Революционер

– Ну заходи...

Песец с необычайной грацией проскользнул внутрь и поставил бутылку на стол. Я, быстро проснувшись, тут же свесил лапы вниз, со своей верхней полки, и нечаянно угодил ими прямо в нос терминатору.

– Ай, твою мать, аккуратнее! – заорал полярный лис, отползая подальше, – Ты вообще когда в последний раз мылся?

– Давно... – протянул я, – Но теперь это не очень-то нужно, с такими сапогами.

– Сапогами? С каких пор ты начал носить сапоги, а? – песец зажал свой нос и начал отмахиваться, – Воняет, как лапы из сапог!

– Да ладно тебе... – я спрыгнул вниз, – Что это ты такое принёс?

– Это вам подарок, мужики. От моей жены. Передаёт вам привет, – сказал Терминатор, доставая из пакета ещё несколько бутылок.

– Ооо, я пожалуй, пропущу, – протянул я, смотря на обилие спиртного, – А то опять с тормозов сорвусь.

– Я тебя проконтролирую, – убедил меня Добб.

– Только давайте потише? – предложил я, включая свет в купе, – Мало ли кто будет ходить по поезду...

– Ты – вторая морда после Шакала, – напомнил мне песец, – Всегда мечтал бухнуть со страшим лейтенантом!

– Да ладно уж... Хотя... – я покосился на гору закуски, и в принципе позабыл то, что было с Чаком. Тем более он опять-таки приходил ко мне извиняться, хотя извиняться было в общем-то не за что. К тому же, песец, разлив крепкий напиток по настоящим стеклянным стопочкам, поднял первый тост, от которого я никогда не отказывался:

– Ну, мужики! За наших дам! Пускай люди называли их самками – мы знаем, что они ничуть ни хуже!

– Ура, – без лишнего энтузиазма подтвердил Добб, опрокидывая в себя стакан. Я ничего не стал говорить, просто чокнулся вместе с друзьями и тоже выпил за милых дам. У меня постоянной партнёрши не было, а доберман относился к ним вообще как средству саморепродукции.

– Как она, твоя-то? – спросил пёс у песца, наклонившись к нему.

– Не думала, что я так быстро вернусь, – пожал плечами счастливый отец, – Хотел её к паровозу сводить, но времени не было – да и спала она уже. Ну мы в общем с ней поговорили ещё разок – когда буду из Владика возвращаться – сделает она себе полную операцию по восстановлению нервов... Но...

Песец замолчал и налил нам ещё по одной.

– Что но? – спросил я нетерпеливо.

Полярный лис выпил свою порцию отравы без тостов и не чокаясь. И без закуски даже.

– Потом я ухожу от вас, парни...

– Что?! – сразу же вскрикнул я, позабыв о своём же правиле соблюдать тишину.

– Нет, дружище, ты нам нужен! Как же твой шестиствольник?

– Да... – терминатор махнул лапой, – Я всё-таки накопил ей на глаза. Дети уже подрабатывают, содержать её могут. А когда она прозреет – я же от неё ни на метр не отойду.

– Но почему так быстро? – спросил я.

– Да... После такой операции ей придётся несколько месяцев лежать в постели не двигаясь. Должен же кто-то за детьми следить и их воспитывать? А ей там полголовы переделают, пока всё срастётся, пока она встанет в строй снова... и конечно, когда она будет готова видеть.

– Дружище, давай дадим тебе денег – наймёшь сиделку хорошую! – предложил Добб, держа песца за плечо.

– Ну у тебя семья-то есть? – спросил песец и Добб тут же хлопнул себя по лбу ладонью. Терминатор повторил этот жест, только менее грустно, – Извини...

Я знал, в чём каверзность этого вопроса: У Добба была семья. По крайней мере, одна точно была – с любимой им доберманшей, с тремя щенками – но это было невероятно тяжело осознавать, причём даже мне, что пёс пережил не только свою любовь, но и детей, а возможно даже и внуков. Впрочем их Добб готов был убить собственноручно, лишь бы не пережить их опять. Поэтому где они и кто они – он сам не знал.

– Ну в общем... как тебе не понять меня – я с ними хочу быть, – признался песец, – Вы уж навещайте меня, а?

– Обязательно, дружище! – кивнул Добб, похлопав песца по спине, – К тому же – это ещё не конец?

– Конечно, нет! У нас ещё вся ночь впереди – а дальше ещё много замечательных дней до того как я разорву контракт с этой армией!

– Ну раз у нас целая ночь – давай напьёмся до усрачки? – предложил доберман, подвигая стакан поближе к бутылке. Судя по звону в пакете песца, нам должно было как раз хватить на такое состояние.

– Ну... – Протянул песец, смотря недоверчиво на Добермана и Меня.

– Он сказал “поехали” – и махнул рукой, – Подмигнув песце, сказал Добб, наполняя стаканы, – За силу атома? – он кивнул в сторону головного вагона и локомотива.

– Определённо! – заверил я, поднимая рюмку.

– Однозначно! – крикнул песец, поднимая свою рюмку.

А потом я опять плохо помню дорогу, разговоры и наши действия. Вроде из купе никуда не выходили, вроде даже хотели не злоупотреблять, но вроде бы Песец решил остаться у нас ночевать. Ему пришлось ложиться со мной, на верхнюю полку – вместе с Доббом на одной они ну никак не умещались, даже на боку. Ну а я к тому времени был в состоянии полного несостояния...

Никогда не пил столько в дороге.

В глаз ударил луч восходящего солнца и к горлу тут же подступил тяжёлый комок вчерашнего пьянства. Я открыл глаза и поспешил отодвинуться от Песца, который чуть было не вытолкнул меня с моей законной полки.

– Твою ж мать... – когда я попытался его поднять, то мне показалось, будто я хочу сдвинуть с места вагон, а то и весь наш локомотив. Он был нереально тяжёлым, особенно для моего нынешнего состояния. В прочем это и не было столь необходимо: комок поднялся по моему телу ещё раз и я понял, что мне немедленно надо освежиться. До туалета, на другой конец вагона бежать было слишком долго, а окна лучше было не открывать. Они потом могли не закрыться. В одних трусах и белой майке я выскочил в коридор и ворвался в прокуренный тамбур, где быстро отпер дверь и согнулся пополам от выходящего из меня избытка яда.

Никогда не блевал на полном ходу, но ощущения мне понравились. Всю парашу уносило под колёса, а то что задерживалось на корпусе вагона попросту сдувалось ветром. Слава богу из меня всё вышло быстро, потому что стоять было довольно холодно. Но я уже собирался закрыть дверь, как услышал издалека рёв двигателей.

Высунувшись в дверь, я протрезвел моментально: к последнему, чёрному вагону прицепились две машины! И какие-то звери уже перебирались с капотов на наш состав!

Потом я глянув в другую сторону, и потерял дар речи: наш поезд “вели” ещё две машины, и каждая была с пулемётом! И самое худшее – меня увидели!

Когда на меня развернули пулемёт, дар речи вернулся. И мозг стал действовать по совсем другой программе.

Я бросился внутрь вагона и что было мочи заорал на весь коридор:

– ВСЕ ВНИЗ!!! ВСЕ ВНИЗ, НА ПОЛ, НА ПОЛ, НА ПОЛ!!!! – и тут же дёрнул стоп-кран, чтобы две машины, пристроившиеся к нам сзади, столкнулись с последним вагоном – на такой скорости это было бы летально.

Я совершил, наверное, самую ужасную ошибку в своей жизни – пулемёт, вместо того, чтобы ударить в одно место, прошёлся очередью по всему вагону. Разбились стёкла, и несколько бойцов упало с боковых полок на проход, а огромный пули продолжали решетить наш вагон. Чуть не убив себя за подобную ошибку, я вернул стоп-кран в обратное положение, и побежал в своё купе за пулемётом.