Рогоносец

– Это зелёный камень притягивает несчастья! – не выдержала на очередном привале Эльвира.

– Ты! Ты нам несчастья приносишь! – не сдержался рыцарь и ввязался в перебранку.

Лучше бы он этого не делал. Атмосфера и без того холодная прямо ледяной стала под презрительным холодным взглядом бывшей жены (или не бывшей), брошенным на недостойного.

– Ещё один день сквозь этот снег и мы погибли, - Фарлей зябко кутался в лошадиную попону, лошадь жалобно заржала.

– Вечером разберём и сожжём мою повозку, - тяжело вздохнул Бин. Он уже привык к уюту добротного экипажа, и взгромождаться снова в седло не сильно хотелось или, точнее, сильно не хотелось.

Жечь добро не пришлось. Они вышли к жилью. Кони почувствовали сквозь снег дым очага и сами сменили направление, несмотря на протесты гнома. Это была застава. Три дома, конюшня, сторожевая вышка и сеновал. Из труб двух домов валил дым. Выходило, что застава обитаема. Повезло. На вышке, понятно, ни кого не было. Видимость десять метров, даже земли под собой не узришь, не то, что врагов.

Встречать усталых путников никто не выходил. Они спешились. Струдель повёл коней на конюшню, Фарлей с Ксаном пошли на сеновал за кормом для усталых лошадей, Бин отодвинул плечом Бруно, первым добравшегося до двери, и уверенно затарабанил железной перчаткой в запертую дверь. Стук вышел вялым и обмороженным. Хотелось громко разбудить пограничников и потребовать тепла и уюта, а получилось, что поскрёбся, неуверенно прося помощи. Бин поморщился и ещё раз попробовал. Вышло чуть громче, но так же неуверенно. Рыцарь скривился от унижения и попробовал в третий раз. Только вот в это время дверь распахнулась, и храбрый удар в дверь пришёлся в переносицу солдату, эту дверь отворившему. Удар опрокинул несчастного навзничь. Бин, потерявший равновесие, влетел в помещение за дверью, споткнулся о поверженного пограничника и плечом распахнул вторую дверь, уже в саму караулку.

Солдаты сидели мирно пили пиво и играли в кости. Бин остановился только у стола. Позади были две распахнутые настежь двери, поверженный пограничник и толпа заснеженных вооружённых людей. Ситуация диктовала. Пограничники вскочили из-за стола и попытались схватиться за мечи. Их было пятеро, если не считать контуженного Бином. А заснеженные продолжали вваливаться и вваливаться в небольшую комнатку, служащую одновременно и спальней и столовой для брошенного в степи отряда пограничников. Среди захватчиков были гномы (и рост и оружие не спутать), были эльфы (кожаная обтягивающая одежда, длинный лук, острые уши), были неракцы (чёрная броня) против которых и была выставлена застава. Выходило, что прокараулили они вторжение, проиграли в кости, понадеявшись на снегопад и метель. Выходило, что придётся принимать сражение в тесной комнате с явно превосходящими силами противника.

– За Соламн, за Хуму! – взвизгнул седоусый ветеран, явно старший здесь и с коротким своим мечом кинулся на Бина.

– Стой, дурень! – только и успел крикнуть рыцарь, как уже стало не до переговоров.

Стало до обороны.

– Стойте! Стойте! Стойте! – заорал во всё горло Бин, чувствуя, что его воинство сейчас начнёт крошить пограничников в капусту.

Не подействовало, мечи лязгали, зубы скрипели, усы топорщились, даже у гнома борода дыбом встала.

– Стоять! – сделав глубочайший вздох, изо всех сил возопил рыцарь, но рука уже сама потянулась извлекать меч из ножен.

– А-а-а! – это Эльвира подлила масла в огонь.

Зазвенели мечи.

– Только вперёд! – испустил Бин боевой клич Биноверов и уже охрипшим голосом попробовал поправить исход боя.

– Живьём брать гадов!

Ему достался крепкий малый, хоть и ветеран. Пограничник был на полголовы выше Бина и в плечах го-о-ра-а-здо шире. Но будущий граф с ним драться не стал. Мечом он плашмя врезал громиле по колену, и когда тот заскакал, согнувшись на другой ноге, ловко поставил ему подножку. «Клюк». Это здоровячок носом врезался в грязноватый, прямо скажем, пол. А убираться надо. Биновер оседлал сверху поверженного противника и заломил ему за спину правую руку, сделавшую поползновение дотянуться до пояса с кинжалом. Теперь было время оглядеться.

Бой протекал вяло. Пятеро его старичков фехтовала с пятёркой пограничников. Бин с минуту тупо переводил взгляд с одной пары на другую, и не мог понять, в чём дело. Уже должна быть кучка трупов бедных пограничников и вымазанные в чужой крови его ветераны. А тут показательный учебный бой – один на один.

– Хоп! – заорал вдруг Дон старший и перебросил меч в левую руку.

– Хоп! – вторили ему трое помолодевших старичков и проделали то же самое.

Только Филин рубился со своим соперником всерьёз. Ему достался, судя по всему, хороший фехтовальщик. Если Филин был лучшим бойцом на мечах в своё время, то противник его был не из худших в настоящем.

– Хоп! – Дон старший ловким пируэтом обезоружил своего противника.

– Хоп! – ещё три меча отлетели с лязгом к дальней стене.

"Вжик" - свистнул меч у Филина над головой. Пограничник от обороны перешёл к атаке. Мечи замелькали в два раза быстрее. "Вжик" - на этот раз его старичок рубанул воздух над головой последнего из хозяев поста. И в ту же секунду лязг потряс относительную тишину, образовавшуюся в комнате. Поверженный ударом ноги в грудь Филин отлетел и встретился в полёте с ни в чём не виноватой стеной. "Бряк" - это он после встречи со стеной ещё и с полом встретился.

– Стоять!
– вновь во всё горло возопил Бин, чувствуя, что остальные его вояки сейчас бросятся на освободившегося пограничника.

Этот крик помог. Хозяева, наконец, угомонились. На одном сидел Бин, четверо были прижаты мечами к стене и лишь обидчик Филина стоял посреди комнаты и не затравленно, а почти угрожающе оглядывал чёрное воинство, ощетинившее мечами, гномов с боевыми молотами и эльфийку с натянутым луком.

– Ребята!
– обратился Бин к пограничникам, отпуская руку своего, - Я - рыцарь ордена Розы Биновер, а это - принцесса эльфов Эйя Сонести. Зачем эта драка, мы свои. Провожаем принцессу домой. Это приказ мессира Виллинга. Мы погреемся и уйдём.

– Ещё бы лошадей покормить, - встрял Фарлей.

– Ещё бы и самим горяченьким подкрепиться, - добавил Дон старший.

– Ещё бы принять тёплую ванну, - вставила своё слово и Эльвира.

Хохот сотряс просторное помещение. Забренчали на биновом воинстве доспехи. Закляцали зубы у попрощавшихся было с Паладайном пограничников. Жизнь помаленьку налаживалась.

Поели, что бог послал. Паладайн расщедрился - была пшеничная каша с варёной морковкой на десерт.

– Не очень-то вас снабжают, - посетовал гном, привыкший к другой пище.

– В прошлом году из-за такой же метели обоз пропал, и остались вообще без продовольствия, - хмуро ответил лейтенант Соунс, старший у пограничников, - Сначала съели коней, потом мышей, потом кожаную упряжь и сапоги. Чуть до людоедства не дошло. Хорошо какой-то купец приблудился, накормил и весточку в Соламн отправил.

– Он не приблудился. Его Паладайн послал, - резонно прочирикала эльфийка.

– Приходилось и мне сапоги жевать, - ударился в воспоминания Ксан, - Это ещё до того, как Хума ко мне прибился.

– Кто?!
– не понял лейтенант.

– Ху.., - Ксан получил от Бина удар локтём в живот и закашлялся.

– Хумар - друг его бывший. Помер. Да будут чертоги Паладайна ему домом!

– А что за отряд-то у вас такой, мы не плохие мечники, но до такого мастерства один Бирюк у нас дорос.

– Ладно, про нас. Давайте ка лучше про Бирюка и потолкуем. Он-то, где так биться научился, - удачно повернул разговор со скользкой темы Бин.

– Бирюк, он и есть - Бирюк. Его сюда сослали на год, как главного дуэлянта в Соламне. Он там с десяток рыцарей изувечил. А последнего отправил прямиком в Бездну.