Просто сказка...

Федот разошелся, словно сам участвовал в игрищах, орет, руками машет, чуть в трясину не влез, и только тогда опомнился, когда почувствовал, что его настойчиво теребят за зипун.

– Да ты, мил человек, - едва ли не просительно произнес болотный, - охолонись маленько. Баишь ты, правду сказать, ладно. Только к нам-то это какое отношение имеет?

– Так ведь самое прямое. Мы вот прямо сейчас и у вас здесь спорт заведем.

– Это что же, - не понял болотный, - я своим болотницам должон лещей отвешивать?

– Не, мы так не согласные, - загомонили болотницы.
– Давай его за зипун, и концы в воду.

– Ну зачем же сразу лещей? Другие виды игрищ имеются. Вы вот, к примеру, как плаваете?

– обратился он к болотницам.

– Вестимо как, - недоуменно переглянулись девушки.
– Какой куда надо, та туда и плывет. Головой вперед. Что мы, раки, что ли?

– Да я не про то. Как бы лучше сказать-то... Опять же, что больше на десерт предпочитаете?

– Чего?..

– Ну... вкусненькое.

– Так по-разному. Когда пирог из тины, когда рыбки свеженькой, а то раков наловишь. Салатик там из камыша да рогоза... Ах, вот еще сочок клюквенный али там квасок - самое что ни на есть вкусненькое.

– О!
– поднял палец кверху Федот, обращаясь к болотному.
– Вот тебе и приз. Ну, награда победителю.

– Кто больше лещей отвесит?

– Да что ты пристал к этим лещам!.. Забудь ужо. Вода чистая есть где?

– Ну как не быть. Озерцо тут, недалечко, сажен эдак десятка два в длину, да с десяток в ширину.

– Сгодится. Вот на нем можно и устроить игрище. Наливаешь три чаши квасом клюквенным: большую, среднюю и малую. Сам на одном конце на пне сидишь, бдить-рядить будешь, на другом девки твои. Как ты, значит, знак подашь, ну, там, к примеру, дубьем по воде, пусть они взапуски и плывут к чашам-то. Кто первая - той большая чаша, кто вторая - помене, ну а третьей совсем малая. Только чур товарок не топить и за хвосты не дергать.

– Так чего ж взапуски-то? Квасу, чай, на всех и так хватит.

– Одно дело так, другое - супротивничество. Ведь кто первый приплыл, тот, значит, плавает быстрее всех, честь ему и хвала, второй - тот чуть похуже, а последний... ну, тоже сойдет.

– Мудрено все как-то... Да и то сказать, как же мы на озерцо то сунемся, ежели оно наше общее с соседским болотником, Мшиной кличут, а мы с ним в разладе крепком? Он же, лиходей, мою жабу, что лучше всех на всем болоте квакала, к себе сманил.

– Вот и кстати. Вот и замиритесь. Потому, спорт - он мир. Другое игрище на этот случай имеется. Двустороннее. То есть он со своей стороны выставляет, ты - со своей. А ну, девки, тащите жерди да сети, наверняка с реки потаскали. Ты колдовать-то умеешь?
– обратился он к болотному, пока девки поплыли исполнять его повеление.

– А то как же? С малых годов. Вот как сейчас помню...

– Да ты погоди вспоминать-то. Давай-ка сначала дело сделаем. Шар нам нужон, кожаный, непромокаемый. Примерно размером с мою голову. Справишь?

Болотный пожал плечами, выдернул из хвоста чешуйку, что-то пошептал и на ладони у него появился шар, как Федот заказывал.

– На, держи.

Только Федот взять его хотел, а шар возьми и ухни в болото, что твое пушечное ядро. Одни круги по воде пошли. Воззрился молодец на болотного.

– Ты чем, колдун нестандартный, шар-то наполнил?

– Вестимо чем, песком да землицей. Подкову положил, чтоб потяжелей было.

– От незадача. Смолоду, видать, запуган. Воздух вовнутрях быть должон, воздух! Чтобы плавать мог.

– Так бы сразу и сказал. А мне почем знать?

Второй шар вышел на славу. Тут и девки вернулись, притащили жерди да сеть. Полдня не прошло, как соорудили они ворота. Только необычные. Обычные, они на петлях, двор стерегут, а эти - ну чисто бредень.

– Так, - когда все было готово, распорядился Федот.
– Ты, - обратился он к одной болотнице, - вон туда вставай, - и на эти самые ворота показывает. Та ни в какую. Это что же, говорит, я в сеть полезу? Да ни в жизть.

– А ты и не лезь, - терпеливо объяснил Федот, - ты сеть эту защищать должна, ко мне развернись, вот так хорошо. А ты, - обратился он к другой болотнице, кидая ей мяч, - попасть должна.

– Куда попасть-то?

Ну, тут уж Федот сам позеленел.

– Как куда!
– рявкнул он так, что все лягвы, сидевшие и наблюдавшие с открытыми ртами, дружно спрятались в тину.
– В сетку! Чтоб она не поймала! Игрище такое, заморское! Как уж там оно по-иноземному зовется, не помню, а наше прозванье дали - "убей рака"!

Долго ли, коротко, объяснил кое-как Федот правила игры заморской, да так объяснил, что болотный совсем одурел.

– Нет, говорит, девки, не будем мы его в трясину топить. Изведет он нас премудростью своей вконец. Без него было плохо, а с ним житье - как встал, так и за вытье. Хоть из болота беги. Так что давайте-ка мы его выпроводим подобру-поздорову. Сами решим, затевать нам игрища, али нет. Ты куда путь-то держишь?
– спросил он Федота.

Поведал Федот ему тайну сердца своего, ничего не утаил.

– Надо же, - задумчиво протянул болотный, когда Федот закончил свой рассказ, - первый раз такое слышу. Правду сказал. Вижу, что правду. Другие-то, что до тебя упокой в болоте нашем нашли, все врали. Заплутали, мол, по недомыслию, по глупости. Слухи ходят, что посеред трясины нашей островок имеется, а на островке том сокровища несметные зарыты, да меч-кладенец, да цвет папоротников, да разрыв-трава, что любые замки отворяет, да конь богатырский под спудом схоронен. Что глупость, о том спору нет, но все больше алчности. Помогу я тебе. Держи для начала, - и он протянул Федоту слегу.
– Не простая слежка, путеводная. Как перекинешь ее с кочки на кочку, так она мостком перекинется, где не достанет - длиннее станет, где длиннее окажется - укоротится. В провожатые змейку тебе дам, она и в темноте светится, не собьешься. Как до края болота дойдешь, в том месте две березы увидишь, из одного корня растущие. Рядом - родник, воды ледяной. Меж ними тропка. По той тропке и ступай. Как выйдешь к селу, на большой реке оно стоит, сразу на верфь ступай, там мужики ладьи да ушкуи делают. Дуб у них там растет, сразу увидишь. Под дубом тем клад заговоренный. Как клад возьмут, к тебе приступят, чем, мол, тебя, добрый молодец, отблагодарить? Ты и скажи: сделайте мне, мастера-корабельщики, корабль дивно изукрашенный, да смотрите, чтобы все дерево в дело пошло. Сам стружку-щепки подбирай, да в яму, что из-под клада вынутого останется, и складывай. Как закончат мастера дело, так ты ночью ямку-то и запали. Уголечек вывернется, да по дорожке и покатится. За ним ступай. Ну а дальше сам увидишь, что к чему.

Дал болотный Федоту завет, как клад заговоренный добыть, змейку в провожатые, и уплыл себе на пеньке своем.

По слову его и случилось все. Нашел молодец тропку заветную, к селу вышел, верфь нашел, где мужики ладьи ладили, добыл клад заговоренный, они ему и сладили, корабль-от. Да какой!.. Высокой, ладный, весь резьбою покрытый, весла в два ряда, мачт, опять же, две... Не корабль - диво дивное. И, как сказано было, запалил ночью ямку со стружкой-щепой, вывернулся уголек красной звездочкой, да и покатился себе легонечко, лужицы обходя да ручеечки перемахивая.