Ричард Длинные Руки – эрцфюрст

Барон взрявкнул довольно:

— Нет, это он приберег!

Меганвейл возразил смущенно:

— Его высочество только сейчас мне о таком сообщили.

— Все верно, — подтвердил я. — Так что скоро у вас будут войска настоящие. Я имею в виду обученные, дисциплинированные и абсолютно послушные. Надеюсь, вы не растеряли связей с командирами частей, которые… скажем, больше обращают внимание на доблесть подчиненных, а не на их родословные?

Они переглянулись, граф Арнубернуз ответил дипломатично:

— Мы, естественно, поддерживаем добрые отношения со всеми… мы сами из родовитой знати. Однако, разумеется, на войне предпочитаем тех, кто выполняет команды, а не начинает сперва сравнивать наши родословные.

— Эти люди вам понадобятся, — сообщил я серьезно. — И очень скоро. Кстати, я намереваюсь заглянуть в столицу.

Меганвейл поинтересовался осторожно:

— Только заглянуть?

— Граф, — сказал я с легким упреком, — это вовсе не от пренебрежения своими обязанностями! Возможно, это от чрезмерной деликатности. Я всячески всем стараюсь дать понять, что не вмешиваюсь в вашу жизнь, несмотря на полномочия, которыми вартгенцы меня наделили.

— Это давно оценили, — заверил Хельмут. — Правда-правда. Позволите вас сопровождать?

— Буду весьма рад, — сообщил я.

Глава 8

Похоже, Меганвейл все-таки послал гонца вперед, дабы предупредить всех, кого нужно. У городских врат нас встретила целая делегация знатнейших лордов, что в это время оказались в столице.

Возглавил важный и породистый, как всегда пышно одетый и с массивной золотой цепью на груди, лорд малой печати Фридрих Геббель, сенешаль королевства.

Он выступил вперед и заговорил так важно и торжественно, что коза бы сообразила: не говорит, а вещает от имени всех могущественных лордов королевства, а также от ее полководцев и военачальников.

— Ваше высочество! Наконец-то вы появились в наших землях… Не могу сказать, что здесь беспорядки, все как раз, напротив, прекрасно: вы сумели утихомирить всех своим миролюбием, христианской кротостью и предельной снисходительностью к неразумным и завистливым речам!

Я вежливо поклонился.

— Однако…

— Ваше высочество?

— Чувствую, — пояснил я любезно, — что в вашей прекрасной и проникновенной речи, заставившей меня буквально прослезиться от умиления, звучит это «однако».

Он развел руками.

— Вы очень чуткий правитель, ваше высочество, мы это уже заметили. Чуткий и к речам, и к нашим нуждам. Мы счастливы!.. Позвольте сопровождать вас до резиденции правителя, которую занимаете.

— А я что-то занимаю? — спросил я. — Хорошо, ведите, только не бейте.

Вообще-то я нацелился было сразу к Вирландине, у нее во всем доме так тепло и уютно, словно в постели под толстым одеялом, она сумела окружить меня такой материнской заботой, что со мной такое впервые, обычно это я о женщинах забочусь, что естественно, а здесь такое незнакомое и приятное чувство, когда именно тебя ласкают, чешут и балуют, а ты всего лишь позволяешь это делать, принимаешь благосклонно и только довольно похрюкиваешь…

Резиденцией правителя, как оказалось, они деликатно назвали для меня королевский дворец Фальстронга, раз уж я наотрез отказался принять корону и стать вартгенцем.

— Я на недельку, — предупредил я, — так что даже мебель не передвигайте!

— Ничто не было сдвинуто, — заверили меня с достоинством, — с вашего последнего визита!

У входа во дворец выстроились в два ряда все слуги и служащие, я шел чинно и величаво, кланяться здесь не к лицу, но рассеянно милостивая улыбка доброго и щедрого господина вполне уместна, а это я уже умею.

Последним у самых ступеней смиренно застыл Клифтон Джонс, личный секретарь короля Фальстронга, а теперь выполняющий те же обязанности при мне.

Я на миг остановился.

— Сэр Джонс… через пять минут жду вас у себя в кабинете.

Он поклонился.

— Ваше высочество…

Я прошествовал в зал, там уже другая публика, придворные, эти угодливо кланяются, в то время как слуги стоят, как доски в заборе, строгие и застывшие.

Клифтон заспешил за мной следом, я слышал, как он сказал кому-то быстрым шепотом:

— Да-да, все как обычно! Вечером прием… Нет-нет, никаких торжеств! Его высочество не одобряет…

Я сделал вид, что не слышу, Клифтон такие вопросы решает сам, уже знает мои привычки. На втором этаже стража смотрит преданно, я для них выгляжу сильной личностью, а у сильных нет капризов, как у слабых властителей, и к людям с оружием они относятся добрее, сами из этой породы.

Первую половину дня я разбирал бумаги, что принес Клифтон, а когда намерился плотно пообедать, Клифтон снова возник на пороге, молчаливый и неподвижный.

— Сэр Джонс? — спросил я.

Он ответил с каменным лицом и едва шевеля губами:

— К вам делегация, ваше высочество!

— Ого, — сказал я, — хто там?

— Знатнейшие лорды королевства, — ответил он. — Кстати, члены Совета, которым вы поручили блюсти мир и благополучие на время вашего отсутствия.

— Ого, — сказал я, — тогда да, таких людёв заставлять ждать нельзя. Передай, что сейчас спущусь и со всем вниманием… ну, вы знаете, что сказать.

— Знаю, — согласился он так же нейтрально. — Позвольте выполнять?

— Выполняйте, — сказал я чуточку весело. — И, сэр Джонс, в следующий раз не будьте таким формальным. По роду деятельности мы пашем в одной связке, потому поменьше лишних слов, поклонов, жестов и всяких церемоний. Просто делайте!

Он церемонно поклонился и отбыл, но мне показалось, что ему больше нравится дистанция, что как бы подчеркивает мое величие, а он, дескать, допущен служить такому неимоверному гиганту.

Вообще-то это льстит, но мешает плодотворной работе, вот и первая проблема выбора для правителя: какой стиль принять?

Внизу в главном зале за большим столом расположились высшие лорды королевства, я с великим удовольствием увидел среди них главных претендентов на королевский трон: Хродульфа Горного, Леофрига Лесного, Хенгеста Еафора и Меревальда Заозерного.

Когда я появился в дверях, все неторопливо встали и с достоинством склонили головы.

Я сказал приподнятым тоном: