Проснись, Фердинанд !

– Разумеется, есть, - ответил Фердинанд.
– А потом, я ещё получил от отца целую кучу пуговиц в наследство.

– Большую кучу?
– оживился вдруг третий.

– Как вам сказать...
– протянул в задумчиво-сти Фердинанд.
– Ящика четыре наберётся...

– И большие ящики?
– спросили все трое разом.

– Вместительные, - пояснил Фердинанд. Все трое, не в силах удержаться, потёрли одновременно руки.

– Мы вам верим, - сказал старший юнец.
– Если вы всё-таки проиграете, чего, разумеется не случится, вы, конечно, отпираться не станете. правда?

– Уж конечно, нет, - заверил юнцов Ферди-нанд.

– По виду вы человек солидный, - сказал второй.

"Не то что вы", - подумал про себя Фердинанд.

– Такие, как вы, не проигрывают!
– воскликнул третий и дерзко подмигнул своим дружкам.

– Раз уж вам так хочется, я готов, - согласился Фердинанд.
– Только чтоб не очень долго.

– Можете быть спокойны, - хором отозвались юнцы.
– Мы это провернём раз-два...

– Итак, начинаем!
– воскликнул Фердинанд. Уже после нескольких бросков в кармане у Фердинанда скопилось, наверно, с полкилограмма пуговиц, которые он молниеносно выиграл у юнцов. Юнцы заволновались, но бросать игру было им не к лицу.

– Итак, продолжаем, не правда ли?
– то и дело повторял Фердинанд, сгребая пригоршнями пуговицы.

– Продолжаем, продолжаем, - твердили юнцы, но физиономии у них вытягивались всё больше и больше.

Фердинанд выиграл у каждого все пуговицы с пиджака и теперь выигрывал последние пуговицы от брюк. Юнцы придерживали уже брюки руками.

– Больше я не играю!
– воскликнул первый юнец.
– У меня кончились пуговицы.

– И у меня, - сказал второй.

– И у меня, - подхватил третий.

– Не ври!
– крикнул первый юнец, подступая к третьему.
– Не ври! повторил он с угрозой.
– У тебя есть ещё две пуговицы!

– Какие?
– спросил третий, сделав невинное лицо.

– Ну, ты это брось!
– присоединился к первому второй и тоже стал подступать к третьему.
– Сам знаешь какие! Те, которые ты выиграл сегодня утром у этого лопуха.

– О, это редкие пуговицы, - сказал третий.
– Я спрятал их на счастье.

– Не придуривайся!
– заорали оба его дружка.
– Выкладывай пуговицы, нам надо отыграться. Не дашь - пожалеешь.

Третий помедлил, сунул нехотя руку в карман и вынул оттуда две великолепные золотые пуговицы. Фердинанд тотчас их узнал. Не было ни малейшего сомнения в том, что это пуговицы от, мундира. От мундира, который в это самое время томился в одиночестве в нескольких шагах отсюда. Сердце у Фердинанда забилось сильнее.

– Спокойно, Фердинанд, спокойно, - шепнул он сам себе.
– Только не спугнуть...

– Играем!
– крикнул первый юнец, выхватив у третьего две золотые пуговицы.

– Стану я играть из-за каких-то жестянок!
– проговорил с пренебрежением Фердинанд.
– Вообще-то я играю только на костяные или на роговые пуговицы. В крайнем случае, на перла-мутровые... Но не на жестяные, не на жестяные!

– Но они очень красивые...
– попытался по-. править дело второй юнец.

– Может быть, - ответил Фердинанд.
– Только мне они не нравятся.

– Посмотрите, как они сверкают!
– восклик-нул третий юнец, в котором тоже пробудился азарт.

– Говоря по правде, - заметил Фердинанд, - меня абсолютно не интересуют блестящие предметы.

– Послушайте!
– со слезами на глазах воскликнул первый юнец.
– Это нехорошо!..

– Дайте нам возможность отыграться!
– зарыдал второй.

– Имейте ж хоть капельку жалости, - простонал третий.

– Ну ладно, - великодушно согласился Фердинанд.
– Бросим ещё разок, но имейте в виду - это конец. Ставлю на обе жестянки!

– Согласны!
– крикнули хором юнцы, назначив одновременно в партнёры Фердинанду старшего юнца, который мастерски умел обманывать и был силён в броске.

Метнули.

И на этот раз бросок Фердинанда был несравненно лучше, чем бросок противника. Фердинанд сыграл как виртуоз. Он сгрёб в карман обе золотые пуговицы. Улыбнувшись присущей одному только ему улыбкой, в которой обнажались оба ряда его великолепных, внушающих трепет зубов, Фердинанд проговорил:

– Играть с вами сплошное удовольствие. Может, сразимся как-нибудь ещё? Я в вашем распоряжении.

Юнцы, переступая с ноги на ногу, тупо смотрели в землю.

– Что ж... мы с удовольствием... только у нас... в ближайшее время... нет этого самого... времени, - сказал первый.

– Вот именно... времени...
– подхватил второй.

– Да... со временем... у нас не того...
– промямлил третий.

Все трое повернулись и, придерживая руками брюки, отправились прочь несолоно хлебавши.

Фердинанд вернулся к мундиру, который дремал в ожидании на скамейке. Прежде чем выйти из-за кустов, он зажал обе золотые пуговицы между зубами.

– Гляди, - прошепелявил Фердинанд, - я несу их тебе в зубах.

– Просто не верится!
– пророкотал мундир.
– Невероятно! Как тебе это удалось?

– Секрет...
– скромно ответил Фердинанд.
– Если б ты не спал, ты б, наверно, всё слышал...

– Да, я слегка вздремнул, - признался мундир.
– Боже, мои родные пуговки!

– Пошли, сейчас мы их пришьём, - сказал Фердинанд и помог мундиру напялиться на себя.

V

Едва обе чудом обретённые пуговицы очутились на своём месте, как появился адъютант и, вытянувшись перед Фердинандом в струнку, отрапортовал:

– Разрешите доложить: сегодня воскресенье!

– Как, уже?
– удивился Фердинанд.
– По-моему, ещё только четверг.

– Время летит, генерал, - отвечал, щёлкнув каблуками, адъютант.
– Машина стоит внизу, пора ехать.

– Куда?
– спросил Фердинанд.

– На парад, генерал. Сегодня вам предстоит принимать парад.

– Припоминаю... В самом деле, был какой-то разговор о параде. Это обязательно?

– Все ждут, генерал.

– Может, кто-нибудь меня заменит... Ужасно не хочется сегодня принимать парад.

– Исключено, генерал!
– решительно произнёс адъютант.
– Заменить генерала не может никто.

– А почему?

– А потому что у вас самый красивый мундир, какой только можно себе представить. Никакой другой мундир не выглядит на трибуне так внушительно, как ваш.