Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

–  Михаил, давай возьмем перерыв на обед? Что-то есть хочется. Да и горло пересохло. Ты что пьешь?

Он посмотрел на меня с иронией:

–  Даже облекшись плотью, я не опьянею. Потому что плоть моя будет из четырех стихий: огня, воды, земли и воздуха.

–  Всего-то?
– удивился я.
– Весьма примитивно. Хотя зачем вам больше? Я бы и это сузил, вы же не человеки…

–  Почему?

–  Несчастные, - пояснил я, - даже не знаете радостей похмелья! Ладно, в любом случае судебное разбирательство нужно провести как можно короче. У нас просто нет времени. Однако зело нужно раз и навсегда снять этот вопрос с повестки дня, а то он уже стонет под такой тяжестью.

–  Так и сделаем, - сказал он.
– Я уже велел явиться Гавриилу, Уриилу и Рафаилу. Может быть, захватят кого-то еще, но достаточно будет и нас четверых.

–  Вас уполномочили?
– спросил я.

Он поморщился, голос прозвучал породисто и с надменностью высокорожденного:

–  Мы, четверо высших архангелов!

–  Мое почтение, - сказал я.

–  Отвечаем, - пояснил он с подчеркнутой брезгливостью, - не только за весь небесный легион, но и за весь мир!

–  Ого, - сказал я и даже ахнул.
– Вот так за весь мир?

Он улыбнулся широко и победно, вскинул руку в прощании. Свет блеснул, как мне показалось, нарочито яркий, чтобы ослепить меня хоть на минутку, не знает архангел, что я мгновенно адаптируюсь как к яркому свету, так и к темноте.

Может быть, когда-то сумею это использовать в нужный момент.

Глава 13

Азазель нервно меряет шагами коридор, массив ные медные светильники при его приближении ис пуганно приседают, пламя свечеи? становится крас ным, но оранжевеет снова, едва он поворачивается к ним спинои?.

Я бодро улыбнулся, прошел мимо и распахнул перед ним двери в кабинет:

–  Входи.?Он переступил порог, потянул носом:?- Как противно пахнет…?- Это не я испортил воздух, - сказал я, защищаясь.

–  Это ладан. Или не ладан??Он поморщился:?- Неважно. Не понимаю, чего добиваешься.. Ангелы не отступятся от обретеннои? свободы. Мятеж ники за это пострадали, а Михаил и все, признавшие тогда Адама наследником и правителем, теперь пользуются и тем, за что Люцифера низвергли… Налеи?-ка того вина, что крепкое, но все-таки вино.

–  Коньяк?
– переспросил я.
– Держи. Марочный, выдержанный. Кэвэ.

–  Что такое кэвэ?

–  Коньяк выдержанный, - пояснил я.
– Есть еще кээс, коньяк старый, есть оэс, очень старый…

Он махнул рукой:

–  Давай самый старый. Они сейчас явятся снова, так что сделай чашу побольше, я с нею и удалюсь, дабы не созерцать твой провал.

–  Почему провал?
– спросил я.
– Поклон был!

–  Не все поклонились, - уточнил он.

–  Не все, - согласился я.
– Но Михаил и его легион и есть те, что тогда поклонились. На этом я и строю свои доводы. Ты видишь, как моментально Михаил согласился решить вопрос в судебном порядке? Значит, его беспокоит достаточно сильно.

–  И не только его, - обронил он сумрачно.

–  И ад?

–  Угадал.

–  Тогда ждем, - сказал я.
– Кто со стороны старомятежных?

Он ответил нехотя:

–  Обещает явиться Вельзевул. Хоть и с великой неохотой. Остальные отказались.

–  Тогда ты помоги, - сказал я встревоженно.
– Вельзевул сам не потянет. Ты как?

–  Придется, - ответил он.
– Но не думаю, что Вельзевул восхочет появиться в замке.

Я спросил с испугом:

–  Ах да, ему же нельзя…

–  Нельзя, - согласился он, - но вообще-то он может. Хотя он сам не любит нарушителей.

–  Нужно переместиться из замка лорда Робера, - спросил я, - куда-то в место понейтральнее?

–  Хорошо бы, - ответил он.
– Но… ладно, уже поздно.

Гордо заблистал золотой свет, донесся нежный звук арфы, из сияющего огня вышли пятеро в золоте кудрявых волос, светлолицые и золотодоспешные, хотя и весьма устаревшего позднеримского образца, то есть в так называемых мускульных кирасах, имитирующих рельеф идеальной мужской мускулатуры. Эти доспехи иногда называли еще анатомическими. А также у всех пятерых расписные поножи.

Архангелам не приходится пользоваться щитами, не то что простым ангелам, потому мечи у Михаила и остальных на перевязи слева, кинжалы справа.

У Михаила с плеч красиво ниспадает пурпурного цвета палудаментум, и вообще они все красивые, гордые и возвышенные, только вот птерюгес, кожаные юбки, нарушают для меня гармонию, ну не могу я смотреть на мужчин в них серьезно.

С Михаилом прибыли Уриил, Гавриил, Рафаил, все гордые и чистые, как золотые рыбы из золотого ручья, на меня смотрят свысока, с ними еще один дивно сияющий, настолько чистый и светлый, словно минуту назад вылупился из золотого яйца.

В сторонке проявился Вельзевул, но показываться не стал, я видел на его лице отвращение, что и понятно, ну кому могут понравиться такие чистенькие да сияющие. Разве что женщинам, да и то не совсем женщинам, а деловым. Нормальным же нравятся мужчины небритые, грубоватые, чуточку небрежные.

Азазель исчез за мгновение до того, как появились архангелы, даже кубок с коньяком унес, не забыл.

Я сказал тем недовольно-брюзгливым тоном, каким вдалбливают в головы самым тупым простейшие истины:

–  У меня уже скоро нарастет на языке вот такая мозоль, а все никак не поймете, хотя от людей могли бы нахвататься большей сообразительности. И не надо играть мускулами, Гавриил!.. Да, я знаю, что любой из вас сильнее меня. Но и простой бык сильнее человека, однако ходит в ярме! Конь тоже не слаб, но исправно таскает телеги, пашет землю, носит всадника на спине… Так что не надо так уж… вы поняли?

Они смотрели надменно, с ничего не выражающими лицами. Я перевел дыхание, заговорил как можно более уверенно, стараясь подавить остатки предательской дрожи в голосе:

–  Сейчас отдельные несознательные элементы, как со стороны темных, так и со стороны светлых, вздумали вредить человеку, надеясь по своей беспримерной тупости, что их тщетные попытки останутся незамеченными! Но я все зрю и даже вижу. Потому в ответ заявляю, что с прежним попустительством окончено!.. Сейчас времена особые, гремящие, когда конституцию засовываем в афедрон, а я по-военному законно изволю крепко взять власть в свои недрогнувшие руки, как было четко и ясно начертано Творцом. Думаю, вам всем это не нравится! Не нравится?.. Да, не нравится. Но отныне будет так и только так. Если кто против - пусть скажет. А я все запомню.