Ремесло древней Руси

Обработка дерева.

Плотничное дело XIII–XV вв. очень мало отличалось от домонгольского. По-прежнему набор плотничьих инструментов состоял из топора, тесла, долота, к которому изредка добавлялись бурав и пила. Массовый материал по плотничному делу сохранился лишь от XVI–XVII вв., но изучение этого материала убеждает нас в устойчивости инструментов и технических приемов [1437] . При крупных постройках применялись блоки для подъема бревен и земли (для укрепления потолка) [1438] . Применение плотничного искусства было чрезвычайно широким: крепостные стены, дома, дворцы, церкви, мосты, мостовые, мельничные плотины, ладьи, учаны — все это требовало труда плотников. По-прежнему плотники объединялись в артели, нанимавшиеся на различные работы.

1437

И. Грабарь. История русского искусства, вып. 3. Русский Север и плотничное искусство; Н.В. Султанов. Остатки Якутского острога. — ИАК, 1907, вып. 24. — Покойный П.Г. Любомиров в обстоятельной статье установил, что пила начинает широко применяться не ранее XVII в., а до этого всецело господствовал топор («Из истории лесопильного производства в России в XVII–XIX вв.» — «Исторические записки», 1941, вып. 10, стр. 222). Статья написана в 1932 г.

1438

В 1475 г. Аристотель Фиораванти, разбирая развалины Успенского собора, рухнувшего во время землетрясения, применил блоки, известные и ранее русским строителям: «…И верху ц?плявше малые колесца, еже плотники в?кшою зовуть, еже имъ на избы землю волочать…» (курсив наш. — Б.Р.). — Львовская летопись 1477–1478 гг.

Особенно много сведений о найме плотников в псковских летописях [1439] .

Плотники упоминаются в писцовых книгах на погостах (см. выше). Ввиду того, что все население владело топорами, иной раз крупные постройки производились с приглашением «волощан», т. е. жителей сельских мест.

Резьба по дереву применялась, по всей вероятности, очень широко. До нас дошло несколько резных царских врат XV в. [1440] В некоторых случаях резьба сквозная, образующая плетение, явно подражающее бронзовому плетению паникадил этого же времени [1441] .

1439

См. об этом ниже, в разделе, посвященном наемному труду.

1440

Н.В. Покровский. Заметки о памятниках псковской старины, СПб., 1914, табл. III (врата Снетогорского монастыря). Н.Н. Соболев. Русская народная резьба по дереву, Л., 1934, стр. 194 196, рис. 100–102. Ростовская резьба XV в.

1441

Н.Н. Соболев. Ук. соч., рис. 101.

В других случаях рельефная резьба выступает на ровном и гладком фоне.

Среди орнаментов встречаются плетенки разных видов, розетки, сложный ковровый узор, напоминающий резьбу на камне XIII в. [1442] Иногда встречаются барсы и птицы, напоминающие опять-таки рельефы белокаменного зодчества XII–XIII вв. [1443]

Самым ранним памятником резного дела является знаменитый Людогощинский крест 1359 г. [1444]

1442

«Русские древности по снимкам И.Ф. Борщевского», л. 122 — врата из Владимира. Здесь любопытно наличие крещатых зубцов в круге, совершенно аналогичных зубцам на паникадилах начала XV в.

1443

Н.В. Покровский. Заметки…, табл. III.

1444

Фотографию (лучшую из существующих) см. у Соболева (Ук. соч., стр. 139, рис. 65). В 1938 г. крест был очищен от позднейшего левкаса и красок. (А.А. Строков и В.А. Богусевич. Новгород Великий, Л., 1939, стр. 112, рис. 90).

В нем мы находим сочетание плетенки и спиралей. Характер плетения напоминает плетеные решетки, дополненные в XV в. на одном из новгородских сионов XII в.

Врата и кресты дают нам образцы тонкого искусства обработки дерева. Интересно отметить, что мастера-резчики подражали изделиям из бронзы и серебра, повторяя те же мотивы.

Кроме плотничного и резного дела, несомненно, существовало бондарное и токарное ремесло, были специалисты по изготовлению ладей и других деревянных изделий [1445] .

1445

См., напр., «Якимко токарь» (НПК, т. V, стр. 163). В Русе мы встречаем «колника», т. е. колесника (НПК, т. V, стр. 194); в Ивангороде есть специалист «учанник», судостроитель (НПК, т. IV).

Сведения о бочках многочисленны. См., напр., Новгородскую летопись 1358 г.

Богатый материал по плотничному делу и по обработке дерева дали раскопки А.В. Арциховского в Новгороде.

Ткачество.

Выработка льняных и шерстяных тканей в основном была делом деревни и отчасти вотчинного двора, но нельзя забывать и город, в котором существовали холщевники (ткачи полотна), опонники, епанечники и стригольники [1446] .

Сведения наши по этому разделу ремесла крайне ограничены.

Позднее, в XVI в., в Новгороде было много ремесленников, связанных с ткачеством [1447] .

1446

НПК, т. V, стр. 207: «Ивашко-холщевник, да сусед его Кузьма»; там же — Трофим епанечник.

1447

По подсчетам А.В. Арциховского («Новгородские ремесла». — «Новгородский исторический сборник», 1939, вып. 6) — 149 льняников, 72 холщевника, 41 суконник, 6 сукновалов, 4 стригольника, 3 бердника. Всего 275 мастеров, занятых в текстильном производстве.

Спор вызывает здесь термин «стригольники». В них видели и духовных лиц, простригавших тонзуру («гуменце»), и парикмахеров, и стригалей сукна. Последнее представляется наиболее вероятным. В пользу этого говорит указание на еретика Карпа, что он был «художеством стригольник». Так можно сказать только о человеке, для которого стригольничество является основным занятием, его профессией.

Следовательно, версия о церковном происхождении стригольничества должна быть оставлена.

Кроме новгородских документов, стригольники знакомы и московским: в «Переписной книге города Москвы 1638 г.» (М., 1881, стр. 124) указан на земле церкви Фрола и Лавра двор и «вдовы Анны Гавриловской жены стригольникова…» Это еще раз убеждает нас в том, что «прострижение гуменце» здесь ни при чем.

Можно предполагать, что такое развитие ткачество получило не вдруг, что в XIV–XV вв. в городах тоже были ткачи, изготавливавшие льняные и шерстяные ткани.

Около XIV в. вместо прежнего веретена в городах появилась прялка [1448] .

Конструкция ткацкого стана остается по-прежнему неизвестной. Возможно, что он принял в это время горизонтальную форму, победившую к XIV в. в Западной Европе более примитивную форму вертикальную [1449] .

1448

В раскопках А.В. Арциховского в Новгороде, в слое XIV в., была найдена костяная спица с изображением петуха и с отверстием для нити. Такие спицы применялись на прялках вплоть до недавнего времени.

В Западной Европе прялки появляются в XIII в. — См.: Е.Ч. Скржинская. Техника эпохи западноевропейского средневековья. — «Очерки истории техники докапиталистических формаций», М., 1936, стр. 305.

1449

Е.А. Цейтлин. Очерки истории текстильной техники, М.-Л., 1940, стр. 63. — В XI в. в передовой текстильной стране — Италии — бытовал еще станок с вертикальной ткацкой рамой. Точное время появления горизонтальной системы, просуществовавшей до XX в., неизвестно. — См.: Е.Ч. Скржинская. Ук. соч., стр. 309–310.

Древнейшей датированной тканью изучаемого периода являются омофор и епитрахиль архиепископа Моисея (ум. 1362) [1450] .

Ткань в обоих случаях очень тонкого рисунка в несколько «нитов». Епитрахиль расшита фигурами ангелов в пятилопастных киотцах.

Орнаментация ткани производилась разнообразной вышивкой цветными шелковыми и шерстяными нитями и золотом.

Художественное шитье известно по ряду прекрасных памятников, изготовленных в теремах княгинь и в монастырях [1451] .

1450

Н.В. Покровский. Описание Софийской ризницы. — «Труды XV Археол. съезда, 1914», т. I, табл. XIX.

1451

Н.Н. Соболев. Очерки по истории украшения тканей, М.-Л., 1938, стр. 386; Н.М. Щекотов. Древнерусское шитье. — «София», 1914, № 1, январь; В.Н. Щепкин. Памятники золотого шитья начала XV в., М., 1893.

Работа В.Н. Щепкина, интересная своими тонкими наблюдениями и остроумными догадками, посвящена шитой пелене, выполненной в Суздале Аграфеною, женою Константина, около 1410–1413 гг. Дата осталась недописанной: «знаменщик», набрасывавший контуры рисунка и надписи, нарисовал лишь начальные цифры и оставил место для других, которые нужно было поставить по окончании длительной работы вышивальницы.

Пелена (или «воздух») была скопирована с сербского оригинала и иллюстрировала апокрифический, так называемый первоевангельский цикл.

С того же оригинала в Переяславле Залесском была «назнаменована» в 1486 г. вторая пелена «замышлением… княжны Анны». Работа длилась целый год.

Как показывает «воздух» 1466 г., художники предварительно рисовали красками рисунок, который впоследствии расшивался нитками в цвет краски. Сохранившийся «воздух» расписан медовыми красками по шелковой материи, тогда как надпись гласит: «Ле 6974 княгини Олена вышила сии воздух…» Елена была женой верейского князя Михаила Андреевича (1430–1485), попавшего в опалу при Иване III (см. А.С. Орлов. Библиография…, стр. 128). Возможно, что нити вышивки обветшали и их спороли с пелены, которую судьба закинула в маленькую провинциальную церковь на Украине.

Все памятники древнерусского шитья говорят нам не о ремесленном, а о вотчинном изготовлении их.

Существование специалистов-красильников тканей устанавливается по наличию «Красильницкой улки» в 1385 г. [1452] Украшение тканей производством набойки, известное еще в домонгольской Руси, возрождается едва ли ранее XVI в. [1453]

С этого времени набойка широко применяется для имитации сложных узоров дорогих импортных тканей.

Многие высокоценные ткани русские горожане покупали у иноземных купцов: сукна, скарлат, бархат шли через Новгород и Псков из стран Западной Европы; шелковые ткани закупались в Крыму, Малой Азии и Закавказье.

1452

Новгородская IV летопись 1385 г.

1453

Н.Н. Соболев. Очерки…, стр. 383 и 389.

Для нас представляют интерес сведения о том, что тогдашняя Русь была не только покупательницей чужих тканей, но выступала и в качестве экспортера тканей собственного производства.

В середине XIV в., по словам Шейх-ал-Эддина, в индийском городе Дели были в большой моде «льняные одежды из Руси» [1454] .

Говоря о богатствах Самарканда, стекавшихся к нему со всех сторон, Клавихо (1404) сообщает: «Город изобилует разными товарами, которые привозятся в него из других стран: из Руси и Татарии приходят кожи и полотна, из Китая — шелковые ткани…» (курсив наш. — Б.Р.) [1455] .

1454

В.В. Святловский. Примитивно-торговое государство как форма быта, СПб., 1914, стр. 226.

1455

Рюи Гонзалес де Клавихо. Жизнь и деяния Великого Тамерлана. — ИОРЯС, 1881, т. XXVIII, стр. 329.

Вполне возможно, что этот экспорт в страны Востока, где была развита своя текстильная промышленность и где, следовательно, покупатель был взыскателен, обеспечивался работой русских городских ткачей-холщевиков, а не деревенским холстом.

Монетное дело.

Искусство денежников, «серебряных ливцов», очень близко к ювелирному; нередко мы можем проследить руку одного мастера и на монетах, и на ювелирных изделиях [1456] . Но по ряду признаков денежников следует отделить от ювелиров.

1456

Напр., изображение охотничьих сцен на рогатине Бориса Александровича и на монетах этого же князя и его предшественника Ивана Михайловича. — А.В. Орешников. Русские монеты до 1547 г., М., 1896, табл. II, рис. 46–53.

Между прочим, наличие охотничьих сцен, аналогичных изображениям на рогатине, на монетах не только Бориса Александровича, но и его деда, говорит в пользу датировки рогатины первыми годами княжения Бориса.

До появления собственной русской чеканки монет мастерам-резчикам приходилось изготавливать печати, в которых они обнаруживали подчас незаурядное мастерство [1457] .

Во второй половине XIV в., впервые после трехсотлетнего перерыва, монеты своей чеканки появляются на Руси в ряде княжеств, а в XV в. монеты чеканились уже более чем в двадцати различных городах: почти каждый князь располагал своим монетным двором [1458] .

1457

Н.П. Лихачев. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики, Л., 1928.

1458

Монетные дворы в XIV–XV вв. были в следующих городах: Москве, Серпухове, Боровске, Верее, Можайске, Коломне, Дмитрове, Галиче, Рязани, Пронске, Спасске, Ростове, Ярославле, Пскове, Новгороде, Новом Торге, Суздале, Нижнем-Новгороде, Твери, Кашине, Городке, Микулине, Смоленске, Чернигове.

А.В. Орешников. Ук. соч.; А.А. Ильин. Классификация русских удельных монет, вып. 1, Л., 1940.