Реальный придуманный мир

– Идти не близко и в гору. Ты ещё и с поклажей. Быстро устанешь.

– А ты?

– Мне привычно.

Я погрузила пальцы в длинный мех и вцепилась мёртвой хваткой. Айдас цокнул языком, дёрнул поводья и устремился вперёд.

– Так мы сейчас прямиком во дворец?

– Нет. Отведу тебя в дом родителей. А с Маликом и Самией познакомишься завтра. На «притихшую грозу» состоится Большой турнир, там тебя и представлю.

– Что ещё за турнир?

– Каждый 28-ой оборот у нас устраивают праздник круга Луны. Базар, народные гуляния, соревнования лучших наездников и воинов. А ещё в этот день выбирают невест. Мои родители познакомились на таком празднике.

– Кстати, как мне к ним обращаться? Просто по имени или…

– К моему отцу - мехта Халил. К моей матушке нарима Адия. К брату просто по имени, его зовут Керим. Ему только тринадцать, а уже считает себя мужчиной.

– А сколько лет тебе?

– Двадцать два. У нас с Самией год разницы, ей двадцать один, Малик всего на четыре года младше её, но по сути ребёнок. Вот и пришли.

В цветущей зелени показались стены дворца, но Айдас свернул на тропу и провёл к низкому дому. Он помог мне спуститься с «осла», привязал поводья к тонкому стволу и пригласил в дом. В маленькой прихожей мы разулись и прошли в просторную гостиную. В широкие окна проникал тенистый свет. Пол устилал пёстрый ковёр, сплетённый из разноцветных лоскутов. Вдоль стен стояли диваны с множеством маленьких подушек, вышитых причудливым орнаментом. Посреди комнаты располагался круглый помост со столом на низких ножках и длинными валиками вместо стульев.

Не успела я толком осмотреться, как из глубины дома вылетел долговязый и угловатый, как большинство подростков, юноша. Он обнялся с Айдасом и с интересом взглянул на меня.

– Твоя невеста? Красивая.

Я смутилась от того, что он назвал красивой, представив, что похожа на пугало. Айдас открыл было рот, объяснить брату кто я, но тот громко крикнул через плечо:

– Мам, Айдас жену привёл!

– Нет!
– я испуганно замахала руками.

Айда рассмеялся, а потом строго посмотрел на брата.

– Во дворе инар стоит, отведи мехта Хадиму и поблагодарить не забудь.

Мальчишка с готовностью кивнул и выбежал на улицу. Из глубины дома показалась женщина в светлых шальварах и длинной расшитой по подолу рубахе, похожей на короткое платье. Она быстро подошла к сыну и расцеловала в обе щёки. Потом оценивающе посмотрела на меня.

– Знакомь, сынок.

– Это нарима Вера, матушка. Я подобрал её в пустыне, её муж погиб. Она осталась одна и ей некуда идти.

– Ай-ай, - женщина сокрушённо покачала головой и обхватила мои ладони своими. – Бедное дитя.

Входная дверь хлопнула и с порога донёсся громкий мужской возглас.

– Я дома!

– Как раз к ужину, - отозвалась нарима Адия и устремилась в сторону кухни.

Мужчина прошёл в гостиную. Его облик соответствовал должности: высокий и статный, с зачесанными назад темными волосами и аккуратно подстриженной бородой, лишь окаймляющей подбородок. Кипенно-белые штаны и длинная рубаха дополняли образ - строгий и благочестивый. В уставшем, колючем взгляде вспыхнула радость при виде сына. Айдас с отцом обнялись, приветственно похлопав друг друга по спине. А потом он представил меня.

– Отец, это нарима Вера. Она прибыла с севера.

– Одна?
– Халил удивлённо приподнял брови.

Я предпочла молчать и предоставила слово Айдасу.

– Её муж погиб в пустыне. Они направлялись к осколку Вечности в Звёздный храм.

Советник приложил три пальца ко лбу, сердцу и затем солнечному сплетению.

– Глюпое дитя. Дюрные это помыслы.

Речь у него была странная, словно кончик языка распух, и все согласные произносились с непривычной мягкостью. Он говорил ласково, но глаза впились буравчиками.

– Завтра на Большом турнире я собирался представить её царю Малику и принцессе Самии. Вера много где побывала, и её рассказ доставит царю удовольствие.

Щека Халила неприязненно дёрнулась, но он не прокомментировал намерение сына.

С кухни вернулась Адия с огромным подносом и принялась накрывать на стол. Я вызвалась помочь, но женщина воспротивилась.

– Ней! Ты гость. Керим поможет. А ну, принеси кувшин с урджувани.

Мальчишка только возвратился и едва заметно скривился. Очевидно, что болтаться на улице прельщало больше, чем помогать матери по хозяйству. Я отдала свои припасы Адие в знак благодарности за гостеприимство. Она с сомнением отнеслась к сушёной рыбе и вяленому мясу, а вот засахаренным ягодам, орехам и сбору травяного чая искренне обрадовалась. Я сидела на низком диванчике с остальными мужчинами. Айдас с отцом обсуждали обмен товарами с другими городами, пока Адия ловко расставляла тарелки и блюда с дымящейся ароматной едой. Керим играл с Салли и веселился, когда она перебегала с одного плеча на другое. Порой Халил бросал на сына суровый взгляд, и тот моментом скукоживался, словно стесняясь своего веселья.

После ужина Айдас предоставил мне свою комнату, а сам пошёл спать к Кериму. Спальня оказалась маленькая, но не тесная. Вместо кровати - низкий подиум с застеленной ярким покрывалом постелью. Пол укрывал плетёный ковёр, точь-в-точь как в гостиной. Из мебели только плетёное кресло, низкий комод и круглый столик на длинных резных ножках. Окна выходили в сад, окружённый живой изгородью, за которой виднелись стены дворца. Салли, прятавшаяся всё это время в кармане моей мантии, спрыгнула на пол и пробежалась по комнате, изучая новые владения. Обследовав углы, она устроилась на подушке и свернулась клубком. Сердце сжалось от грусти и умиления. Мой маленький храбрый секьюрити.

Я распахнула окно и уселась на подоконник. Устремила взгляд в небо - луна почти вошла в полную фазу. Тоска заполнила до краёв, не позволяя вдохнуть полной грудью. Проделать такой долгий путь и остаться ни с чем. А будь у меня возможность вернуться домой, воспользовалась бы? Наверняка. Возобновила бы прежнюю жизнь, и со временем боль и скорбь притупились бы. Дело не в том, что события закалили, и я стала сильнее. Нет, не стала. Но жить дальше нужно с тем багажом, который приобрела. Я попыталась себя убедить, что с Богданом всё равно ничего не вышло бы. Мы из разных миров. Но врать себе – занятие пустое. Ты можешь спрятать воспоминания в самый укромный угол, но они останутся. Будут лежать на дне тёмного колодца памяти и ждать своего часа, а потом выпрыгнут в самый неподходящий момент.

Рядом послышался шорох, и я повернула голову. В тени высокого кустарника стоял Айдас.

– Не спится?
– не поворачивая головы, поинтересовался он.
– Мне тоже. Так привык засыпать под шёпот песка и размеренный бег имфилы, что порой домашний покой и щебет птиц за окном вызывает неудобство.

– Согласна. Когда долго скитаешься, мечтаешь оказаться в комфорте и безопасности. А когда, наконец, наступает долгожданная передышка, не терпится снова отправиться в путь. Да и лишения не ощущаются так остро, когда рядом тот, кто подхватит и не позволит упасть. Тот, кто любит и кого любишь ты. Когда знаешь, что вместе вы всё преодолеете, странствия не кажутся опасными.

– Надеюсь тебе здесь понравится, и ты обретёшь покой. Добрых снов, Вера. Да охранит тебя небесный владыка.

Ответить я не успела, Айдас скрылся в темноте также, как появился.

Глава 14.

Сон был поверхностный, но цепко держал в объятиях, проснуться никак не выходило. Меня бросало то в жар, то в холод. Порой судорога прокатывалась по телу, и боль тысячью крошечных свёрл вгрызалась в мозг, кожу жгло и казалось, что её сдирают заживо. Я не могла шевельнуться и открыть глаза, не могла вырваться из этой муки, как при сонном параличе. Извне доносились мужские голоса. Будто рядом включили радио. Из-за «помех» с трудом удавалось разобрать слова, но они явно спорили. Один молодой - грозный и рычащий, второй стариковский - скрипучий, но властный. И оба до боли знакомы. Старик приказывал расслабиться и не сопротивляться трансформации, но страх просочился в каждую клетку вызывая онемение. Всё прекратилось, когда прохладная ладонь коснулась лба. Раздался другой голос, на этот раз женский, журчащий словно вода в ручье. Он призвал успокоиться и высвободить дар. Я собиралась спросить, что она имеет в виду, но губы слиплись, а язык не слушался.