Птичка по имени Авелин

– Что ж, тогда буду спать. Ты ведь ночуешь со мной? Ляжешь за дверью. Есть где?

– Да, госпожа графиня. Там есть кушетка.

– Здесь много чужаков. Я надеюсь, ночью меня никто не побеспокоит. Стоило бы позвать Акихиро, чтобы он охранял мою честь. Но я верю, что ты справишься с этим не хуже.

– Конечно, госпожа, я никого не пущу! Вы не волнуйтесь, здесь крепкие запоры!

– Спасибо, милая. Я так рада, что здесь обо мне заботятся!

Девушка окинула взглядом небольшую, но уютную спальню с огромной кроватью. В этой кровати могло спокойно разместиться полдюжины человек. Горничная проверила, есть ли вода в кувшине для умывания, выглянула в окно: высоко, а под стеной обрыв. Я прекрасно понимала, для чего меня поместили именно сюда. Не сбежать - убьешься. Графиня Волорье нужна им живой и невредимой, но под присмотром. Надеюсь, ко мне и в самом деле сегодня не наведается никто, потому что на ночь у меня свои планы.

Служанка заплела мне волосы в косы. Расстелила постель. Окно я попросила плотно не закрывать - пусть ночной ветер приносит запахи гор. Нет, мне не холодно, к тому же горит камин. За моей спиной щёлкнул замок - эти глупые люди действительно боятся, что я убегу. Хотела бы - убежала бы. Тоже мне, тюремщики. Они ведь до сих пор так и не узнали, как я обманула Люциуса.

Плевать! Я так больше не могу! Мне нужен Хиро. Его руки, его нежность, его голос. Рядом с ним я становлюсь сильнее.

Повела плечами, встряхнулась - и вот уже нет в запертой комнате женщины – есть только маленькая птичка, сидящая на подоконнике и крутящая головой.

Взмахнула крыльями, вылетая из окна, рассмеялась и ощущения свободы и ветра в крыльях. Облетела вокруг замка, безошибочно найдя конюшню. Через слуховое окно под деревянной крышей я влетела внутрь. Здесь тихо. В самом деле никого нет, только лошади в стойлах. В замке Клебсона конюшни просто огромные, можно разместить целую армию. Конюхи спят в специально огороженной клетушке у входа, у них тут настоящая комната. Есть стол, на котором пустой кувшин с запахом браги и опрокинутые кубки. Есть койки с тюфяками, где громко храпят три мужика. Есть жирный кот в ногах у одного человека и две собаки неопределённой породы, лежащие под столом. Двери конюшни заперты на засов. Каменные стены прочные и толстые. Хорошие конюшни, надёжные. И тёплые.

Акихиро нашелся в одном из дальних отсеков. Коней здесь не было, только поломанная упряжь и требующие починки седла. Мой ниххонец мирно спал на соломе, подстелив под себя какое-то одеяло. Его лицо во сне было спокойным, мягким, почти как у ребёнка. Но я знала, как обманчива эта безмятежность. Страшно даже оборачиваться - он может убить раньше, чем сообразит, кто перед ним. Села на стропило, громко чирикнула. Узкие чёрные глаза мгновенно распахнулись. Сна у Хиро как не бывало. Он сел, потер лицо руками, огляделся. Я чирикнула снова, привлекая внимание, а потом без страха слетела в его руки, оборачиваясь.

– Ли, - прошипел он.
– Сумасшедшая! Да еще раздетая! Простынешь!

Он мгновенно укутал меня в свое кимоно, брошенное рядом на солому. Я блаженно вздохнула, прижимаясь к его груди.

– Что-то случилось?
– спросил Хиро, отчаянно зевая.
– Ты узнала что-то важное?

– Случилось, - ответила я.
– Я соскучилась. По тебе.

– Ты пришла только потому, что соскучилась?
– не поверил он.
– Ли, нельзя же быть такой безрассудной! Нас могут услышать!

– Конечно, могут. Особенно, если ты будешь так громко шептаться.

– Ли...

– Молчи. Нет, не молчи. Ты скучал?

– Каждое мгновение, - не раздумывая, ответил он.
– Но так нельзя, милая.

– Можно, - мотнула головой я, обвивая его шею руками.
– Люблю тебя.

С длинным вздохом он сдался, стискивая мои бока своими железными пальцами и жадно приникая к моим губам. Сильные руки сминали одежду, зарывались в волосы, растрепывая косы, губы спускались по шее ниже: к ключицам, к груди. Он нетерпеливо задрал подол сорочки, с явным удовольствием обнаружив отсутствие белья, а потом, не медля, не тратя времени на прелюдии, стянул с себя штаны и усадил меня на свои бедра. Я всхлипнула, запрокидывая голову. Хорошооо... как же мне не хватало его горячей твёрдости, его рук, его тела! Хиро откинулся на спину, длинные чёрные волосы разметались по белой соломе. Я замерла, непонимающе глядя на него. Он дернул бёдрами, глядя на меня с насмешкой: дескать - сама пришла, сама и води в этой игре. Что ж, а я вовсе и не против. Задрала черную рубаху, провела ногтями по гладкой твердой груди, оставляя следы. Хиро прищурился, выдыхая воздух сквозь зубы. Я приподнялась и опустилась, поерзала на его члене, с восторгом видя, как меняется его лицо. Смотреть на него было даже интереснее, чем ловить свои ощущения: как он прикрывает глаза, облизывает губы, морщит нос и еле слышно постанывает. Он мне доверял, не скрывая своих эмоций, полностью расслабившись, и от такого восхитительного зрелища меня всю трясло. Я сжимала коленями его бока, раскачиваясь и изгибаясь волной. Пальцы Хиро гладили мои бедра, тело двигалось навстречу мне, но он совсем не пытался перехватить инициативу, и я понимала, что сегодня не он меня любит, а я им... владею. Это было странно и волнующе. Я - и главная! Склоняюсь, чтобы поцеловать его в губы... и совершенно теряю голову. Моя власть заканчивается. Хиро вдруг сжимает мои ягодицы - цепко, больно, сладко - и начинает с силой вбиваться в меня. С губ срывается даже не стон - скулеж.

– Шуметь нельзя, - шепчет он.
– Стонать нельзя. Нас не должны заметить.

Я послушно зажимаю рот руками, но это помогает слабо. Сама мысль об опасности, о том, что мы нарушаем все правила, ставя под угрозу планы, возбуждает ещё больше.

– Помоги мне, - тихо прошу я, и Хиро мгновенно сдергивает меня с себя и укладывает на одеяло лицом вниз. Его губы скользят по моей спине, собирая капли пота, ладонь крепко зажимает рот. А дальше начинается настоящая вакханалия. Хиро буквально таранит моё тело, берет меня грубо, быстро, жадно. Вторая рука сминает мою грудь. Я задыхаюсь от сладких судорог, выкручивающих тело, мычу в его ладонь, содрогаясь. Хиро громко стонет - и этот человек просил быть тише!
– и падает на меня всем своим немаленьким телом.

– Эй, ниххонец, чего шумишь?
– раздаётся сонный голос из темноты конюшни.

Я мгновенно перекидываюсь птицей, взлетая под потолок. Свет фонаря заставляет Хиро жмуриться, он ругается сквозь зубы, запахивая одежду.

– С кем это ты?
– подозрительно спрашивает так некстати проснувшийся конюх, обводя взглядом беспорядок и отсутствие некоторых частей костюма ниххонца.

– Сам с собой, - благожелательно сообщает Хиро, издевательски сверкая зубами и подтягивая штаны.

– Дрочил что ли?

– Тебя что-то смущает?

– Ну... а вы тоже делаете это?

– Кто "мы"?

– Ну... воины.

– Все мужчины делают это.

– Поди свою графиньку представлял?

– Ага. Завидно?

– Немного. Наверное, здорово ее в седло подсаживать и по ножке гладить, а?

Я не видела лицо Акихиро в этот момент, но конюх вдруг побледнел и заткнулся, торопливо бормоча извинения и исчезая вместе с фонарём.

Хиро задрал голову, выискивая меня среди темноты потолка, но я сидела тихо-тихо. Мне было ужасно любопытно, что он будет делать теперь.

– Ли, птичка, ты не представляешь, как мне было нужно, чтобы ты пришла, - шепнул он в темноту, а потом упал в солому, закутался в одеяло и закрыл глаза.

Интересно, что он имел в виду?

Осторожно вернулась в свою комнату, с радостью обнаружив, что дверь по-прежнему заперта, а кровать нетронута. Смыла следы страсти с тела, поежилась и плотно прикрыла окно - холодно. Ноябрь. Нырнула под одеяло и сразу заснула со счастливой улыбкой на губах.

38. Ураган по имени Ада

Утро случилось внезапно. Распахнулись двери, громко ударяясь об косяк, и в комнату ворвался маленький чёрный вихрь. К кровати подбежала женщина, бесцеремонно сдернула с меня одеяло и кинулась мне на грудь, рыдая.

– Эва, Эва, это и в самом деле ты!

– Ада! – я подскочила на постели я, хватая её за тоненькие плечики и вглядываясь в лицо. – Ты живая!

– Да что со мной будет-то, – с сияющими от слез глазами всхлипывала моя подруга. – Вот ты! Мы думали, тебя Люциус убил. По-настоящему! Эй, ты чего ревешь?