Пятьдесят три карты

не могли не вызвать у меня чувства восхищения. Но не больше.

Мне не хотелось ее. Я даже не ощутил желания прикоснуться

рукой к ее груди. Она почувствовала это безразличие к себе и

совсем обезумела.

– Ну, что? тебе не хочется меня? Или я еще недостаточно

раскрылась? Ну вот, смотри...

С этими словами она бросилась на диван и, развернув ноги

в стороны, повернулась ко мне всем своим существом, позируя

влажными от похоти глазами. Я подсел к ней и, невольно со

зерцая открытые взору прелести красавицы, погладил рукой по

животу.

– Ну что же ты? Разве я не хороша?.. Какую женщину тебе

надо? Я буду такой, какой ты захочешь меня видеть.

Она обняла меня за шею и, покрывая поцелуями лицо, шеп

тала:

– Рэм, милый, возьми меня, я сгораю от безумного желания

соединиться с тобой, впивать в себя частицу твоего могучего

тела. Рэм, - дико вскрикнула она и, расстегнув мои штаны,

вытащила безвольно скрюченный член.

– А-а-а!..
– вскочила Мари, схватившись за голову.

– Боже мой! Боже мой!
– шептала она, торопливо одеваясь

и, даже не взглянув на меня, выскочила из комнаты. Мне не

хотелось ее, но чувство мужского бессилия перед такой фурией

было тягостно и оскорбительно. Солнце зашло. Быстро темнело.

Я зажег свет и сел к столу.

Происшедшее так потрясло меня, что я стал тяготиться

жизнью, мне показалось, что жизнь проходит мимо меня, и я ее

только наблюдаю. Неприятное сознание безнадежности бытия по

разило меня своей остротой. Я, почти не сознавая, что делаю,

дастал браунинг, навел курок, выстрелил в голову. Вместо

выстрела звонкий щелчок ошеломил меня и отрезвил. Я удивлен

но посмотрел на револьвер и ко мне медленно стало возвра

щаться спокойствие, перешедшее в апатию. Стреляться мне уже

не хотелось. Я заинтересовался, почему не произошел выстрел.

Взвел курок и, наставив пистолет в форточку, выстрелил. Зву

ка я не слышал. Браунинг выпустил ослепительный язычок пла

мени и с диким криком поднялась с соседнего дерева стая сон

ных галок. Через минуту прибежала хозяйка.

– Что случилось?

– Ничего, я испытывал новый пистолет. Прошу извинить ме

ня за причиненное беспокойство.

Дама мило улыбнулась.

– О, ничего, я думала, лезут воры. Спокойной ночи, гос

подин Кренке.

– Доброй ночи.

Хозяйка ушла. Совершенно успокоившись, я принял ванну и,

накинув на голое тело халат, сел к столу писать письмо Мари.

Я хотел ей об'яснить все и рассказать про карты. Но письмо

не клеилось, и я бросил ручку. В гостиной на первом этаже

басом пробило 12 ударов. В углу на диване кто-то завозился.

Я зажег большой свет. Наивно выпучив глаза, на меня с нес

крываемым интересом смотрела причудливо одетая девушка со

смешными переплетенными косичками, перевязанными у самой го

ловы красными ленточками. На ней были синие шелковые чул

ки-рейтузы и белый в красный горошек бюстгалтер, туго стя

нувший круглые, как шары, груди. Она сидела, поджав под себя

ноги и опершись руками за спиной. Мы долго, молча, наблюдали

друг друга. Я заговорил первым.

– Ну, здравствуй, пупсик!

– Здравствуйте.

– Как тебя зовут?

– Не знаю.

Я подошел к ней и сразу же захотел проникнуть под бюс

тгалтер, она встрепенулась и отстранила меня рукой, твердо

сказала:

– Не шалить.

– Ну, а что тогда делать?

Она усмехнулась.

– Все вы одинаковы.

– Кто это вы?

– Мужчины. Неужели нельзя иначе обращаться с женщиной?

Я помолчал.

– Как это иначе?

– Хотя бы повежливей. Я у вас еще не более 10 минут.

Она встала с дивана и, осторожно ступая по полу на паль

чиках, прошла к столу.

– Мне кажется, что в определенном возрасте мужчины

по-особому относятся к женщинам, и, предупреждая мой вопрос,

продолжала назидательным тоном:

– Типы лет 18-19 относятся к женщине с благоговением,

как к божеству, они испытывают больше прелести видеть ее,

чем чувствовать. Они всегда нерешительны и ждут от женщины

чего-то необыкновенного... Молодые люди лет 20-28 еще вос

торженно влюбчивы и стремятся как можно больше почувствовать

и увидеть. Они уже более развязны, но еще сумасбродны и

смешны... Мужчины 28-35 лет - сама страсть. Они забывают

посмотреть на ту, с кем живут, и упиваются одним ощущением

ее. Они гасят свет прежде, чем лечь в кровать, потому что

стесняются сами своих безудержных порывов страсти; делающих

их порой безобразно пошлыми. В возрасте от 35 до 42 лет рас

судок мужчины уже властвует над плотью. Они долго и тщатель

но выбирают предмет своей любви и поклонятся ему, как будто

живут не видением, а ощущением, создавая такие утонченные

формы своих сношений с женщиной, что порой безумно очаровы

вает молодых и неопытных девушек, и не позволяет себе ничего

грубого и непристойного по отношению к женщине. Во всем у

них лоск и вежливость, достойные подражания. С 48 лет мужчи

на, чувствуя свою физическую слабость, становится еще более

скуп на плотскую близость и возмещает это, как может, флир

том и ухаживанием за женщиной, не слишком строго выбирая

возраст и внешность... Эти люди всегда галантны и милы. Они

почти безвредны. И только иногда вспышка бурной страсти по

вергает их в водоворот вожделений и ощущений, из которого