Пустой мир 3. Короны королей

— Мы не можем бросить остезейцев одних, — хлейтский герцог поморщился и устало положил голову на руки, почти уткнувшись носом в столешницу, и уже оттуда пробурчал, — Я знаю, каково это, принимать подобные решения, однако сейчас ситуация требует именно этого. Потеряв наши позиции в Карии, мы просто проиграем сражение. А вот потеряв Союз и его поддержку, мы проиграем войну.

— Дядя, вам не кажется, что пора узнать мнение самих остезейцев по этому поводу, — Вассарий вернулся к своему столу и, усевшись в кресло, вызвал по внутренней связи своего адъютанта: — Немедленно найдите сира Де Люми и передайте, чтобы сейчас же явился в мой кабинет. Это очень срочно.

— Будет исполнено, господин граф, — ответили с другой стороны линии.

— Остезейцы… — прошипел Вассарий, отключая связь и разваливаясь в кресле, — Честно признать, они мне уже порядком надоели. Пока мы истекаем кровью в Карии, они просто считают барыши! Если бы они только дали мне свои войска, то мы бы с вами разговаривали сейчас в резиденции Рокфора в столице Карии.

— Ты мелочен, племянничек? Или просто туп? — почти выплюнул в его сторону герцог Хлейта, устроившись удобнее в своем кресле и положив локти на стол, — Ты грезишь о Киверине, когда думать должен о престоле. Зачем тебе этот город? Поднять над ним свои знамена, а следом броситься дальше в омут позиционной войны? Карийский фронт теперь, когда сюда прибыли тристанцы, превратится в бездонную прорву, поглощающую людские и денежные ресурсы, именно там ты окажешься, если вцепишься в Киверин.

— Дядя, вы мне всегда доказывали, что Карийский фронт для нас важнее всего, а сейчас просто говорите, что он не нужен? — Вассарий даже скривился, — У меня такое чувство, будто вы просто боитесь того, что здесь произойдет.

— Не тебе называть меня трусом, щенок, — герцог больше даже не пытался скрывать своего отношения к претенденту на престол. Оскорбление больно резануло по ушам Вассария, но он все-таки сдержался и проглотил его, не смея открыто спорить. А его дядя, уверенный в собственной правоте, пытался донести до него ход своих мыслей, — Мы ведем войну на собственной земле, а это значит, что чем меньше разрушений и потерь будет, тем лучше. Ситуация изменилась, Кария от нас никуда не убежит, а вот другой возможности разбить ударные армии Фларского графа может и не представиться. С одной стороны их прижмут остезейцы, а мы ударим с другой…

— Ваше Величество, — в комнату вошел командир охраны, поклонившись сначала Вассарию, а потом его дяде. С недавнего времени граф Гельский велел, чтобы придворные и личная охрана к нему обращались подобным образом, как к королю. Официально, как претендент на престол, право на подобный титул он не имел, но в условиях гражданской войны, когда настоящего короля в принципе не было, каждый из претендентов так или иначе считал себя занявшим трон, лишь оспаривая посягательства на него остальных. Офицер был в парадном мундире гербовых цветов Дома — черном и голубом — с золотом вышитым на правой стороне груди геральдическим изображением птерона, герба Гельского рода. Птероны — крупные и сильные птицы с густым перьевым покровом, символ силы и гордости, чего у этого рода было даже больше, чем достаточно. Поклонившись, офицер обратился к своему сюзерену: — Прибыл сир Де Люми, говорит, что вызван на аудиенцию. Прикажете впустить?

— Да, немедленно впусти, — кивнул Вассарий и, когда офицер вышел, добавил, повернувшись к дяде. — Отложим наш разговор на время.

В кабинет, осторожно ступая по ковру из бантарского лоска, зашел представитель остезейцев сир Де Люми, присланный к признанному Советом претенденту на престол для координации общих действий. Этого человека можно было без всякого сомнения назвать щеголем; очень ухоженный элегантный и подтянутый, в отличие от многих других офицеров и феодалов, он не носил военной формы своего феода, предпочитая следовать последним модным тенденциям. И сейчас на нем был камзол из алого с золотым жаккарда с серебряными галунами и пуговицами, светлые узкие бриджи из эластичной ткани и высокие сапоги из тонкой кожи. Длинные платиновые волосы, явно профессионально уложенные, обрамляли молодое тонкое лицо, на шее был повязан шелковый шарф, затейливый узел которого украшала брошь, а из широких рукавов камзола виднелись манжеты из кружева тонкой ручной работы. Держался он так, словно все вокруг должны были благодарить его только за то, что он вообще удостоил их своим визитом.

— Господа, — он церемонно поклонился феодалам, — потрудитесь, пожалуйста, объяснить причину столь неожиданного вызова?

— У меня есть пара вопросов касающихся позиции Остезейского Союза в настоящее время, — ответил Вассарий, жестом указывая гостю на ближайшее кресло, — будьте любезны, присаживайтесь.

— Я считаю, что Совет уже достаточно четко обозначил свою позицию, — Де Люми сел в кресло так, чтобы случайно не помять полы камзола, положив ногу на ногу и скрестив пальцы холеных рук на колене —и не вижу смысла повторять их снова. Однако, если вы настаиваете…

— Да, я настаиваю, — прервал его Вассарий, от чего представитель Союза удивленно поднял брови. Этот человек не признавал никаких нарушений этикета, особенно в тех случаях, когда переговоры касались серьезных вещей вроде обсуждения политической ситуации и возможных дальнейших действий. — Насколько мне известно, в настоящее время войска фларского графа собираются у границ Остезейского Союза, однако тот не принимает никаких ответных действий. И это идет вразрез с моими представлениями о военных действиях против врагов своего союзника. Вы вообще собирались об этом мне говорить?

— То, что войска графа Фларского собираются у наших границ, вовсе не означает, что они действительно намереваются нас атаковать. По тем сведениям, что у нас уже имеются, у досточтимого претендента на престол нет превосходства ни в количестве, ни в качестве собранных вооруженных сил, нападать в подобном случае было бы чистой воды авантюрой. Но его сиятельство граф Фларский никогда не производил впечатления неразумного беспринципного человека, — Де Люми говорил все совершенно спокойным тоном, при этом внимательно изучая манжеты своего камзола на предмет случайно попавшей на них грязи. — Не стоит паниковать только потому, что кто-то неожиданно может сойти с ума. Если граф Фларский нападет на нас сейчас, то будет банально уничтожен…

— А почему тогда вы не воспользуйтесь такой ситуацией, чтобы покончить с ним прямо сейчас, — все-таки влез в разговор герцог Хлейта. — Совет отлично знает, какова роль и положение графа в этом противостоянии. И как изменится ситуация, если его не станет.

— И Совет так же в курсе, сколько денег он уже вложил в эту войну, — ответил Де Люми, впервые за время разговора подняв равнодушный взгляд на герцога, — и так же не считает необходимым привлекать к конфликту собственные войска в тех условиях…

— И именно в этих условиях необходимо действовать как можно быстрее! — стукнул герцог кулаком по столу. — Совет с самого начала военных действий жевал сопли, прикрываясь нашими войсками. А теперь вообще решил засесть в глухой обороне? — герцог говорил громко, пока сдерживаясь от открытых оскорблений, но уже серьезно разозленный отношением остезейца к ситуации, — Вы думаете, что сможете в одиночку выжить в дальнейшем?

— Господин… Ваше Величество, — поправил сам себя представитель Союза, проигнорировав герцога и повернувшись к Вассарию, — насколько я помню, меня вызвали для аудиенции с признанным претендентом на престол, а не для того, чтобы отчитываться в действиях Совета перед первым попавшимся герцогом…

— Этот человек… — начал было Вассарий, но представитель Союза не дал ему даже договорить, поднявшись со своего места, он одернул полы камзола и положив руку на эфес шпаги, коротко поклонился. Глядя прямо в глаза претенденту на престол, Де Люми произнес:

— Господин… Ваше Величество, — Вассарий нервно дернул плечом, второй раз допущенная ошибка выглядела издевкой, — Совет заключил соглашение с Вассарием Гельским, и именно к этому феодалу я был прислан в качестве представителя. Если же в данном альянсе присутствуют третьи лица, то Совет в известность относительно их существования поставлен не был, и у меня нет соответствующих полномочий, чтобы продолжать наше сотрудничество.