Пустой мир 3. Короны королей

— Господин Линк дель Ассорди сейчас присутствует во флоте, тристанский барон, — кивнул остезейский адмирал. — Думаю, с этим сложностей не возникнет. Точкой встречи определим математическую середину расстояния между передовыми кораблями эскадр. Можете отвести свой флагман к основным силам, открывать огонь мы не будем. Конец связи.

— Конец связи, — подтвердил Эдвард, после чего изображение сразу же погасло, вскоре снова сменившись данными сканеров дальнего действия. Положение остезейских кораблей ничуть не изменилось, сохранив все такой же порядок линий и построений, подтверждая нежелание противника приступать к каким-либо активным действиям. С облегчением вздохнув, тристанский барон повернулся к капитану: — Возвращайте флагман к основному флоту, бдительности не терять — всем кораблям боевая готовность. Передайте графу Фларскому, я лечу на встречу с остезейским послом. Подготовьте для меня шаттл, барон Карийский летит со мной.

— Я с вами? — удивился Квенти, считавший, что о нем все забыли, — Господин барон, вы уверены, что это необходимо?

— Уверен, молодой барон, — кивнул Эдвард, — не беспокойтесь, вы поймете, когда потребуется ваше участие.

Жестом указав Квенти следовать за собой, тристанский барон спустился с капитанского мостика, пока капитан отдавал новые распоряжения, возвращая линкор в основные порядки и постепенно уводя с прицелов вражеских орудий. Операторы, обрадованные тем, что стрельба так и не началась, торопились в точности выполнять все команды, чтобы как можно быстрее оказаться хотя бы в относительной безопасности среди других кораблей флота.

И только совсем маленькая искорка шаттла, казавшаяся крошечной на фоне громады линкора, отделилась от него, отправившись вперед, к остезейскому флоту, на встречу с представителем этого Союза. Меньше пятидесяти метров в длину, шаттл предназначался для перевозок пассажиров и небольших грузов между кораблями во время движения в реальном пространстве, не имея мощных двигателей или какого-либо вооружения, за исключением пары легких скорострельных турелей, которыми, в лучшем случае, можно было отбиться от нападения летающих тварей.

На борту этого кораблика сейчас, кроме двух пилотов, были только два барона и несколько человек охраны, предназначенной больше для церемониальной составляющей, чем для настоящего обеспечения безопасности. Находясь на математической середине между флотами, оба шаттла были под прицелом корабельных орудий, одного выстрела которых достаточно, чтобы рассеять их в пространственную пыль. Эдвард спокойно сидел на своем месте, сняв шлем и положив его рядом, сейчас развлекаясь только тем, что вытаскивал из пистолета магазин и тут же загонял обратно, считая щелчки.

— На что вы рассчитываете? — поинтересовался Квенти, ерзающий от любопытства и от волнения никак не находивший подходящего занятия своим рукам. — И чем я смогу вам помочь?

— Я рассчитываю, что молодой карийский барон сможет склонить чашу весов на нашу сторону, — честно признался Эдвард. — Остезейцы не горят желанием затягивать эту войну, она разрушает устоявшиеся торговые пути и экономические связи. Доходы только падают, но вот расходы растут постоянно, а Вассарий все сильнее превращается в одну огромную экономическую дыру, которая ничего не возвращает. Вы, друг мой, должны показать им, что Кария будет держать оборону до последнего, и ваше сопротивление принесет миллиардные расходы, какие не покроет ни одна контрибуция. И я им еще кое-что напомню…

— Нас еще ждет война с Саальтом? — вздохнул Квенти. — Даже если мы сумеем привлечь Остезейский Союз на нашу сторону, неужели этого хватит для того, чтобы остановить вторжение?

— Этого хватит для того, чтобы изменить устоявшийся ход вещей, — поправил его Эдвард, — попробуйте посмотреть на все это со стороны. Вся политика войны представляет собой большую хитросплетенную ловчую сеть, в которой каждый из игроков дергает за нити, и все зависит от того, каким образом и как сильно эти нити связаны. Поменяй местами хотя бы несколько, и сразу заметишь, как изменилось натяжение всей паутины. В этом и состоит сейчас наша самая главная задача. Заставить паутину измениться, — он вздохнул и убрал пистолет в кобуру. — Одно изменение сразу же потянет за собой другие, важно будет только их правильно направлять… Однако, кажется, мы скоро уже состыкуемся, так что поднимайтесь, барон…

Шаттлы действительно быстро преодолели разделяющее друг друга пространство и сейчас осторожно маневрировали, заходя для стыковки. Одной ошибки было достаточно, чтобы допустить столкновение и катастрофу, но опытные пилоты провели идеальную стыковку, шлюзовые камеры с тихим шипением соприкоснулись, моментально герметизируясь. Изнутри звуки стыковки напоминали металлический грохот, вибрацией отдававшийся в тонких стенках шаттлов, и Квенти немного нервничал, бросая беглые взгляды на еще запертые шлюзовые створки. Эдвард решил, что им стоит самим выйти к остезейским представителям, а не дожидаться их на борту. Может быть, это выглядит не очень подобающе баронам, но когда речь шла об эффективности, про собственную гордость можно и забыть на некоторое время.

Наконец, центральный механизм закрутился, убирая запирающие элементы, следом в стороны отошли боковые заслонки, и створки медленно разошлись, открывая проход через шлюзовую камеру. Тристанский барон первым шагнул вперед, за ним, чуть позади — молодой карийский феодал, охрана, мерно стуча по сталепласту палубы тяжелыми сапогами, замыкала делегацию. Однако не успели они сделать и нескольких шагов, как открылись створки шлюза с другой стороны, и им навстречу вышел остезеец в парадной форме Союза. Уже немолодой мужчина с морщинистым лицом, растрепанной короткой бородкой на остром подбородке, и внимательным оценивающим взглядом удивительных черных глаз, которые встречались на Рейнсвальде еще реже, чем голубые оттенки, как у Эдварда.

— Господа, рад вас приветствовать, — остезеец остановился, немного обескураженный тем, что бароны сами вышли ему навстречу.

— Линк! Рад тебя видеть в добром здравии, — усмехнулся Эдвард, раскинув руки в приветственном жесте. — Как же я все-таки рад, что ты оказался на флоте!

— А я не мог поверить, что ты лично пришел к нашим воротам! — Линк тут же моментально смягчился, и на его лице даже появилась искренняя улыбка, — Эд, я этого дня боялся как ничего другого, мне действительно очень не хотелось в тебя стрелять!

Несмотря на то, что сейчас эти два человека находились по разные стороны фронта, они обнялись как старые друзья, встретившись после долгого расставания. Сразу после того, как начались боевые действия, Остезейский Союз отозвал всех своих представителей из феодов, выступивших против Вассария Гельского. Линк, находившийся при дворе тристанского барона с окончания войны за наследство бароната, успел сдружиться с молодым феодалом, и во многом именно его советы позволили провести Эдварду успешную политику, вызвавшую экономический скачок и резкое повышение роста добывающей и перерабатывающей промышленности. Сам тристанский барон считал Линка если не другом, то верным союзником, который обязательно прикроет спину при необходимости. Однако Линк покинул Тристанский замок, когда Эдвард находился на фронте, так что они не смогли даже обсудить последние вопросы и попытаться хоть как-то договориться.

— Линк, мне нужно срочно обсудить последние новости, — сказал Эдвард, — И времени у нас не так много, чтобы тратить его на длительные приветствия…

— Например, то, что сейчас ты стучишься в ворота моего дома с оружием в руках, — заметил Линк. — Больше всего меня интересует именно этот вопрос.

— И об этом тоже, — кивнул Эдвард, перешагивая порог шлюзовой камеры остезейского шаттла, — много вопросов…

Остезейский шаттл по внутреннему убранству не сильно отличался от тристанского, разве что только эмблемы и символика сочетали в себе не тристанских грифонов, а остезейских геральдических рыб. Символом Остезейского союза были две рогатые рыбы, ластами державшие меч с направленным вниз лезвием. Символ богатства, мудрости и долголетия, обозначавший умение остезейцев, не рискуя собственными жизнями в войнах и локальных конфликтах, добиться могущества и одного из ведущих мест в политике королевства. Линк зашел первым и сразу же предложил гостям сесть, указав на небольшой круглый диван, утопленный в полу, так что головы сидевших там были практически вровень с коленями оставшихся стоять.