Реквием

Не сразу, но всё же успешной работой вернула я себе значительную часть расположения зама. И в голосе его появилось что-то похожее на уважение. Понял, что без честных тружеников ему не обойтись. А ведь сначала за дурочку держал из-за моей излишней прямолинейности, в открытую презирал, не втихую подкапывался, как к некоторым, более сильным противникам. Не понимал, что насквозь его вижу, только характера не хватает вести с ним борьбу? Интересно, испытывает ли он со мной хоть иногда чувство кошки, упустившей свою излюбленную жертву?

Жуткий человек. Когда такой попадает в коллектив – судьбы людские летят кувырком. Всех подчиняет, в стадо превращает, использует. Блатных «насаждает». И нет пощады тому, кто пытается ему воспротивиться. Считает себя выше критики. Вот тебе и роль личности… Взашей таких гнать надо. Кто этим займется? А пока он гонит… Тиран, изверг, изувер. Мне его не победить, остается ненавидеть и остерегаться.

И ко мне неминуемо подкрадывается пенсионный возраст, а сынок ещё школьник. Может, минует меня сия чаша? Надеюсь, до доцентов и профессоров очередь у него не скоро дойдет. От воли руководителя зависят судьбы сотрудников, вот и приходится отмалчиваться либо маневрировать. А некоторым ловчить, ублажать или ещё нечто в таком же роде делать, пытаясь при этом соблюсти остатки собственного достоинства. Иначе крышка. И перед кем приходится выслуживаться, прогибаться, заискивать? Перед этим… как его там… шибзиком?.. Обидно. И всё по той простой причине, что некуда больше идти. Безработица, безденежье.

Как бороться с замом? Как заставить его отказаться от того, на что он рассчитывает? Как найти слабое звено в его кажущейся безупречной стратегии? Вся загвоздка для меня, например, ещё в том, что не удаётся полностью вытравить из сознания посеянное ещё в раннем детдомовском детстве чувство растерянности перед наглостью и до сих пор не искоренённую, порожденную нищетой и зависимостью приниженность перед начальниками.

Многие из нас привыкли легко сдаваться, стоять, сгорбившись, с затравленным видом, спиной чувствовать приближение неприятностей, гнуться под окриками, бежать за всеми, подчиняясь стадному чувству. И это всё объясняет. Наверное, поэтому у меня никогда не было стопроцентной ненависти к тем, кто рушил мои мечты, ломал карьеру, гадил в душу. Была только обида и досада на то, что судьба подсунула мне этих людей. Может, эта неспособность у меня ещё от излишней доброты, от стремления понять любого и оправдать? Работать умею, бороться не всегда получается.

А такие субъекты, как зам, не считают себя плохими и не видят смысла оправдываться. Хотя, помнится, один такой «типчик» как-то признался мне: гадкий я человек! (А человек ли?) И сказал это с какой-то неподражаемой гордостью, так что у меня от удивления брови кверху полезли. Не совладала с собой, не сработала привычка контролировать свои чувства и поведение, а он смеялся мне в лицо, довольный произведённым эффектом. Никогда не могла понять эту несоразмерность в некоторых людях. Собственно говоря, я вольна думать по этому поводу всё, что мне заблагорассудится. И всё же моё глубокое убеждение – злой, жестокий человек не может быть истинно счастливым. А может, счастье бывает разным? Издеваться над кем-то – счастье? Власть применять не во благо даже близких людей – тоже счастье?

Нет, некоторые из моих знакомых, конечно, открыто выступали, но чем это заканчивалось?.. Повержены. Не всем дано воевать, предвидя своё поражение. И всё же я уважаю людей с собственным мнением. И тоже борюсь по мере сил. «Мало воюешь», – возражает кто-то внутри меня. «Да, мало», – торопливо перебиваю я сама себя, соглашаясь с мнением своей совести и продолжаю осторожничать, потому что сын у меня. И я за него в ответе. И ещё за тех людей на работе. За них я тоже несу ответственность. Великий стратег Кутузов тоже считал, что вовремя отступить бывает на пользу. Ищу себе оправдание?

А зам сумел отлично вписаться в современную ситуацию со своим лозунгом: думай так, делай иначе. Потому и на коне. Что нам говорит на эту тему литература? Раз уступив или отступив, можно навсегда остаться в услужении у дьявола. Крайность.

Не стану я продавать душу дьяволу, останусь в обнимку со своим достоинством. Если я чего и достигала в своей жизни, то не переступая через совесть, а лишь иногда играя в поддавки. Тем и горда. Был единственный свет в моем окошке – мечта, и знала я один верный путь, потому-то и училась зло, напористо, надеясь трудом и знаниями проложить себе «дорогу широкую, ясную». И не ошиблась. Достаточно много сумела. И вера, пусть даже иссохшая и потрепанная, но осталась в моем молчаливом, романтичном сердце. И до сих пор поддерживает.

Зам умнее других? Да. Хотя смотря что за ум считать. В науке он слабее многих. Наглее, настырнее, хитрее? Да. Благодаря этим качествам уверенно демонстрирует свои преимущества и не сомневается в непогрешимости своих умозаключений. Предприимчивее, напористее, осторожнее? Да. Знает, что к чему в этом мире.

Какие цели он преследует? Ох, боюсь, подсидит он директора и сместит. Наверное, ждет не дождется такой возможности. Не удивлюсь, если уже начал необъявленную войну. Не сомневаюсь, что его внешне спокойное сидение в заместителях шефа – уловка. Наш отдел прибрал к рукам, все нити у него, всех на коротком поводке держит. Не слишком ли много на себя берет?

Слышала, собирается баллотироваться в депутаты. Значит, позиционирует себя не иначе как другом народных масс. А что, и пройдет. И будут люди с надеждой смотреть ему в глаза, а он снисходительно оглядывать их сверху вниз или поверх голов, и лицо его будет выражать незыблемый авторитет. И будет распирать его от гордости и тщеславия. У нас любят уверенных в себе. (А где же неуверенность, присущая всем, кто невелик ростом, прячет её под маской гонора?) Наполеон!

И ведь уже многие находят, что так и должно быть. Мне сначала как-то не представлялось, что он может пойти на такой шаг, а теперь пугает его вездесущность. И это внушает тем большее беспокойство, что разобщение в коллективе доходит до того, что ни одного вопроса невозможно решить сообща. Трудно представить, чем всё это закончится. За один год расчленил коллектив! Не доводилось мне раньше бывать в такой переделке. Вот так и государства рушат.

Ещё не защитился, а уже торопится занять важное кресло. Неужели верхи прочат его на место директора института? Нет, для полного счастья нам только зама в директорах не хватает! Отдалить бы момент такой развязки, но как? Жизнь – клубок неразрешимых проблем. Иногда судьба так ударит под дых, что долго опоминаешься, и память о таком событии горькой занозой застревает в сердце, а другой раз – ничего, легко проскакиваешь неприятное, – иронично хмыкает про себя Елена Георгиевна. – А может, со стороны пришлют истинного ученого, если наши не устраивают, тогда и нам и науке повезет? Так часто раньше делалось, чтобы порвать старые связи, встряхнуть организацию, направить её по новому пути. Ой, вряд ли… по теперешней-то жизни. И куда заведут нас такие, как Владимир Григорьевич? Всё же ускользает от меня полное понимание его личности. Многолик, многогранен? И это тоже талант. Талант чиновника.

Не с первых минут знакомства зам сумел расположить к себе, освоиться, вписаться, багаж доверия постепенно накапливал. Учился. Тогда он должность занимал не самую престижную. Помнится, сразу проявил себя как полноценный деловой партнер. И я прониклась к нему доверием, помогать стала. Поразил меня тем, с каким истым упорством и систематичностью входил в мельчайшие детали изучаемого дела. Ну а потом… уже через год…

Он всё время играет какую-то роль и на всех будто в прицел смотрит. Но играет только по своим правилам и на своём поле. Может, так и надо при капитализме? Времена высоких материй ушли в прошлое. А нас уже не переделать.

Зам иногда любит проявлять великодушие, но за счет других. Тешит себя так? Вся его жизнь – искусная борьба, стремление побеждать. Насколько полезен он отделу? При его некоторых положительных, так необходимых для современной жизни качествах, он далеко не подарок. Ох не подарок! Даже напротив… тот ещё гусь.

В любви и уважении сотрудников не нуждается. Сам себя любит и этого ему достаточно? Не думаю. Такие типчики многого хотят. Есть ли у него привычки, которым он предавался бы с наслаждением и которым имел бы обыкновение оказывать предпочтение? Не знаю. А при случае не прочь была бы выяснить. Как к женщинам относится? Не чужд их общества, снисходит до использования. Интересно, любовь к женщине может сделать его милосердным? Сомневаюсь. Наверное, способен только на сильную временную страсть. Думаю, и она тоже является порождением его рассудка; практическое соображение всегда перевесит. Захочет, сможет женщину поднять до уровня звезды, а может держать на задворках, в грязь втаптывать. И втаптывал. Инна до всего дозналась. К сожалению, подлость вопреки всему часто нагло торжествует. Воспитан соответствующим образом или натура такая? Это выше моего понимания. Пирамиды – символ тщеславия фараонов, количество любовниц – то же самое для современных «суперменов».