец на черте летал, а она, выходит, под это дело особиста приспособила! Повезло. “Ну вот, опять слово это чертово! Повезло мне… Живая до сих пор, вот и все везенье. Добраться бы уже хоть куда-то, чтобы делом заняться. А то так всю войну проездить можно!”

Сопровождающий сначала держался отстраненно и строго по уставу. Потом вроде разговорился, но о себе ничего, кроме того, что родом откуда-то из-под Владимира, не сказал. Зато расспрашивал старательно, и про город Брянск, и про Белые Берега, и про то, как училась и где работала. Раиса отвечала охотно, потому что тяжело, когда не с кем поговорить, хотя и понимала, что у сопровождающего скорее служебный интерес. Но пусть его, хочет бдительным быть, мешать не будем! И она рассказывала про учебу, про то, с кем в Белых Берегах работала. Даже про мужа бывшего, гулену бессовестного, рассказала. И про то, как лопатой его гнала через всю улицу Урицкого. Последнее припомнила с дальним прицелом, чтобы рядовой не вздумал клинья подбивать. Пусть знает, что с Раисой шутки плохи!

В Севастополь прибыли утром. Удивительно, но особых перемен в жизни города Раиса не заметила. Все так же звенели по улицам трамваи, торопились прохожие, даже мороженое на углу продавали. На афише кинотеатра красовалось название “Пятый океан” и время сеансов. Кино обещали вечером, в пять часов. Хороший фильм, Раиса его перед войной смотрела, в Брянске.

"Перед войной". Теперь все делится на раньше и теперь. Она и не заметила, как привыкла к этому разделу. Незримая граница легла через тихий город Брянск, поселок на речке Снежке, солнечный, дышащий морем Севастополь. Солоно на сердце думать об этом. "Хватит, - оборвала себя Раиса.
– Ты теперь человек военный, топай давай!”

– Такой же, как в июне был, - не выдержав, подумала она вслух.
– Будто и войны никакой нет.

– Вы что, в Севастополе уже были?
– тут же обернулся сопровождающий.

– Этим летом, перед самой войной. Профком в санаторий послал, - объяснила Раиса.

Сопровождающий совершенно очевидно обрадовался.

– Тем лучше! У меня приказ сопроводить вас в канцелярию начмеда 51-й. А уж дальше сами, товарищ старший сержант.

В канцелярии он дождался, пока поставят какой-то штамп в документ, видимо, чтобы было чем отчитываться перед командованием. Торопился, нервно курил на пороге, явно не терпелось избавиться от обязанности кого-то куда-то сопровождать. Дождавшись наконец, своей печати, он торопливо откозырял Раисе, сунул ей в руки пакет с документами, развернулся и сгинул, будто растворился.

Канцелярия занимала первый этаж приземистого старого дома с узкими окнами, кое-где с фанерой вместо стекол. В коридорах было шумно, полно народа и висел серыми клочьями табачный дым. Несколько телефонов поминутно дребезжали из-за дверей. Раиса не сразу поняла, куда и к кому ей вообще обращаться, все, кого она ни пыталась спросить, отмахивались,.

Пару раз Раисе говорили: “Ждите, вас вызовут”, и выпроваживалии в коридор, даже не поинтересовавшись, что ей нужно. Наконец, потеряв терпение, она просто сунулась в ближайшую дверь сразу за вышедшим оттуда высоким военным с одной шпалой в петлицах. И оказалось - попала куда надо.