Путь

Нипель загрустил. А Саня произнёс.

— Да, тяжело тебе, понимаю, дружище, хоть я бы так не смог. Не то что делить любимую с другим человеком, но даже и думать о такой возможности. Это как… приведу пример: вот есть у тебя зубная щетка, к примеру, да? И ты даешь чистить ей зубы другому, совершенно незнакомому тебе человеку, к которому априори относишься плохо. Представил? Неприятно? Вот и я про это. Пусть, кто хочет, смотрит на мою щетку, но чищу ей только я. И, если кто-то другой ей воспользуется, то я не буду даже заморачиваться, а просто куплю себе новую. Так же я отношусь и к отношениям. Вот как! — выдал поучительный монолог Александр.

— Загнул кучеряво ты! Вроде не поспоришь, — закивал головой Нипель. — Но я другого мнения, у меня к этому иное отношение, и всё тут! Потому что ты сейчас о щётках, а я о людях — а твоя женщина, это не твоя щётка, заметь! Я думаю, что все мы немножко звери, и эти инстинкты не скрыть. Вот такая у меня точка зрения, и она моя — такая, как есть, согласен?

— Это, конечно! — покивал Саша. — Тут я с тобой полностью согласен — о вкусах не спорят. Только я не хотел женщину щёткой называть, я имел в виду сходство ощущений. А ты давно, кстати, с Ией знаком?

— Давно, — махнул — Нипель. Я тогда пришёл как-то по делам Иваныча к её отцу. И мы с ней чё-то разболтались, друг другу понравились — она же красотка, я тоже ничего. Дело молодое. И затусили. А когда я узнал, что у неё подружка — это Алиска, дочь Аттала, то я вообще, чуть в осадок не выпал. И всё. С тех пор мы с ней. Сначала хоть и бедно жили, но очень хорошо, прямо не разлей вода. Всегда вместе.

Потом папа у неё в Союз внезапно уехал, и начались предъявы* (претензии). Она же дочь богатого человека, компаньона Аттала — дяди Жоры Курочкина. Привыкла, что много денег, а когда папы не стало, и денег он не оставил, то тут мы и сели. Она ко мне, а я чё? Я привык с одной кобылкой, да потом с другой, без привязанностей, короче. Пацан в бригаде, вечно полуголодный, ну, чтобы стремление было в денежном смысле, а тут такая катавасия. Я к Атталу — мол, так и так, дайте дело. Он говорит, есть дело… Но там, короче, тебе не интересно будет. И вот, я начал тему одну. Сам на неё подсел, и Ийку дуру подсадил. Причем слезть невозможно — тут и бабки, и кайф. Так и живём.

Нипель замолчал и нервно повел головой, крепко держа руль. Челюсть его ходила, язык все время облизывал губы, поэтому выдержал в молчании он очень недолго.

— В этом году распадётся наша компашка, я уверен. — Он глубоко вздохнул, крепко сжав в руках руль. — Слишком сильно все изменилось. Ийка меня не любит, выгнала вон, Антоху вообще убило, Марго одна осталась, у Элис, считай, тоже полный раздрай в отношениях. Не везет девке, хотя и он вечно на неё жалуется — она же тоже не подарок!

— А ты что, знаешь её молодого человека?

— Конечно! Мы вместе сколько лет двигались — с самого детства, считай! Это сейчас реже. Я их с детства знаю, они с Алиской тоже с зелёных соплей знакомы, лет с пятнадцати встречаются, если не раньше. Мы всегда думали, что они с Коляном поженятся, он даже кольцо ей дарил, представляешь? А оно вон как вышло…

— А с каким Коляном? — уточнил Александр.

Нипель чертыхнулся, наехав на камень, и бросил в ответ:

— Как с каким? С нашим. С Колькой Кащеем.

*

Весь оставшийся путь прошёл в болтовне, изобильно хлещущей из Нипеля. Она не проникала в голову Алекса, расступаясь, словно солнечный ветер от магнитного поля Земли. Он сидел оглушённый, чувствуя, как в груди что-то перегорело, превратившись в выжженную пустыню, дымящуюся, но ещё покрываемую всполохами пламени чувств. Мысли его текли, как кровавая лава по буйной зелени цветущего сада, а одна из них воспламенила то громадное древо, что он взрастил из своих фантазий — оказывается, Кащей — молодой человек Алисы.

Это была какая-то катастрофа, не иначе. И ведь почти за месяц пребывания в доме никто об этом так и не сообщил — ни Алиса, ни кто-либо другой. С другой стороны, а что, кто-то был обязан это сделать? Он кого-то просил? Спрашивал? А о чем спрашивать? И кого? Почему бы об этом у себя не спросить, а? Вот сейчас куда он едет? От чего он бежит?

Алиса к нему непонятно как относится. Как к другу? Нет! Скорей, как к знакомому, с которым не очень-то и хочется видеться, как к человеку, несколько раз мелькнувшему в её памяти — как-то так, наверное. Да ещё, оказывается, тот самый неприятный Кащей — её молодой человек! Охренеть, бред какой-то! И этот парень явно его ненавидит и, скорей всего, хочет отдубасить до полусмерти, как минимум, вон уже и банду собрал новую. Ежу понятно, что добром это не закончится. Единственный, кто на его стороне — это Аттал… Но он, впрочем, как-то не очень дружелюбно отреагировал на предложение Ильсида. Скорей всего, потому, что, непонятно по какой причине, доктор Саша вдруг становится как бы равным ему, хозяину Ахеи — причём незаслуженно. Он же не заслужил! С какого перепугу, собственно? Да ещё и покойные Вуйчики в биографии. Поэтому, вроде бы, причин ставить его хозяином Ганзы — нет.

Так, давайте подумаем оптимистично. Кто соперники понятно, но кто — союзники? Наверное, Луиза. Она немного странная, но, как человек, очень… — Алекс задумался. — Очень приятная, и как женщина, и как собеседник с острым умом, а её красота лишь подчеркивала эти преимущества. К ней тянуло, а вот к Берету отчего-то нет, хотя, подумав о нем, Саша ощутил прилив того простого приятного чувства, которое часто называется дружба, но такая дружба — на расстоянии. Наверное, им вместе будет иногда комфортно выпить и поговорить, но не так, чтобы постоянно. И ещё Алекс знал, вернее, сильно надеялся, что это единственный человек, который не предаст. Он вспомнил его слова: «Доктор ты далеко пойдёшь». Хотя… эта фраза не произвела на него того чувства, что вызывали несколько слов, сказанные Бо.

А ещё Бо. Это она вышла с ним за дверь и тоже сказала что-то важное:

«Всё же, Саша, я в вас верю!».

Надо же, эта девушка, Бо — в него верит!

Так почему бы тогда и ему не поверить в себя, а?

*

Понимая, что скоро он будет снова у Аттала, Александр запаниковал, вдруг понимая, что назад пути нет. Все мосты сожжены, а опоры разрушены. В животе забурчало, то ли от страха, то ли от голода, ведь левое полушарие его мозга потратило немалое количество энергии на составление прогнозов. А раз обработка этой информации занимала у Александра всю оперативную память, то он думал именно об этом, ничего сложного — причинно-следственная связь. И по всем признакам выходило, что дело его — швах. Однако мыслить об этом контрпродуктивно, поэтому, чтобы переменить негативный настрой, он начал использовать технику изменения направления мыслей. У всех были свои способы — Александр, например, принялся размышлять о вопросе, который он обдумывал уже несколько лет. Это его успокаивало. Он понимал, что на самом деле мы живём в хаосе событий — просто броуновское движение на всех уровнях, от красных гигантов до ароматов кварков. Нас окружает восхитительная энтропия, когда в полном беспорядке рушатся миры и люди, создавая своей гибелью почву для новых и новых людей и миров. Мы живём в хаосе, где есть время, как для случайности, так и для выбора, тесно связанных друг с другом, как две частицы квантовой запутанности — куда один, туда и другой — так коннект работает, кстати. И лишь одна только вещь связывает этот хаос в единую цельную историю.

Вернее, лишь одно — левое полушарие. Именно оно плетёт нить нашей жизни, пытаясь упорядочить всё на свете: совместить правду и вымысел, реальные и придуманные воспоминания, чувства и эмоции, факты и догадки. Потому что это удобно. В бытовом смысле неудобно одно — у каждого левое полушарие своё, индивидуальное, поэтому истории даже об одних и тех же событиях у разных людей различаются. Удобно другое — данные в памяти постоянно обновляются.

Что он знал об Аттале? Убийца, какой-то страшный мафиози, закапывающий людей в землю. Так все говорили! А что оказалось? Милый собеседник, хороший человек. Да — резкий. Но не нужно забывать, что и жизнь у него непростая, потому что он хозяин Ахеи. А ему, Алексу, гамота его за ногу, предложили стать хозяином Ганзы. И, судя по тому, что они подъезжают к воротам дома Аттала — он решился дать на это добро, — Александр сглотнул от волнения.

Стараясь побороть вновь нахлестнувший на него страх, Саня глубоко задышал, успокаивая давление и нервы. Сосредоточившись на себе, он даже не заметил, как они подъехали к гаражу на заднем дворе. Алекс подождал, пока Нипель откроет ворота и въедет внутрь, оглядывая эту знакомую местность, уже не казавшуюся такой уютной и домашней, как несколько дней назад.

Товарищи направились к офису на заднем дворе дома, но в это время с переднего крыльца навстречу вышел сам Аттал, вытирая салфеткой губы и недовольно хмуря взгляд. Следом за ним с саркастической усмешкой, а-ля «я же говорила», появилась Луиза. Откуда-то из-за флигеля показался Валера Берет. Датчики у них тут, что ли? Судя по настроению хозяина, он явно не был доволен появлению Александра. Расспросив, что да как, Аттал безрадостным голосом пожелал Сану удачи и пригласил его разделить с ним завтрак, а на Нипеля зыркнул так, что тот сразу почуял неладное. И не зря.