Птичка по имени Авелин

Мы просто едим, пьем и шутим – никакой политики, никаких планов. Единственное, что я узнаю нового – завтра выдвигаемся к замку Клебсона. Я спрашиваю про Белый Замок – кто там теперь? Оказывается, сестра Ральфа. Поскольку меня считают погибшей, титул и имущество перешли к её старшему сыну. Она держит нейтралитет, в войну между принцами не лезет, поэтому ее Люциус не трогает. Пока. Я знакома с Глен, встречались пару раз в столице. Мне она показалась совершенно адекватной женщиной. Да и Ральф тепло к ней относился и много рассказывал, хоть они почти не общались.

– У вас ведь не было детей в браке? – спрашивает Вазилевс меня. – Но вы – вдова и наследница! Пусть не титула, а имущества, но все же… имеете право потребовать замок обратно.

– Я не уверена, что смогу там жить после всего, что было.

– В таком случае, это можно использовать в переговорах.

– Используйте, ваше высочество. Я согласна на всё.

– Называйте меня Вазилем, - попросил принц. – А я прошу позволения звать вас Эвой!

Я милостиво соглашаюсь и позволяю поцеловать себе кончики пальцев. Принцу я нравлюсь, впрочем – за неимением других женщин это и неудивительно. Ижен не в счет, она ведет себя скромно и глаз не поднимает, но я-то вижу, что ее брат смотрит на нее отнюдь не братски.

– Вы тоже заметили? – пьяно шепчет мне в ухо принц. – На самом деле, они вовсе не брат и сестра. Отец Регнара взял его мать беременной от другого. Я хорошо знал старика Регнара, он был одним из моих верных маршалов. У него не было от меня тайн. Так что я уверен, что Ижен спит со своим «братцем», ну или в него влюблена.

– Зачем мне об этом знать?

– Будьте осторожны, Эва. Ижен не потерпит конкурентов.

– Глупости говорите, я ни с кем не собираюсь заводить интрижек. Я чту память покойного мужа.

– Удивительная самоотверженность для женщины этой проклятой страны. Я восхищен.

Я прячу глаза и думаю о том, что с удовольствием провела бы этот вечер наедине с Хиро, сидя у него на коленях и прячась в его руках. Но ниххонца даже не позвали на ужин, увы… Мне приходится страдать в одиночестве.

36. Петушиные бои

В замке мы проторчали целую неделю: томительно длинную и очень мокрую. Небеса изрыгали потоки воды. Ехать куда-то было решительно невозможно, но, к моему удивлению, кто-то ехал. К замку приходили люди. Весть о том, что Регнар перешел на сторону принца, быстро разнеслась по округе. Над воротами замка теперь трепетало шесть штандартов. Приходили крестьяне, желающие стать ополченцами – лето было голодное, потому как весной на полях хозяйничали войска Люциуса, приходившие по души Шантора и Клебсона. Зима грозила стать еще более страшной – и люди надеялись, что на юге ситуация более благоприятная. Но на юге их никто не ждал, и они хотели идти туда сами. Кроме того, у войска принца были обозы с продовольствием. И крестьяне надеялись, что на юге их тоже будут кормить.

Присоединились к нам и два отряда гвардейцев – и это уже была исключительно моя заслуга. Бывший капитан стражи Белого замка меня узнал и немедленно поспешил обновить клятвы, принесенные когда-то роду Волорье, да еще с собой привел людей. Как он пояснил – из Белого замка весь штат выгнали, иного ремесла, кроме военного, у стражников не было, вот и устроили свою жизнь, как умели. Но теперь они готовы идти за мной, куда я скажу.

Что ж, я возражать не стала. Теперь я была ничем не хуже Регнара или Фионелля. У меня было свое войско – причем прекрасно выученное и при полном вооружении. Даже Регнар перестал на меня косо смотреть. А принц и вовсе всем своим видом показывал, что я – его протеже.

Я попыталась было поставить во главу своих отрядов Акихиро, но тот неожиданно взбунтовался, заявив, что он – мой охранник, а не командир войска. У войска с белым флагом с красной лисой уже есть лидер, вот пусть и командует. Что ж, наверное, ему виднее, как правильно. Спорить я не стала. И когда небо, наконец-то, разъяснилось, когда тучи ушли куда-то в горы, мы покинули замок Шантора, оставив красавицу Ижен хозяйничать, и выдвинулись в сторону владений Клебсона.

Мрачные северные леса Ранолевса уже сбросили листву. Вдоль дороги - тяжёлые ели и голые остовы ольхи и осины. На земле алыми каплями крови - раздавленные ягоды рябины. Мне холодно и грустно, осенние пейзажи навевают на меня тоску. Не спасает даже общество принца, который назначил себя моим кавалером.

– Ну полно, графиня, - говорит он. – Прекращайте кривить губы, они у вас созданы совсем для другого. Улыбайтесь, Эва, улыбайтесь! Жизнь так прекрасна!

– Особенно, когда нет дождя, - усмехаюсь я.

– Вы не любите дождь? – смеется принц – румяный и веселый. – Как можно не любить дождь? Акихиро, вот ты любишь дождь?

Хиро, отстающий от нас на половину лошадиного корпуса, любит дождь. Впрочем, он не раз мне это доказывал.

– Дождь – это великолепие стихии, - рассказывает Вазилевс. – Особенно, когда стеной! Он сметает все на своем пути, ему не важно, беден ты или богат, добр или жесток: он вымочит тебя до нитки уйдет прочь, не оглядываясь. Посмотрите, как роскошны леса севера! Как они густы, как непроходимы! Это всё потому, что здесь так много воды!

– Я предпочитаю юг, - пожимаю я плечами. – Море… легкие березовые рощи… заросли ежевики…

– Каждому свое. Я, наверное, не смогу жить без моих лесов. Перенести, что ли, столицу сюда, на север…

– Не выйдет, - напоминаю ему я. – Море на юге. Порты на юге. Международная торговля и дипломатия – всё это на юге.

– Знаю, знаю! – раздраженно отмахивается принц. – Честное слово, вы как Акихиро. Этот парень любит спустить меня с небес на землю.

Я оглядываюсь и сталкиваюсь взглядом с невозмутимым как всегда ниххонцем. Спустить с небес на землю? Странно, а мне он, наоборот, помогал расправить крылья.

– Вы давно знакомы с Хиро, да?

– Как вы его называете? Хиро? Забавно. Да, давно. Он – мой лучший воин. Или уже не мой…

– Я единственный, кто может надрать его заносчивому величеству зад, - заметил ниххонец. – Поэтому Вазиль питает ко мне странную привязанность.

– Ты хвастун и ревнивец, - не остался в долгу Вазилевс. – Дискредитируешь меня в глазах графини, да?

– Я? – удивляется Акихиро. – Я просто констатирую факт.

– Ах ты, жалкий неудачник! Ну ка, покажи, на что ты способен! – принц смеется и наполовину вынимает меч из ножен, многозначительно двигая бровями.

Против воли я им любуюсь. Столько жизни, столько юношеского задора! Он молод, красив, за ним идут люди. Чем-то он напоминает мне Ральфа – еще в те времена, когда мы с ним были счастливы вместе.

Хиро другой. Он словно прячется за маской. Я знаю, какой он настоящий, и Вазилевс, кажется, знает. Но что видят другие люди в узких холодных глазах ниххонца? Гнев? Раздражение? Насмешку? Не понять.

– Хотите размяться, ваше высочество? – Хиро оглядывается и кивает вбок. – Как насчет этой полянки? К тому же самое время сделать привал и пообедать.

– Твоя правда. Тут и ручей есть. Остановимся на полчаса, и я покажу, что не настолько плох, как ты помнишь.

===

Они такие разные - ниххонец в неизменном чёрном кимоно со связанными в узел длинными волосами и принц в светло-сером дуплете и белой полотняной рубашке. Чёрное и белое. Инь и янь. Ворон и чайка.

Хиро изящен и быстр. Вазиль скуп на движения и очень точен. У них разное оружие, но их это не смущает. Катана против меча. Каждый уверен в себе и сопернике. Сразу видно, что они не раз вставали друг против друга. Даже начинают бой, кажется, привычным движением. Вазиль атакует широким движением меча, рассекая воздух в опасной близости от ниххонца. Хиро чуть уклоняется, не двигаясь с места, а следующий выпад принимает уже на лезвие своего оружия. Принц снова атакует, теперь уже колющим выпадом. Мне хочется зажмуриться, настолько агрессивной кажется его атака. Он не играет, он всерьёз готов убить моего ниххонца, который, кажется, только чудом избегает острия меча. Следующее нападение принца стремительное и резкое, его меч так и мелькает в воздухе, а Хиро больше не уклоняется, принимая удары на свой клинок или отводя их совершенно невероятными движениями запястий.