Ремесло древней Руси

Количество сведений о производстве и применении кирпича сокращается. Из перечисленных фактов ясно, что городское керамическое производство в XIV–XV вв. (включая сюда и производство кирпича) выглядело более однообразным и бедным, чем в городах XII в.

Выработка кирпича, красных изразцов, лощеной и томленой посуды, изобретение поливы — все это явления, находящиеся за пределами изученного времени. Перелом в керамическом деле наступает во второй половине XV в.

Строительное дело [1407] .

1407

Изучению древнерусского зодчества посвящено много различных исследований как частного, так и обобщающего характера. В настоящее время специалистами-архитекторами ведется большая работа по изучению отдельных памятников зодчества и их синтетическому обзору. См., напр.: Н.И. Брунов. Русская архитектура X–XV вв. — Сообщения Кабинета теории и истории архитектуры, вып. 1, М., 1940.

Данный раздел нашей работы написан лишь в целях сохранения общей картины производства XIII–XV вв. и не затрагивает ряда вопросов, существенных для истории архитектуры.

Накануне татарского нашествия в Суздальской и Новгородской Руси был создан ряд прекрасных зданий, к которым неоднократно обращалась мысль позднейших зодчих, восхищенных строгой пропорциональностью, чистотой линий и общим изяществом произведений своих предшественников [1408] .

Лебединой песней этого искусства был Георгиевский собор в Юрьеве Польском, первоначальный вид которого хотя и искажен В.Д. Ермолиным в 1471 г., но стены, покрытые сверху донизу тонкой белокаменной резьбой, настолько великолепны, что до сих пор продолжают свидетельствовать о большой впечатляющей силе русского домонгольского зодчества. Постройка собора была закончена в 1234 г., за четыре года до появления татар в Юрьеве.

1408

Достаточно назвать такие известные здания, как Спас Нередица в Новгороде, Дмитриевский и Успенский соборы во Владимире-на-Клязьме и Георгиевский собор в Юрьеве Польском.

Целое столетие после татар не было никаких каменных построек в разоренных местах и лишь в XIV в. начинается строительство в Москве и связанных с нею городах [1409] .

Послемонгольское зодчество развивалось в трех областях — в Новгороде, Пскове и Москве. Каждая область культивировала свои строительные приемы, вырабатывала свои конструкции, свои формы зданий.

Начать рассмотрение нам придется с Новгорода и Пскова, так как здесь перерыв в строительстве был меньше.

1409

См. выше гипотезу о бегстве суздальских мастеров в Галич.

Зодчество Новгорода дает нам удивительно четкую картину совершенно различных строительных периодов. Первый период начинается с древнейшего строительства, подражавшего сложным многонефным византийским постройкам (Софийский собор 1045 г.) и охватывает время до начала XIII в. [1410]

Кроме Софийского собора, все без исключения церкви этого периода построены по общерусской схеме: три апсиды, четыре или шесть опорных столбов и покрытие по закомарам. В некоторых случаях эта схема осложняется еще одним общерусским элементом — угловой вежей.

1410

1133 Николо-дворищенский собор

1117–1119 Собор Антониева монастыря

1119 Георгиевский собор Юрьева монастыря

1127 Церковь Ивана на Опоках

1179 Церковь в Аркаже монастыре

1185 Церковь Петра и Павла на Синичьей горе

1195 Церковь Воскресенья в Мячине

1196 Кирилловский собор

1198 Церковь Спас-Нередица

1198–1202 Церковь Ильи на Славна и др.

Планы церквей опубликованы по промерам последних лет в книге: А. Строков и В. Богусевич. Новгород Великий, Л., 1939.

Затем наступает длительный перерыв, совпадающий с татарским нашествием и с борьбой Новгорода против немцев и шведов. XIII столетие — глухое время и для Новгорода; строительство каменных зданий прекратилось. Самая ранняя постройка после периода затишья относится к 1262 г. Нет сомнений в том, что монгольское иго сказалось и на Новгороде. Как ни старалось новгородское боярство «творить себе добро, а меньшим людем — зло» при разверстке татарской дани, дань эта обескровливала боярство и, между прочим, лишала его возможности строить дорогие церкви.

Накануне татарского нашествия было построено много церквей [1411] . За три первых десятилетия XIII в. в Новгороде было построено 8 церквей, из них 6 каменных.

За шесть последующих десятилетий не было построено ни одной каменной церкви, а деревянных всего три [1412] . Статистика показывает, что прекращение каменного строительства нужно связывать с первым, наиболее тяжелым периодом татарщины.

В 1292 г. построена каменная церковь Николы на Липне, открывающая собой серию зданий XIV–XV вв. [1413]

1411

Наиболее полный список их дает Новгородская III летопись 1206–1228 гг.

1412

1262 г. — «Постави чернець Василiй церковь святого Василья, а Богъ его в?сть — своим ли [серебром] или Борисовымъ Гавшиничя» — Новгородская I летопись 1271 г. — «…Постави церковь святого Савы Федоръ Хотовичь; поставиша же и другую церковь Козмы и Демьяна, на Холопьи улици». — Новгородская I летопись 1271 г. — Каменная церковь Кузьмы и Демьяна была поставлена лишь в 1350 г. См. также под 1303 г.

1413

Только для одного ближайшего десятилетия мы располагаем целым списком вновь построенных церквей:

1292 Николы на Липне (каменная)

1292 Федора

1296 Воскресения (каменная) в честь победы над немцами

1297 Преображения (каменная)

1300 Михаила (каменная)

1300 в Зверине монастыре

1300 Лазаря

1300 Бориса и Глеба на Подоле

1302 «Заложила город камен Новугороду»

1302 Бориса и Глеба (каменная)

1303 Георгия на Торгу

1303 Ивана

1303 Кузьмы и Демьяна на Холопьей улице

1303 Георгия на Борковой улице (Новгородская I летопись)

Строительство 1300–1303 гг. нужно связывать с пожаром 1299 г., во время которого на обеих сторонах города сгорело 22 церкви (Новгородская III летопись).

Второй период новгородской архитектуры обнимает время от последних лет XIII в. до конца XV в. и насчитывает десятки сохранившихся каменных зданий.

Шестидесятилетний перерыв в каменном строительстве совершенно видоизменил облик новгородских зданий. Старые формы были прочно забыты, к ним больше не возвращались; все новые постройки резко отличаются от построек первого, домонгольского периода. Меняется план церкви — исчезают две апсиды и остается лишь одна центральная. Этот признак второго периода удерживается вплоть до XVI и., когда в Новгороде стали строить москвичи (гость Д.И. Сырков). Существенно меняется внешняя форма здания; исчезают закомары, вместо ровной волны позакомарного покрытия появляются устремляющиеся вверх треугольные в основе фронтоны и восьмискатные кровли. В связи с устранением трехчленности покрытия временно исчезают (до середины XIV в.) пилястры и появляются вновь лишь в связи с рядом новых декоративных элементов, покрывающих фасад здания ковром геометрических узоров. Откуда же появились эти новые формы, создавшие особый новгородский стиль в архитектуре?

Ответ на этот вопрос нам дает народная деревянная стройка с ее двускатными кровлями, треугольными фронтонами и стремлением к остроконечным завершениям [1414] .

За два с половиной столетия до того, как один из вариантов деревянного зодчества дал увековеченную в камне церковь Вознесения в Коломенском, другой вариант деревянной стройки овеществился в каменной кладке таких новгородских церквей, как церковь Николы на Липне, Спаса на Ильине улице, церковь Федора Стратилата и т. п. Новый стиль сложился как-то сразу, выбрав такую форму, которая удержалась в своей основе два столетия. Законченность и сформированность нового типа здания могут быть объяснены тем, что за долгий промежуток между первым и вторым строительными периодами Новгорода были утрачены все навыки, все традиции старой стройки.

1414

Вопрос о влиянии деревянной архитектуры на каменную неоднократно ставился исследователями истории русского искусства, но чаще всего сопоставлялись деревянные восьмерики с шатровыми зданиями типа Вознесения в Коломенском. См., напр.: И.Е. Забелин. Черты самобытности в древнерусском зодчестве, М., 1900. — В последнее время взгляды Забелина (вызывавшие ранее возражения) нашли блестящее подтверждение в опубликованном М.Н. Тихомировым летописном отрывке XVI в.: «Князь великий Василей постави церковь камену Взнесение господа нашего Исуса Христа вверхъ на деревяное дело [курсив наш. — Б.Р.] в своем селе Коломенском» (М.Н. Тихомиров. Малоизвестные летописные памятники XVI в. — «Исторические записки», 1941, вып. 10, стр. 88). Реже касались исследователи вопроса о связи новгородских храмов с деревянным зодчеством. См., напр.: Игорь Грабарь. История русского искусства, т. I, вып. 2, стр. 230. А.И. Некрасов («Древнерусское зодчество») без всяких оснований видит в Новгороде примитивное подражание немецким провинциальным памятникам Балтийского побережья (стр. 151).

Первый период отражал тесное вхождение Новгорода в систему остальных русских земель, общность культурной жизни Новгорода, Киева, Владимира, Смоленска. Второй период говорит о сложении самостоятельной обособленной культуры.

Эпоха депрессии, наступившая после татарских походов, порвала старые связи и уничтожила традиции. Длительное время новгородцы должны были довольствоваться только деревянными постройками. Вот этот промежуточный «деревянный» период в истории новгородского зодчества и совершил важный переворот в стиле.

Когда в конце XIII в. вновь приступили к каменной стройке (и приступили жадно, торопливо, как показывают приведенные выше выборки из летописей), зодчие, воспитанные на легких и остроконечных деревянных конструкциях прославленных новгородских плотников, перенесли эти принципы и на камень, заставив закомары вытянуться вверх, устранив необычное для деревянных построек вертикальное членение (пилястры). Каждый фасад нового здания напоминал фронтон деревянной избы высокой добротной северной стройки. Мастера не порвали совершенно с полу византийской традицией (образцы старой стройки существовали перед глазами новых зодчих), они заставили старую схему подчиниться новому построению. Конструктивные элементы XII в. превратились в XIV в. в декоративные [1415] .

1415

Деревянный прототип новгородских церквей XIV–XV вв. можно представить по новгородской деревянной церкви, зарисованной в 1661 г. спутниками Мейерберга близ Вышнего Волочка (Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII в., СПб., 1903, рис. 34).

Церковь («крещатая») имеет четыре фронтона, восьмигранный сруб наверху, связывающий воедино четыре нижних сруба и шатровый верх. Основная схема здания чрезвычайно близка к каменному зодчеству XIV–XV вв.

Погост Коломно находился в новгородских владениях.

Зодчество второго периода, получившее от деревянных форм готовую схему, не оставалось неподвижным на протяжении двух столетий: в 60-е, 70-е годы XIV в. в Новгороде создается несколько зданий (церковь Федора Стратилата 1361–1362 гг., Спасо-Преображенский собор на Ильине улице — 1374 г.), дающих ряд новых декоративных деталей и представляющих «роскошный стиль» новгородского зодчества, говорящий о расцвете стиля, но не о его изменении.

В середине XV в. при архиепископе Евфимии строится несколько зданий гражданского характера с участием немецких мастеров (в этом выборе сказалась западная антимосковская ориентация Евфимия), но все эти постройки не меняли основного типа новгородских церквей, периодизацию которых мы сейчас устанавливаем [1416] .

1416

Предложенная нами периодизация новгородской архитектуры не совпадает с существующими мнениями по этому вопросу. Так, напр., И.Э. Грабарь («История русского искусства», вып. 2) делит новгородское зодчество на такие периоды: 1) древнейшие храмы Новгорода (1045–1345 гг.), 2) расцвет новгородского зодчества (1360–1374 гг.), 3) позднейшие новгородские церкви (1381 г. — XVI в.).

Особенно спорным здесь представляется первый период, объединяющий совершенно различные типы зданий.

А.И. Некрасовым («Древнее русское зодчество») предложено следующее деление: 1) живописный стиль XI в., 2) развитие репрезентатизма в XI–XII вв., 3) пластический примитивизм XII в., 4) развитие и судьба пластического стиля XIV в.

Положительная сторона этой схемы в разграничении XII–XIV вв., но неприемлемым является объяснение стиля XIV в. заимствованиями с Запада (стр. 93, 142, 144, 151, 152). См. убедительные возражения Грабаря против увлечения Западом («История русского искусства», стр. 234).

Самой последней по времени опубликования является периодизация А.А. Строкова и В. Богусевича («Новгород Великий»): 1) княжеские сооружения (1045–1198), 2) памятники эпохи феодальной раздробленности (1179–1467), 3) памятники Новгорода XVI–XVII вв.

Схема грешит социологизаторским подходом и не считается с реальной характеристикой стиля; поэтому совершенно одинаковые по форме и возникшие в одно время постройки причисляются к различным эпохам.

Во всех трех приведенных схемах отсутствуют указания на период затишья строительства (1228–1292), попытки объяснения этого «пустого» времени и указания на различия архитектурного стиля до и после шестидесятилетнего перерыва.