Пятьдесят три карты

своим голосом:

– Браво-о-о-о-о-о... Я задернул штору, стащил ее с себя,

бросил на диван. Меня душила злость и жгучий стыд залил

краской мое лицо.

– Что ты наделала? Она удивленно посмотрела на меня сво

ими ясными глазами и, наивно улыбаясь, спросила:

– А что?

– Да ведь ты опозорила меня на весь Кельн!

– Чем же я тебя опозорила? Наоборот, ты теперь будешь в

почете. Ведь не каждый мужчина так смел, как ты.

В дверь постучались. Я поднял ее на ноги и приказал при

вести себя в порядок. В кабинет влетел красный от гнева бар

мен.

– Господа, я попрошу вас оставить зал бара.

– Что, вы уже закрываете?
– наивно спросила Зара, граци

озно поведя бедрами. Бармен смутился.

– Нет, но я... то есть вы, ну, вы меня понимаете, -окон

чательно сбился с толку бармен под пристальным взглядом

моей очаровательной подруги. Она ласково потрепала его по

щеке и, смеясь, сказала:

– Мой милый мальчишечка. Не надо так волноваться. Я уве

ряю вас, что в высшей степени невежливо выгонять клиентов.

– Да, но...

– Никаких но. Выпейте с нами глоток вина, - она схватила

его за руку и потащила к столу.

– Рэм, поухаживай за хозяином. Я еще не оправился от

смущения и стоял, как столб, посреди кабинета.

Зара налила ему бокал и, подхватив другой, чокнулась с

ним.

– За ваше здоровье. За процветание вашего бара, - с па

фосом провозгласила она.

– Рэм, возьми рюмку, - скомандовала зара. Мы выпили.

Бармен ощупывал фигуру Зары масляным наглым взглядом, пыта

ясь заглянуть под вырез платья на груди. Вошел официант.

– Хозяин, - мрачно буркнул он, оглядывая нас с Зарой ко

лючими глазами, - там просит вас один господин в зале.

Бармен спохватился и, извинившись, вышел за официантом,

посоветовав нам уехать. Я взглянул на часы. Было половина

пятого. Еще полтора часа. Блаженно улыбаясь, Зара медленно

раскачивала тело из стороны в сторону, напевая какую-то

озорную песенку.

– Может быть, уедем?
– спросил я.

– Ну что ты, пупсик! Здесь так хорошо.

Снова, не постучавшись, вошел официант.

– Вас просят уйти из бара, - с ледяным бесстрастием про

изнес он, выпучив глаза в пространство.

– Мы сейчас уезжаем, - сказал я и сунул ему в руку нес

колько купюр по сто марок. Лицо его мгновенно расплылось в

елейном подобострастии, и он засуетился вокруг нас.

– Прикажете вызвать такси? Мадам, вы забыли вашу сумоч

ку, - обратился он к Заре.

Она мило улыбнулась и, хитро прищурившись, выпалила ему

в глаза:

– будьте так любезны, подайте мне мои трусы, они под

столом.

Я чуть не упал от неожиданности. А официант, как кот,

юркнул под скатерть и, вытаращив преданно собачьи глаза, по

дал Заре ее трусы, смерив ее восхищенным взглядом. Скоро мы

вышли на улицу. У под'езда бара ждала толпа. Увидев Зару,

мужчины стали аплодировать, некоторые целовали ей руки,

кто-то услужливо распахнул перед ней дверцу машины. Женщины

с нескрываемым любопытством заглядывали ей в глаза. Я слы

шал, как кто-то сказал: "Что за прелесть! Одну ночь с такой

и не надо жизни!" С места я рванул машину на полную ско

рость. Мы ринулись в пустынные улицы и переулки. Через 40-50

минут мы выскочили на городскую автостраду и я остановил ма

шину.

– Ты что, сумасшедшая?
– спросил я ее.

– С чего ты взял?

– Ты видишь, что ты устроила?

– Но это же успех! Фурор! Об этом будет говорить вся

Германия.

– В этом-то и вся трагедия. Неужели ты не понимаешь?

заорал я.

– Не понимаю, - искренне призналась она.

– А!... Что с тобой говорить.

– Ну, котик, не сердись, - она жеманно выгнула свой стан

и открыла свои чудные ноги, скрестила их, положив одну на

другую.

– Смотри, котик, а то я их сейчас закрою. А где мои тру

сы?
– испуганно воскликнула она, - ах! Вот они, а я испуга

лась. Она стала надевать их на себя.

– Постой, - остановил я ее, - я хочу тебя.

– Ах ты мурлыка! Сейчас я на тебе устроюсь. Она попроси

ла меня сесть пониже и взгромоздилась верхом на мои ноги,

быстро всунув мой член в свое влагалище.

– Теперь гони!

– Но я не могу так управлять машиной. Я ничего не вижу.

– Ерунда. Я постараюсь посторониться, - она наклонилась

набок так, чтобы я мог видеть дорогу.

Я завел мотор и поехал. Мы с'ехали на обочину, чтобы ма

шину встряхивало, и наше необычное совокупление началось.

Она не двигала телом. Но ощутимые толчки машины заставляли

наши тела и члены все время тереться друг о друга. Она быс

тро пришла в неистовое исступление и вцепилась в меня руками

и вертелась на мне, как змея. Я выпустил из рук руль и, не

успев затормозить, ухнул машину в придорожные кусты. Послед

ний толчок был верхом наслаждения. Она сползла с меня со

стоном удовлетворения и через секунду пропала... Я остался

один среди поля на дороге, в поломанной машине, усталый и

злой. Ни в баре, ни в машине я не получил никакого удовлет

ворения. Я вышел на дорогу и осмотрелся. Недалеко, за редки

ми стволами березовой рощи, белел домик фермера. Я решил от

правиться туда и попросить машину, чтобы вытащить мой "Оп

пель" из канавы. Но в этот момент на дороге появились две

молочные цистерны, идущие в город. Одна из них остановилась,

молодой веселый паренек выскочил из кабины.