Публичное одиночество

Я не хочу выглядеть кокетливым, не хочу говорить Вам: «Что вы, что вы, ничего подобного нет…»

С одной стороны, это, конечно, приятно. Это ласкает честолюбие мужское, заставляет быть в форме, держаться, это стимулирует. Другой разговор, что твоя форма – еще и часть профессии, ты ею зарабатываешь. Посмотрите, тридцатилетние коллеги мои как выглядят. Потому что упала на них слава и раздавила…

А дистанцию я держу, если хотите, из соображений какого-то класса.

Из соображений чего?

Класса, класса человеческого… (I, 124)

МУЗА

(2008)

Интервьюер: У Вас есть муза?

Если у вас есть жена, она должна иметь свое дело, чтобы не лезла в дела ваши.

Вообще творчество – это очень одинокий труд. Никто не должен видеть твоих сомнений и страхов.

Поэтому единственная моя муза – это воля Божья. (I, 130)

МУЗЕИ

Музей кино

(2004)

Интервьюер: Нынешний Московский кинофестиваль сопровождался волнениями по поводу Музея кино. Его поддержал даже Квентин Тарантино. А как Вы, как официальное лицо, собираетесь поддерживать Музей кино?

Я не понимаю, что там поддерживать, о чем идет разговор. Его никто не трогает и не выгоняет…

Неужели кто-то всерьез предполагает, что Союз кинематографистов

России, продав свои акции Киноцентра, плюнет на Музей кино, и его вместе с экспонатами и Клейманом выкинут на улицу, и из окон полетят рисунки и рукописи Эйзенштейна?

Музей кино нуждается в новом здании, а следовательно – в лоббировании своих интересов, в протекции высоких чинов…

Это совершенно справедливо.

Задача спасения Музея кино заключается в следующем: не суетиться, не шуметь, не поднимать волны, пока никто не трогает. А тихонько и последовательно работать с государством и добиваться отдельного здания.

Я Клейману сказал, что как только, дай бог, будет построен Дворец фестивалей, в этом Дворце будут учтены все интересы Музея кино. (I, 107)

(2004)

Я думаю, что обязательно нужно строить Музей кино, потому что мне трудно представить себе интеллигентнейшего человека Наума Клеймана, знатока Эйзенштейна, рядом с круглосуточной сауной «Голубые дрозды» и стрип-баром.

Нужно оттуда бежать.

Если Союз кинематографистов России останется в Киноцентре – это одно. Если же будет продавать акции, то продавать их нужно так, чтобы часть денег осталась как залог, гарантирующий, что Музей кино не выкинут на улицу. Если взять сразу все деньги, Музей могут заставить съехать.

Я уже подал заявку на обсуждение одного из пунктов повестки дня на Совете по культуре и искусству при президенте по поводу строительства Музея кино. Тем более что вопрос о Музее нам удалось поставить в список № 1 Министерства культуры об охране музейных ценностей. (I, 109)

(2005)

Я был у президента два раза. И при мне Путин лично дал распоряжение разместить Музей кино на Студии Горького, выделив для этого три тысячи квадратных метров.

По-моему, было бы логично, чтобы ВГИК, где училось и учится большинство наших кинематографистов, Студия Горького, где многие из них снимали и снимают картины, и Музей кино, где хранятся их работы и где могут учиться новые поколения, располагались по соседству. Решение президента уже было бы выполнено, если бы Клейман не сказал, что Студия Горького слишком далеко расположена.

Ну что же я с этим могу поделать?..

Со своей стороны, я сделал все возможное, чтобы решить проблему Музея кино. Я думал, мне спасибо скажут, ан нет.

Но, в конце концов, Музей кино – это не часть Союза кинематографистов, а федеральная собственность. У Миниcтерства культуры и Федерального агентства по культуре и кинематографии возможностей явно больше, чем у Союза кинематографистов, поэтому они нашли свое решение.

Ради бога… (XV, 27)

(2008)

Интервьюер: Что будет дальше с Музеем кино? Фонды хранятся на «Мосфильме», помещения нет…

Музей, как вам известно, находился в Киноцентре, проданном теми, кто сегодня громче всех кричит. Я тогда же договорился с Владимиром Владимировичем Путиным, и было принято решение, что после реконструкции Студии Горького три тысячи квадратных метров обязательно будут отданы под Музей кино. Я, обрадованный, позвонил директору Науму Клейману. А он отказался. Потому что «далеко от центра»…

У меня нет возможности разместить это учреждение в Мавзолее. Если будет все-таки построен в Москве нормальный Дворец фестивалей, там вполне мог бы разместиться и Музей кино. (I, 131)

(2009)

Вопрос: Скажите, пожалуйста, а зачем Вы продали Музей кино? Неужели Вам мало уже имеющихся миллионов?

Скажите, пожалуйста, а зачем Вы изнасиловали одиннадцать тибетских монахов в Бибирево, напротив кафе «Апокалипсис»?

Разве Вам мало местных жриц любви?.. (XV, 41)

МУЗЫКА

(1987)

Интервьюер: Что для Вас музыка? Все.

Пение птиц, шум ветра, скрип половиц, гудение проводов… Все, что слышно – музыка… (I, 25)

(1998)

Интервьюер: Я не знаю у нас второго режиссера, который бы так точно и здорово, как Вы, использовал музыку. Вы ей учились?

Учился…

Очень не любил сидеть за роялем и за это получал от мамы мокрым полотенцем по загривку. Но для меня музыка – все то, что звучит. Я ощущал и раньше, но формулировку вычитал у Михаила Чехова: любое искусство пытается быть похожим на музыку…