Путь

*

Через несколько часов они вчетвером ехали в почти пустом первом классе, на втором этаже огромного пульмана, несущего их из Ахеи в Аквилею. И всю дорогу Аттал распекал Нипеля:

— Юра! Ты потерялся! Куда ты движешься, щегол? Как с закрытыми глазами идёшь, проснись уже давай! Я тебя к себе… э-э-э… это самое, в водилы взял, чтобы ты хоть немного в чувство пришёл, а ты опять на кумарах* (употребил наркотик). Косячишь через раз* (часто совершаешь ошибки). Я тебе говорю как твой босс — ты, Юра Нипель — косячишь!

— Да чё я через раз косячу-то, Иваныч?! — начал было молодой человек, но Аттал прервал его.

— Ты билет на чьё имя взял? — он прищурил глаза.

— На чьё?

— Послушай, это я тебя спрашиваю, на чьё?

— На своё…

— А я тебе что насчёт этого говорил?

— Что?

— Это я тебя спрашиваю, что?

— Что не нужно на своё. Да ладно, Иваныч, чё тут, до соседнего полиса сгонять…

— Чё тут? — переспросил его Аттал, краснеющий со злобы. — Ты хоть представляешь, куда мы едем, фуфел ты тряпочный?

— На Совет.

— Точно, на Совет. И о чём мы там будем говорить?

— Не знаю.

— А ты подумай, подумай.

— Да не знаю я, Иваныч.

— А я знаю! Мы будем говорить там о том, в первую очередь, как мои парни расхреначили всю… э-э-э… эту, как её, всю верхушку Ганзы. За это ответ-то мне держать, не тебе!

— Чё-то забыл я…

— Я тебе и говорю, косячишь! Ты инфантилен, ленив и не думаешь о последствиях, а это приведёт к тому, что ты вскоре всех нас под этот самый, под монастырь подведёшь. Если какая-то заварушка начнётся, то тебя вычислят, и к… э-э-э… этой, как она, в рот её наоборот? Бронзовая ты струя, как её зовут? К гадалке! И к гадалке не ходи! А ответ снова мне держать!

Он перевёл глаза с Нипеля на Доктора.

— По вашей, кстати, вине, молодой человек!

Саша только сделал виноватое лицо и развёл руками.

— Вот-вот, только руками и можете разводить, — пробурчал Аттал. — Сначала Кольку отделал, а потом ещё и Симона замочил. Спасибо тебе на карман!

— Ну а что мне надо было?! Ждать, пока Симон меня убьёт? Или Кольку вашего терпеть?

— Какого Кольку? — уточнил Мирон, наморщив переносицу.

— Какого, какого! — передразнил его Аттал. — У нас их миллион, что ли? Нашего! Всю морду ему разбил всмятку, как раз перед вашим отъездом. Ты-то не видел его.

— Ничёси! — удивился Нипель. — Не знал об этом!

— И я! — добавил Мирон. — А из-за чего, Аттал?

— Из-за одной принцессы, подсказать какой?

— Ничёси — часть вторая! — опять поразился рассказу Нипель и вытаращился на Сашу. — Так вона ты чего у меня выспрашивал про Алису и Кащея?

— Вот это ты, Саня, даёшь стране угля. — Мирон покосился на Доктора и похлопал его по плечу. — Ещё Кащея замотал! Сила!

Алекс молчал, поджав губы. В это время Аттал поднял с пола кожаный портфель, залез в него и достал оттуда пистолет. Он задумчиво поглядел на ствол и рукоятку, перевернул его и протянул Доктору.

— На, это твой теперь. Смотри, не поломай только.

— Мой? — удивился Алек, принимая подарок.

— Твой. У меня с детства в кармане ствол.

— Но… я не умею стрелять. Что это?

— Парабеллум. Хорошая машинка.

— А зачем, я не умею стрелять!

Аттал медленно поморгал.

— А затем, что едем мы, Сан Доктор, в весьма непростое место. И там нас могут ждать весьма непростые вопросы. И не факт, что мы ответим на них и вернёмся оттуда… э-э-э… целыми и невредимыми. Колю нашли? Нет, не нашли. А когда меня Слава Орлан спросит, а он всегда спрашивает, заметь! Так вот когда он спросит — а где мой сын? Что ему отвечу? Что я болел и забыл спросить, как у него дела? А если Кольки в живых нет? А?

— Да живой он, — прервал его Алекс. — Не волнуйтесь.

— Живой? Откуда знаешь? — недоверчиво, но с надеждой спросил хозяин и вперился взглядом в Доктора.

— Они ж меня у дома поджидали. Кончей, Тяпа и ещё двое, я их не знаю.

— Когда это было? — в упор уставился Аттал.

— Не далее как вчера.

— Ты в этом уверен? — с надеждой и облегчением спросил Аттал.

— Я Кончея с Тяпой ни с кем не смогу перепутать, уж вы поверьте!

— Верю, понятно, — произнёс Аттал Иванович, которому ничего не было понятно на самом деле. — Ну да ладно, — он замолчал, жуя губу. — Потом поглядел на Алекса. — Ах, так вон ты чё сюда решился?.. — усмехнулся Аттал и покачал головой. Его раздумья никто не смел прервать, пока хозяин не заговорил снова, но уже более мягко.

— В любом случае. Мы едем на встречу и навстречу… э-э-э, с этими, как бы это выразиться, неизвестным… э-э-э… последствиям. А ты, Нипель! — Аттал снова повернулся к провинившемуся и повысил голос. — Купил билет на своё имя, а в случае шумихи и проверки оно всплывет! Я сколько раз тебе говорил — перепрошей чип или отключи и возьми бумажные документы, они специально сделаны.

— Да я в отеле их забыл или с бумажником потерял… — начал было оправдываться Нипель, но Иваныч снова прервал его, разнервничавшись.

— А я тебе и говорю — ты много стал косячить, чтоб тебя осёл копытом! Разве ты не понимаешь, что в нашем деле это крайний этот, как его, крайний риск? Я миллион слов извёл, пытаясь передать тебе верное направление нашего совместного пути, а слова нужны, Юра, только для того, чтобы объяснить этот самый путь. Если смысл передан, то слова больше без надобности, понял? Но я до сих пор их на тебя трачу. Что это значит?

— Что?

— Что ты до сих пор не понял их смысл! Нужно чувствовать глубину всего, а ты по… э-э-э… этим, как его, по верхушкам шаришься. Как слуга народов какой-то.

— Кто народов? — переспросил Доктор.

— Слуга народов, — ответил ему Аттал. — Так Ильсид называет всяческих бездарей, которые… э-э-э… жизнь, скажем так, просирают: на работу ходят штаны просиживать и ничего полезного не делают — беспутные, вот как Юрка Нипель наш.

Тот только возмущенно-саркастически-виновато хмыкнул и отвернулся в сторону, обидевшись.

— Слугами народов Ильсид называл, как их там… э-э-э… бездарей, ещё в ту пору, когда мы жили в Союзе, — усмехнулся вроде отходящий от спора Аттал. — Началось с того, что однажды он крепко, скажем так, повздорил с одним из них, разъярился и вместо «народного слуги» сказал «слуга народов». Что-то типа, чей ты там слуга… э-э-э… народов? Вот и служи! Потом долго смеялись. Так и повелось! Интересная была заварушка тогда, — хозяину хлынули в голову воспоминания, от которых он даже откинулся на кресло, а лицо его приняло гордый и довольный вид. — Может быть, не было бы её, так и мы с вами тут сейчас не сидели.

— А что за заварушка-то? Можно о ней, или не по понятиям? — тут же спросил Нипель, стремительно пытаясь перевести разговор в другое русло.

— Да уже ничего секретного, давно это было! — махнул рукой Аттал Иваныч.

— Аттал, ещё полдороги ехать, расскажите, время есть! — поддержал друга Мирон.

— Долгая история, — сощурился было их собеседник, но тут, с добродушной улыбкой, к ним присоединился Доктор.

— Аттал Иванович, будьте так любезны, поведайте нам эту любопытную историю!