Рассказы о русском Израиле: Эссе и очерки разных лет

– Это он… что? – запнувшись, спросил Борис.

– Что «что»? – чуть повернулась к спутнику Элина.

– Палец показал? – тяжко вздохнув, спросил Борис.

– Впереди чисто, но будь внимательна, – растолковала Элина. – Обычное дело.

Они познакомились в Иерусалиме. Элине сразу понравился Борис. Ей всегда нравились голубоглазые, крепкие, уверенные в себе парни. Понравилась его улыбка, и смелость, с какой он обратился к незнакомой девушке на плохом иврите.

– Такая, как ты, – сказал парень, – не имеет права сидеть в кафе одна.

– Расскажи, какая я? – спросила Элина.

Вот тут он стал смешно путаться в словах незнакомой речи.

– Говори по-русски, – разрешила Элина. – Я пойму.

И Борис так обрадовался, будто ему разрешили абсолютно все, а не только дали право на родную речь.

Он сразу же рассказал Элине, что в Израиле всего лишь два года. Приехал один. В Москве окончил текстильный институт, а теперь мечтает устроиться по специальности. В армии русской он служил, но всего год в технических частях аэродрома. Израиль Борису очень нравится, но больше всего нравятся ему девушки в Израиле. И он твердо намерен жениться, создать семью и родить детей.

– Теперь расскажи о себе? – потребовал Борис.

– Я – сабра, – сказала Элина. – Мои родители приехали в Израиль давно, еще в семидесятых, но они всегда говорили по-русски, читали русские книги, и мои первые слова были русскими словами. Они мне говорили, что язык Пушкина и Толстого – великий язык. И нет его вины в том, что на этом языке говорят антисемиты и стукачи… Я только забыла, кто такие стукачи?

– Барабанщики, – сказал Борис и засмеялся так открыто и радостно, что Элина невольно поддержала его и не стала спрашивать, почему барабанщики могут бросить тень на русский язык.

Потом она рассказала Борису, что в армии отслужила два года назад, а теперь учится в Иерусалимском университете, хочет заниматься физикой и намерена изобрести новые неминеральные энергетические источники.

– Ты такая серьезная, – сказал Борис. – В Израиле никогда по внешнему виду не определишь человека.

– У меня внешний вид несерьезный? – улыбнулась Элина.

– Нет, что ты! – испугался Борис. – Просто ты очень красивая.

И эта находчивость парня из России понравилась Элине. Странным показалось только одно: Борис слишком часто поглядывал на дверь кафе.

– Ты ждешь кого-то? – спросила Элина.

– Да нет, – отмахнулся Борис. – Просто так… А вдруг я первым замечу террориста.

– И что ты сделаешь, если заметишь? – спросила Элина.

– Подойду сзади и стукну его по башке чем-нибудь тяжелым, – отрапортовал ее случайный знакомый.

Элина только улыбнулась в ответ. Этот парень нравился ей все больше и больше. Что-то в нем было милое, доброе, бесшабашное, и чистая, русская речь Бориса так напоминала голос родителей.

Он будто разгадал мысли Элины и стиснул ее обнаженное колено сильными пальцами.

– Ты мне нравишься, – сказал Борис. – Еще пять минут, и я в тебя влюблюсь… Только скажи, почему тебя зовут так странно?

– Это смешная история, – сказала Элина. – Мою бабушку звали почти так же: Элена. Вот меня и назвали в ее честь, а потом выяснилось, что это имя придумали в честь Энгельса и Ленина, а мои родители не любили этих людей, и они поменяли одну букву в моем имени – так я стала Элиной.

Они говорили о пустяках, но думали, конечно, совсем о другом. В этих мыслях Элина и Борис уже были в объятиях друг у друга – нагие и счастливые.

– Я снимаю квартиру с одним парнем, – сказал, прокашлявшись, Борис. – К нему сейчас родичи приехали из Ростова… А ты где живешь?

– Здесь, недалеко, – ответила Элина. – Минут сорок езды.

– Автобусом?

– Зачем? У меня машина.

– А парень у тебя есть?

– Был, – ответила Элина. – Сейчас нет.

– Пригласи меня в гости, – сказал Борис.

– Поехали, – просто ответила девушка.

В машине они сразу же поцеловались. Поцелуй оказался таким долгим, что Элина попросила:

– Не нужно больше. У меня голова кружится. Я не смогу вести машину.

– Договорились, – сказал Борис. – Могу и подождать… Ты с родителями живешь?

– Да, – сказала Элина, – но они сейчас уехали в Париж, в отпуск.

– Отлично! – воскликнул Борис. – Это замечательно, когда родители отдыхают в Париже.

Они свернули к Модеину.

– Долго еще ехать? – спросил Борис.

– Ты нетерпелив, – улыбнулась Элина.

– Да нет, – повернулся к ней Борис. – Просто те пять минут давно прошли, и я уже влюблен в тебя без памяти. Еще пять минут, и я предложу тебе руку и сердце.

– Руку и сердце – это когда женятся? – спросила Элина.

– Точно! – ответил Борис. – Так сколько еще ехать?

– Минут десять до поста, а там полчаса, не больше, – сказала Элина.

– До какого поста? – после долгой паузы спросил Борис.

– Ну, перед въездом на территорию всегда пост, – объяснила Элина.

– Постой, – тихо произнес ее спутник. – Ты что, на территориях живешь?

– Ну да, – подтвердила Элина. – В поселении. Ты не одобряешь?

– Нет, почему? – буркнул Борис. – Каждый живет там, где ему нравится… Я только не понимаю зачем?

– Что «зачем»? – спросила Элина, притормаживая у поста.

– Зачем жить в поселении, рискуя жизнью, когда в самом Израиле столько красивых городов?

– Это длинная история, – сказала Элина. – Так просто не объяснишь.

Они миновали пост, и почти сразу же перед ними открылись лесистые холмы, освещенные закатным солнцем, черные козы, пасущиеся на склонах, оливковая роща на окраине арабской деревушки.

Борис молчал. Девушка чуть повернула голову и наткнулась на чужое, бледное, окаменевшее лицо случайного спутника.

– Не бойся, – как-то по инерции сказала она. – Все будет в порядке. У меня и пистолет есть. Вот смотри, – и она отбросила дверцу «бардачка».

Борис пристально, не мигая, смотрел на оружие.

– Я не понимаю! – вдруг, каким-то не своим голосом произнес он. – Я не понимаю, почему дорогу не контролируют вертолеты. Здесь полно террористов. Везде живут арабы. Дорогу должны контролировать вертолеты.

Элина молчала. Опыт жизни в поселении у нее был большой, и она сразу поняла, что везет к себе домой обыкновенного труса.