Пять шагов навстречу

— Не знала, что ты тонкая ранимая душа, Картер.

— Мэди в детстве любила этот фильм.

— Последнюю песню?

— Да, — кивает Мэйсон. — Папа всегда жалел, что нельзя умереть на время, чтобы не видеть это.

— А ты плакал вместе с ними?

— Нет, я тоже прикидывался мёртвым.

Он делится со мной детством, и как бы ни хотелось, но мне нравится узнавать моменты из его прошлого, даже если это детские годы. На свою беду, решаюсь продолжить, хотя подобное желание нужно пресекать.

— И что любил ты?

Мэйсон выгибает бровь и поворачивается ко мне корпусом. Не хочу понимать, что его глаза начинают блестеть озорством.

— Это свидание?

— Нет.

— Тогда, я не должен рассказывать тебе о себе.

— Тогда не рассказывай, это был элементарный вопрос.

— Но, если я отвечу, значит, могу считать это свиданием.

— Нет, не можешь.

— Я любил фильмы про супергероев, — улыбается Мэйсон. — Теперь это точно свидание.

— Это не свидание, Картер.

— Поздно всё менять, я уже рассказал о себе.

— Господи, да каждый маленький мальчик любит супергероев. Это логично.

— Я хотел быть Бэтменом, — добавляет он. — И не все. Эйден не любил их, он предпочитает боевики.

— Эйден? — выгибаю бровь, смотря на парня рядом.

— Наш младший брат. Это точно свидание, Трикс.

— Так считаешь только ты.

— Ты тоже так считаешь, и даже желаешь, но ты упрямая.

— Честно говоря, твой младший брат нравится мне больше.

— Ты его не знаешь.

— Этим он мне и нравится.

— Не суди людей, не зная их.

— Я не сужу. Дело в том, что я просто не желаю того, чего желаешь ты. Ты не хочешь принять мою правду.

— Я принимаю твою правду, но не ту, которую ты говоришь, а ту, которую чувствую.

— Ты обманываешь себя.

— Из нас двоих, только ты обманываешь себя. Ты давно могла уйти, но сидишь тут. Со мной. Потому что желаешь этого сама. Подумай хорошенько. Не желая находиться с человеком, к которому ты чувствуешь неприязнь, что бы ты сделала? Любой человек уйдёт, выставит за дверь, не будет показывать своей заинтересованности, ведь её попросту нет. Ему плевать. Ты тут, потому что сама этого желаешь. Головой хочешь уйти, но не можешь так же, как и я.

— Я могу уйти, — фыркаю я, моментально закипая.

— Прошло три часа, а ты всё ещё тут. Я не держал тебя всё это время, ты могла встать и уйти, но даже не попыталась.

— Потому что ты не позволишь мне, зачем тратить силы? Тебе надоест и это прекратится.

— Мне не надоест, и я уже несколько часов позволяю тебе, но ты всё ещё тут.

Вновь фыркаю и хмурюсь.

Почему я не ушла? К моей шее не тянется поводок, а запястье не заключено в наручники. Ещё минуту, смотрю на Мэйсона, после чего поднимаюсь с места и подхожу к двери. Ожидаю, что он рванёт следом, но ничего не происходит, Мэйсон остаётся на прежнем месте. И даже когда открываются двери, он не предпринимает ничего. Не знаю, по какой причине, но сердце сжимается, а горечь подступает к горлу.

Проглатываю всю гордость и стучу по стеклу, на что парень оборачивается, удивлённо смотря на меня.

— Хорошо, — повышаю тон голоса, чтобы он услышал меня, и на его лице отражается счастливая улыбка. — Один раз, Картер.

Глава 18

— Детка.

Я бы никогда не остановилась и не обернулась, если бы не голос. Голос моей мамы, который я слышу только по телефону. Ноги моментально застывают на месте, а сердце начинает отбивать бешеные ритмы. Спустя секунду, счастливая улыбка касается моих губ, и я срываюсь с места. Её объятия — моё всё. Я падаю в них и едва сдерживаю слёзы, приходится закусить внутреннюю сторону щеки до боли, чтобы усмирить бушующие эмоции.

— Я так скучала по тебе, — шепчет она. — Ты самая прекрасная студентка этого университета. Его главное украшение.

На этот раз не сдерживаюсь, позволяя слезам катиться по щекам, и стискиваю маму в крепких объятиях, втягивая аромат её волос, напоминающих детство.

— Ты ведь не беременна? — улыбается она, чуть отстранившись, чтобы заглянуть в мои глаза.

Её карие смотрят прямо в сердце, и я не могу не рассмеяться.

— Если возможно забеременеть без постороннего вмешательства, то да, я беременна.

— Детка, ты ведь осторожна? — с опаской, спрашивает мама, поправляя волосы, затянутые в плотный пучок.

Настолько осторожна, что даже не знаю, как происходит сам процесс. Но я не хочу, чтобы она знала и переживала за меня. Для неё, я сама обычная девушка, которая ходит на свидания, целуется с парнями, занимается учёбой, интересуется спортом и просто та, что живёт полной жизнью. Я вру, но эта ложь во благо. Намного лучше, если она не переживает. Мама говорила, что у меня целая жизнь впереди. Возможно, сейчас я хочу себя утешить, но так оно есть.

— Я не хочу говорить с тобой об этом, — улыбаюсь я. — Я хочу знать, как тебе удалось уехать.

— Расскажу, когда ты будешь показывать мне свою комнату.

Я буквально слышу ту мелодию, которая намекает на провал. Вижу, как её глаза наполняются волнением и замешательством, когда я тяну с ответом.

— Я должна тебе…

— Привет, — голос Мэйсона за спиной, обрывает моё тяжёлое начало, и мамин интерес моментально переходит от меня к нему.

— Здравствуй, очень… — мама переводит внимание с меня на Мэйсона, и я посылаю ему предупреждающий взгляд. Но когда это останавливало его? Никогда. Она улыбается, продолжая: — очень симпатичный молодой человек.

— Мэйсон.

— Элайза.

— Почти, как мою маму, — улыбается парень, переглядываясь между мной и мамой. Он наверняка сравнивает нас, и в его голове моментально всё становится понятно. Мы слишком похожи, хотя характером я полностью папин ребёнок. Морально, мама слабее нас, и мы об этом знали. Да и она этого не скрывает.

— И как её зовут? — с любопытством, спрашивает мама.

— Элизабет.

— Красивое имя.

— Это лишь минимум её красоты.

— Приятно познакомиться, Мэйсон. И кем ты приходишься моей дочери?

Чувствую, как он желает бросить камень в мой огород, поэтому останавливаю всё на начальной стадии.

— Мы учимся на одном потоке, — говорю я.

— Друзья? — улыбается мама.

— О, мы лучшие друзья, мэм, — усмехается Мэйсон, бросая мне вызов.

Немного качаю головой, говоря о том, что убью его при первой попавшейся возможности.

— Ещё, мы живём вместе, — добавляет Мэйсон.

Клянусь, у мамы готовы выпасть глаза и отвалиться челюсть. Я же не разделяю её удивления. Я желаю убивать. И я убью его.