Путанабус. Трилогия

Огорчился я.

А, видя, как я огорчился, огорчился уже и Франко, как хороший продавец. Двойное огорчение: и клиент недоволен, и прибыль уплывает. Да еще антиреклама заведению очень и очень даже вероятна.

Франко только виновато разводил руками, пряча глаза.

– Переделывать надо, – решительно пошел я в атаку, – и срочно, потому как вы мне мероприятие по награждению срываете, которое должно состояться именно сегодня.

Франко проблеял тоном кающегося грешника:

– Штихелями так быстро переделать невозможно. Не работает гравер так быстро. Вот если бы использовать другие методы…

– А какие методы есть?

– Бормашина, к примеру…

– Оставь это для дешевых подарков ко дню святого Валентина, – он что, решил меня и дальше раздражать?

– …лазер еще есть.

– С компьютером?

– С компьютером.

– И программа соответствующая есть? С кириллицей?

Франко радостно закивал:

– Есть. Есть, сеньор, все есть. Не в Дагомее живем.

– Веди.

Хозяин охотно провел меня в заднее помещение магазина узким коридором мимо подсобок. Довольно большая комната, уставленная верстаками, заваленными разными оружейными железками и слесарным инструментом. На одном верстаке стоял лазер, выглядя в таком окружении просто футуристически.

– Это моя мастерская, – с гордостью поведал Франко, – тут я занимаюсь кастомизацией и тюнингом любого оружия. А также тривиальным ремонтом.

– Ты лазер настраивай, не тяни время, – подхлестнул я его энтузиазм.

– Одну минуту, сеньор, всего лишь минуту… – Франко защелкал тумблерами питания на станке и на компе, одновременно прессуя меня новыми предложениями. – Тут мне пришла мысль, что на лазере серебро будет плохо смотреться, все же мягкий металл.

– И что ты предлагаешь?

– Никелевую пластину. Ее гравируем лазером, потом полируем до зеркального блеска и вставляет в щечку рукоятки. И все. Много времени не займет, а пластинки никелевого сплава у меня есть. И по размеру подходящие. Только с прямыми углами.

«Да и черт с ними, с углами», – подумал я, но вслух сказал другое:

– Показывай.

Он показал. Хорошие пластинки. Только вот щечки пистолетные уже проточены были под старые косые параллелепипеды из серебра. На что я и указал Франко.

– Это не страшно, – отмахнулся тот. – Так как виновата моя фирма, то щечки будут даже лучше – из махагони. Вам понравится.

Он оторвался от компьютера, В два шага вышел в коридор и там громко крикнул чтото на испанской мове, прямо в пространство. Довольно длинной тирадой с матерными оттенками и обертонами.

– А где гравер? – спросил я Франко, когда он вернулся к технике, что на грани фантастики.

– Он сделал свою работу и уже ушел. Он у меня приходящий. Не каждый день есть заказы на гравировку штихелями. – Франко снова возбудился.

Южный человек. Вспыхивает быстро. Я его попробовал успокоить, опустить слегка на землю грешную.

– Влетишь ты с ним когданибудь, как английские фальшивомонетчики, которые подделали все: и бумагу, и краски, и даже степени защиты, а вот в слове «кассир» на банкноте сделали две ошибки.

– Когда это такое было?

– В конце шестидесятых, в двадцатом веке.

Франко хмыкнул, задумавшись. А мне вдруг показалось, что он внезапно прикинул, как ловчее подделать орденский денежный пластик. В смысле – если с умом подойти при соответствующей аппаратуре, то не сложнее, чем пластиковые игральные карты копировать. Телефонные карточки и то сложней будут.

Наконец программа была настроена. Станок приведен в готовность. А дородная женщина с некрасивым лицом принесла в плоской картонной коробке щечки из красного дерева. Положила их на верстак, поклонилась мне и ушла, не проронив ни слова.

Судя по этому явлению, такие щечки Франко держит в недоступном для работников месте. Видать, и в самом деле дорогие они.

Франко пригласил меня за компьютер и попросил самому набрать текст в окошке, чтобы никаких ошибок больше не было.

Я набрал.

Потом Франко вставил в станок никелевую пластину, закрыл кожух и попросил меня освободить ему место.

Сев за комп, он сотворил несколько вариантов надписи с разными шрифтами.

Я ткнул в понравившийся, отметив про себя, что компьютер грамматических ошибок не сделал. Не сглючил, однако.

Франко ткнул на борде Enter, и станок тихо зажужжал.

Через минуту пластина была готова. Правда, еще не полированная, но вполне годная и так.

Затем я снова набирал вторую надпись в окошке на мониторе компа.

А Франко снова проделал с ней ту же операцию, что и с первой.

После моего одобрения попросил меня обождать в торговом зале, пока он будет завершать так нужную мне работу. К тому же срочную.

– Э, нет, – злорадно сказал я Франко, – так просто ты от меня не отвертишься. Нужно еще одну надпись будет сделать. На золоте.

В торговом зале заскучавшая Ингеборге только подняла на меня брови, вопрошая.

– Намана, – ответил я, – все пучком, на этот раз.

Через двадцать минут появился лучащийся Франко и вынес нам наш заказ.

Пистолеты в кобурах.

Запасные магазины в почах.

Коробочки с патронами и причиндалами.

И пакет из крафтбумаги с веревочными ручками, чтобы все это сложить. На пакете красовался логотип магазина.

На это раз все было очень красиво и даже пафосно. Отполированные до зеркального блеска металлические таблички с наградными надписями были утоплены в щечку рукоятки заподлицо, а лазерная надпись поражала совершенством линий. Получилось даже красивее, чем на серебре.

Рассчитываясь, я сказал Франко, что буду его магазин рекомендовать всем знакомым, и мы – каждый счастливый посвоему – наконецто разошлись.

Новая Земля. Европейский Союз. Город Виго.

22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 18:44.

В доме, арендованном, точнее, предоставленном нам городскими кортесами по программе защиты свидетелей, как приехал я туда из города, так и закрутил вокруг себя всех и разом. И кого можно, и кого нельзя.

И в строй поставил во дворе в две шеренги углом.

Одной стороной угла выстроил всех наличных валлийских кирасир.

И дедков из Гражданской гвардии Виго построил. Ибо не фиг. Хотя и смешно они смотрелись со своими лупарами и домашними тапочками рядом с бравыми валлийцами в самом соку молодости. Подпольный обком в действии.