Реабилитация
Шрифт:
– Хорошо, Виктория Юрьевна.
Вика смотрит на меня коротко, словно урывком, и чему – то кивая головой, выходит. Пиджак плетется за ней, громко хлопая дверью. Да, чтоб его!
– Кто это?
Похоже на то, что Ольга та еще сплетница.
– Мне бы и самому хотелось знать.
– Похоже, это ее жених.
Сжимаю руку в кулак, мешая Оле попасть в вену.
– Егор, тише ты.
Дергает меня за пальцы, и я ощущаю, как жидкость ударяет в прокол. К чему все эти лишние литры в моем организме, понималось с трудом, но если Вика сказала, нужно, значит нужно.
–
– Кто? Этот?
Ольга кивает на выход, показывая жестом, что речь идет об ушедшем мужчине.
– Этот.
– Представительный очень. Таким я себе и представляла жениха Виктории. Она очень красивая, у нас, девушка.
Очень, согласился я с блондинкой. В этом и проблема и, похоже, не только моя. Откуда эти комплексы, почему вдруг я решил, что недотягиваю до этого мужчины? Ответ был очевиден, я ребенок, для нее. И повзрослеть в рекордные сроки, лежа на кровати, сомнительный план.
… я внутренне плачу, изнутри рыдаю. Как и днем. Просто ничего не видно. Ты такая храбрая, Марыся, говорят мне. А я костями вою, сопли рекой, и реву белугой. Снаружи личико приятное, волосы причесаны. А все нутро переворачивается, булькает, как в кипящем котле.
Сильвия Хутник. Карманный атлас женщин.
– Алекс.
Я дошла до угла коридора и осуждающе посмотрела на мужчину. Александр Корсаков врач – реабилитолог, мой коллега, нас познакомил Николай Константинович. И Корсаков немало помог мне, познавать тонкости профессии. То ли в благодарность, то ли в ответ на пылкие ухаживания мужчины, мы одно время с ним пробовали встречаться. Но я рассчитывала, что мы оба поняли, что это не вариант наших взаимных отношений, и решили остаться друзьями.
– Что за концерт ты устроил?
– Я скучал, Вика!
Мужчина искренне прижал меня к себе и положил подбородок на мою макушку. Когда – то мне казалось, что я искренне люблю его но, похоже, я спутала это чувство с обыкновенной благодарностью. Лишившись отца, я всегда выбирала мужчин старше и опытнее, тех, кто мог защитить меня от всех бед на свете.
Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом со светло – голубыми глазами. Удивительное сочетание в красоте мужчины. Темные волосы и голубые глаза. Аккуратно выстриженная бородка, смуглый цвет кожи.
– Алекс.
– Тссс.
Он прикладывает палец к моим губам.
– Что такого собственно я сделал?
Вот оно мое надежное спасение от необдуманных чувств – старый знакомый, который все еще любит меня.
– Мне предложили здесь работу, и я согласился пройти стажировку, зная, что ты тоже будешь здесь.
Невольно улыбаюсь ему, такой он Алекс, и таким был всегда – рисковый, молодой, горячий.
– Ты не рада, верно?
Я не знала, как ответить, со мной рядом появился человек, которому я доверяла и на которого могла положиться, но в то же время, Александр мог отвлечь меня от Егора и отдалить от парня. Хотя, все можно сбалансировать, было бы желание.
– Рада, конечно.
Еще раз искренне прижимаюсь к мужчине, чтобы потом отстраниться.
– Пообедаем?
Киваю.
–
После занятий с Егором, позвони. Хорошо?– К парню не подходить, я правильно понял?
Легко смеюсь ему в плечо.
– Правильно, Алекс. Парень ходит на грани, давай пока не трогать его.
– Вик, еще один вопрос, ок? Ты видела, как он смотрит на тебя?
Сердце пропустило два из шестидесяти ударов в минуту.
– Алекс, - предостерегающе оборвала его я.
– Вик, я серьезно. Это до добра не доведет, в первую очередь тебя, маленькая.
Александру было всего на десять лет больше, чем мне, но мужчина всегда брал на себя ответственность поучать меня. Когда – то я дьявольски хотела завоевать внимание красавца преподавателя, а потом просто крепко сдружилась с ним.
– Я знаю.
– Тогда в чем проблема?
Хотелось бы и мне знать в чем, Корсаков, но даже думать об этом довольно болезненно.
– Хорошо, дело твое, любимая. Позвоню.
И чмокнув меня в щеку, уходит.
– Черт!
Слегка стукаюсь головой о стену, нужно возвращаться в палату к Егору. Только глупые люди не прислушиваются к советам и учатся на своих ошибках.
– Оля, Егор позавтракал?
Девушка виновато потупила взгляд.
– Нет, отказался.
Чего и следовало ожидать.
– Еда осталась в палате?
– Да.
Ободряюще пожимаю Олино запястье. Это, конечно же, не ее вина.
В палате царит арктический холод, и речь не в градусах по Цельсию, а в том, как Егор смотрит на меня.
– Есть не будешь?
В тон его взгляду, задаю я вопрос.
– Нет.
– Хорошо, начнем, тренировку не позавтракав.
Мне и самой не удалось поесть, в связи с последними событиями, но я была на удивление трудоспособна. Может потому что являлась слишком ответственным человеком, или просто любила то чем занимаюсь.
– Нога болит.
Напомнил Щукин, похоже, парню хотелось избавиться от меня быстрее сегодняшним утром.
– Я понимаю. Ты лежишь на кровати уже два месяца, нужно тренировать и другие группы мышц Егор.
Парень и не думает двигаться, освобождая мне место на своей кровати. Не понимаю почему, но чувствую себя виноватой. Всплескиваю руками.
– Егор, ты считаешь, что нам нужно поговорить?
– А есть о чем?
Парень сверлит мне во лбу дырку, и от этого его взгляда начинает скручивать все внутренности.
– А как ты считаешь?
– Хорошо, - видно, что он сдается, - что это за мужчина, был с утра в моей палате?
Не стоило и затевать эту беседу, если я не собиралась отвечать правдиво.
– Мой друг.
– А друзьям нынче приемлемо так здороваться, просовывая друг другу языки в рот.
Мерзко. Такое странно чувство, словно на меня вылили литр помоев.
– Вик, прости.
Парень протягивает ко мне раскрытую ладонь, но я ее отталкиваю. Обида жжет изнутри. Он не имел права так со мной разговаривать. Я вкладываю все силы в поддержание ее здоровья, а в ответ лишь отбивает руки дающего.
– Я прошу не многого Егор, просто помоги себе сам и не отказывайся от занятий. Со всем остальным разберемся позже.