Прыжок с кульбитом и валидолом

Хлыщ все продумал, и ясно понимал ситуацию: влюбленный вид девчонки заметен с километр. Значит, Антон виновен, вплоть до уничтожения унижением. И не поздороваться он шел, а выгнать конкурента. Провокационный прием с розеткой довел бы нас до парка, где теплая встреча ждала. Ну а дама, залитая шампанским, пошла бы под руку сильнейшего. На танцы под луной и прочие брудершафты.

– Хочешь еще мороженого?
– я с удовольствием допил ситро.

– Может быть, пойдем?
– с видом побитой собаки Вера боялась смотреть в глаза.

Странно, но собственное падение в глазах Антона потрясло ее сильнее, чем разгром соперника. Крепкие нервы или опыт? Да ладно, откуда опыт у девчонки...

– Пойдем, раз Винни-Пух не хочет меда, - согласился я.
– Только через одну минуту.

Ровный ресторанный гул притих, многие зрители обернулись к арене цирка, а бармен наверняка милицию вызвал. Два ворочающихся богатыря уже почти поднялись с 'палубы', когда я применил еще один неблагородный приёмчик: со всей дури засадил бугаю ногой в грудь. Безжалостно ударил, как самого опасного в этой паре. Что-то хрустнуло, кажется, собственные связки в колене... Перестарался, блин. Хлыщу следом неплохо досталось в живот, и ему это запомнится.

Тело Антона не подвело, выполнило рекомендованные движения верно. С приличным ускорением богатыри полетели в разные стороны, круша собой соседние столики. Чужое мороженое, вперемешку с разными напитками, живописно разлетелось по окрестностям, обещая уборщице добрую жатву.

– А неплохо получилось, - заметил мне Антон.
– Ты говорил о движениях рук, а сам сделал ход ногой!

– В этом весь фокус...

– Да? Запомню на всякий случай.

В заведении делать больше было нечего. Тем более что встреча с милицией хорошего сулила мало. Еще могли нагрянуть дружинниками с красными повязками...

– Пойдем?
– я подал Вере руку.

Краснорожему бармену, с возмущенной миной возникшему у нашего стола, подал рубль:

– Скажите, любезный, мы вам что-то еще должны?

Эта публика приучена к деньгам, любым, какие перепадают. Безмолвной рыбой разевая рот и пряча жалую подачку, он остался на месте. Гнаться за странным хулиганом бармену показалось вредным для здоровья. Чего-чего, а дураков в этом бизнесе нет.

Оглянувшись, на лестнице предупредил Веру:

– Как спустимся, сразу побежим. Милиция наверняка на подходе, а нам туда не надо.

– Ты беги, - пролепетала Вера, глядя в сторону.
– Потом догоню, у меня в колене горит чего-то...

– Ёшкин кот, и у меня, кажется, тоже колено хрустнуло.

Нога разгибалась не до конца. Боль еще не пришла, это будет чуть позже.

– Мениск?
– догадалась Вера.

– Старая травма, - подтвердил я.
– Чтоб ему пусто было.

Покуривающие на газоне парни сделали вид, будто нас не заметили - курцы просто лениво двинулись следом.

– Лучше б этот хлыщ на Анюту Швец глаз положил, - с сожаление заметил я.
– Жил бы сейчас припеваючи, горя не знал.

Вера робко улыбнулась, ее ладошка легла в мою руку.

Слава богу, лед тронулся.

– И все-таки предлагаю бежать, - повторился я, хромая.
– И быстро. Вернее решения не вижу.

– От этих?
– она пренебрежительно поджала губы.

– От этих тоже, - вздохнул я.

– Удивительно, что милиции еще нет. Давно должны были приехать.

Сбежать не удалось. На парковой аллее засадники бросились из кустов одновременно, двумя группами с разных сторон. Трое курцов, бредущие сзади, с гиканьем перешли на галоп.

Мне удалось нанести несколько ответных ударов, когда пинком сзади наше тело сбили с ног.

– Это называется 'задавили массой', - сообщил я Антону, сворачиваясь позу в эмбриона.

Ладонями бережно укрыл важный орган тела - без рук мы проживем, а вот без утренней эрекции вряд ли. Антон не ответил. Сознание его затихало, видимо, по голове досталось прилично. В том, что девчонку затоптали еще раньше, я не сомневался. Однако пыхтенье неподалеку не прекращалось, а мужские крики боли заставили удивиться.

– Еще кого-то бьют?
– изумился я.

Антон молчал.

Удары, сыплющиеся со всех сторон, вдруг стали слабеть, а затем и вовсе прекратились. Над головой раздался прерывистый голос Веры:

– Тоша, вставай! Быстро!

Затылок разрывался, но особенной болью жгло ребра.

– Не могу, - честно признался я.
– Что-то не встается.

– Почему?

– Штирлиц оттягивал свой конец.

– Милиция едет!

На этот аргумент пришлось реагировать - кряхтя, в три приема. Наконец укрепил себя на шатающейся земле.

Вокруг меня бесился вихрь. Молотя руками и ногами, девчонка сносила врагов со скоростью сенокосилки. Хотя нет, точнее было бы сравнить этот смерч с вертолетом, скрещенным с комбайном. Антон не отзывался, видимо, капитально отключился. Ну да, мне к веселью не привыкать, а парню редко выпадало такое серьезное испытание. Придется самому поработать с его девушкой.

Один глаз не видел, ребра пекло огнем, нога не разгибалась, но как-то двигаться я мог. И даже врезал несколько раз по доступным мордам вражеской засады. И снова упал, получив кулаком в лоб.

Косить сено Вера закончила ровно к приезду 'лунохода'. Ей прилетела солидная плюха прямо в глаз, девчонка вскрикнула, падая рядом со мной.

– Почему не сказала?
– с трудом повернувшись, я сел.

Сражение тем временем завершилось - остатки вражеской засады, прихватив тела подельников, шустро разбегались в разные стороны.

– Чего?
– подтягивая на колени подол задравшегося платья, Вера сверкнула подбитым глазом.

– Что рукопашкой владеешь!
– я притянул девчонку к себе.

– А ты спрашивал?
– отрезала она, вытирая мне юшку под носом.

Говорила девчонка невнятно. И взгляд фокусирует с трудом. Явный нокдаун, к бабушке не ходи.

– Знал бы такое, дома остался, - усмехнулся я разбитыми губами.

– Почему?
– встряхнув головой, она оглянулась - сверкающая 'люстра' приближалась.

– Без меня сладила бы лучше.

Вера улыбнулась, прилично надутая нижняя губа лопнула. Выступила кровь, которую она слизнула острым язычком.

Повезло Антону, боевая девка досталась. А семейная жизнь какая ждет веселая? Сплошная идиллия, чуть что, если не так - сразу в лоб получит...