Путанабус. Трилогия

– Сеньор Франко, – обратил я на себя внимание продавца, – в вашей мастерской можно сделать накладную табличку на рукоятку пистолета?

– Подарочную?

– Наградную.

– Серебряную?

– Обязательно.

– Какой пистолет?

– А вот это вы мне сами и посоветуйте. Нужно два пистолета. Одинаковых. Требования: малый вес, большая емкость магазина, надежность и калибр с хорошим останавливающим действием.

– Для женщины? – переспросил меня Франко.

– Почему вы подумали про женщин?

– Малый вес? Кстати, не хотите советский «Макаров»? Правда, там емкость магазина всего восемь патронов, но зато надежность выше всяческих похвал и вес небольшой. Я недорого отдам. По сотне всего: – И добавил, подняв палец к потолку: – Новые.

– Нет, сеньор, хоть я и русский, но предпочту чтото более пафосное по дизайну. Тем более для подарка.

– С какой суммой вы готовы расстаться? – откровенно проявил Франко свой интерес.

– Думаю, что по пять сотен за одну штуку не будет много, – озвучил я минимальную цену.

Мне и большей суммы для Тани и Дюли не жалко, но если я не поторгуюсь, то потеряю лицо в глазах продавца.

– Вы походите пока, посмотрите по витринам, может, что еще приобретете, – выдал Франко. – А я отлучусь в подсобку, поищу там, что вам может подойти.

Отсутствовал он минут двенадцатьпятнадцать, а мы это время убили на исследование патронного предложения. Демидовск и тут рулит. Бьет всех ценой.

Франко появился в торговом зале, просто лучась от счастья.

– Вот, сеньор, то, что вам нужно, и рукоятки деревянные. На резину очень трудно было бы прикреплять таблички. А тут прямо на щечки получится. И смотреться будет красиво. На какую щечку будем табличку ставить?

– На левую, – ответил я, беря в руки один из вороненых близнецов, подкидывая его на ладони, проверяя на вес.

Неплохо. Очень неплохо. Не тяжелее «макарки».

– Почему на левую? Ее же не будет видно при ношении, – озадачился продавец.

– Зато не будет демаскировать блеском на задании, – выдал я ему свой резон, припомнив, что мне таежницы трындели про «блескучее».

Продавец взял второй пистолет и, выщелкнув магазин, показал мне, какой тот толстый, рассчитанный на двухрядное расположение патронов.

– Тринадцать зарядов, – проговорил Франко с придыханием. – Патрон девять миллиметров. «Браунинг курц». Вес всего шестьсот сорок грамм. Это точно то, что вам нужно. Пистолет, который будет легче, при таком боекомплекте вы нигде не найдете.

Я внимательно рассмотрел оружие. Размером с ладонь, не более семнадцати сантиметров длиной. Щечки деревянные – гладкие, без рифления, закрепленные двумя винтами.

– Накладки на рукоять выполнены из груши, – подсказал услужливо продавец, глядя, на что именно я обращаю внимание. – Серебряная пластинка на них будет смотреться очень нарядно. Кстати, вам пластинка нужна овальная или прямоугольником?

– Призмой. Косым прямоугольником, если так можно. У нас традиция такая, – выдал я свои предпочтения.

– Все можно, – ответил Франко, скосив глаз на Ингеборге.

Та с интересом вертела в руках второго «близнеца».

– «Пьетро Беретта M84FS», – прочитал я надпись на затворе. – Калибр девять миллиметров. Сделано в Италии.

– Обратите внимание, сеньор, что при рамке из легких сплавов отдача и подброс у этой модели очень небольшие, и попадать из него в цель легко. В Европе многие полицейские выбирают этот пистолет для скрытого ношения.

– Уговорили. Сколько?

– Восемьсот тридцать экю вместе с двумя запасными магазинами и набором для чистки. За один, – и смотрит тихо, боясь спугнуть.

– Прибавьте к этому тактическую кобуру «плечобедро», почи к запасным магазинам и по сотне фирменных патронов. И гравировку табличек не забудьте сюда приплюсовать. – Вот так вот, знай наших.

Франко потыкал пальцем по большому офисному калькулятору и вывел итог:

– Тысяча двадцать три экю за один в вашем комплекте. – Посмотрел в мои глаза и добавил: – Но я вам дам скидку. Две тысячи за все. Если условия вам подходят, то пишите на бумаге, что именно мы должны гравировать на табличках.

Я взял у него листок бумаги и ручку и тут же на прилавке, высунув от усердия кончик языка, придерживаясь строгого шрифта для штихеля, начертал крупными буквами:

И тут же сотворил копию, но с именем Дюлекан Комлевой. Осмотрел еще раз оба листочка и остался доволен своей работой. Все же неплохо нас учили в интернате при Третьяковской галерее.

– Это какой язык? – спросил Франко.

– Русский, – ответил я. – Буквы – кириллица.

– Что здесь написано? – полюбопытствовал хозяин оружейного лабаза.

Я перевел на английский.

– Так это именно те девочки, которые в горах на ноль помножили банду во главе с офицером Ордена? – восхищенно вопрошал оружейник, широко раскрыв карие глаза.

– Они самые, – гордо ответила Ингеборге, догадавшись уже обо всем, – «Звезды Зорана». Эти пистолеты – им награда.

– Тогда с вас, сеньор, всего тысяча шестьсот экю. – Франко покачал головой как китайский болванчик. – Все остальное – в подарок им от старины Франко. Только покажите мне их. Я порву календарь и повешу их фото здесь над кассой.

С этими словами он вытащил изпод прилавка почтовую бандероль с календарем, разрывая ее обертку из крафта прямо на ходу.

Мы указали ему фотографии Дюлекан и Тани.

Ингеборге обуял приступ скромности, и на свою страницу в календаре она не стала обращать внимание владельца оружейного лабаза.

– Когда будет все готово? – спросил я о своем, насущном.

– Сегодня в шестнадцать часов можете забирать свой заказ, – заверил нас Франко.

Новая Земля. Европейский Союз. Город Виго.

22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 10:42.

Стрельбище «милисианос рэкете казадорес» располагалось за городской чертой Виго, совсем неподалеку от КПП – в пределах прямой видимости караула, и напоминало вытянутый прямоугольник, по периметру озелененный тремя рядами широколиственных деревьев. Вряд ли для безопасности гуляющих по окрестным полям, скорее всего – для шумопоглощения звуков стрельбы.

Дальней от города узкой стороной стрельбище утыкалось в небольшую горку. Именно там и соорудили пулеуловители для стрельбы на большие дистанции.