Рождение чудовища

– А ты уж и разобиделся, - фыркал Амади. – И на кого – на дикаря!

– Можно подумать, Гатера твой драгоценный не дикарь, - устало ворчал Иму.

– Гатера – не мой. И драгоценный не он сам, а плата, что он обещал нам.

После этого Иму обычно вздыхал досадливо и умолкал. Такие перепалки повторялись несколько вечеров подряд.

А потом начались новые мучения для Накато: оказывается, жидкости с резким запахом и толченая кора деревьев предназначались ей. Ими приходилось смачивать волосы и подолгу ходить, замотав голову с вонючим составом. Другими составами следовало натирать кожу. Иму только фыркал – мол, сначала сделали кожу зеленой, а теперь – вытравляют темный цвет. Сама Накато даже не пыталась понять. Эдак и свихнуться недолго, если станешь вникать в каждую перепалку двух колдунов.

Ее дело – выполнять, что сказано. До сих пор служить колдуну было легко. Чай, перед зеркалом кривляться и гадостью вонючей мазаться – не червей копать, от которых руки до костей облазят.

От притираний тело и лицо у нее и правда посветлели, побледнели. От давешнего напитка Амади, вопреки обещаниям того, кожа лишь позеленела – но не посветлела. Теперь Накато с любопытством разглядывала себя в зеркало. Определенно, видеть людей с такой светлой кожей ей никогда прежде не приходилось! Ну, если не считать колдунов. Их кожа была совсем светлой.

Волосы тоже слегка посветлели и распрямились. Вместо крутых мелких кудрей теперь висели слегка завивающиеся пряди, заметно удлинившиеся.

После знакомого напитка зелень легла на посветлевшую кожу цветом летней степной травы. Добившись нужного оттенка, Амади вспомнил и о каменном платье. Его снова надели, подогнали. Волосы заплели в четыре косы, украсили голову обручем с теми же самыми зелеными каменьями. Из этих же зеленых полосатых камней были сделаны и широкие браслеты на оба запястья.

Лицо Накато разрисовали. На губы нанесли ярко-желтую пыль. Сажей обвели вокруг губ, глаз, вычернили брови.

Из зеркала смотрела на девушку пугающая незнакомка. Величественная, с яркой маской вместо лица. С зеленой кожей и длинными змеящимися косами. От камней в налобном обруче, браслетах и на платье кожа, казалось, светится зеленым цветом. Глаза будто провалились – темные, они казались черными провалами вглубь земли. Пожалуй, так могла бы выглядеть хозяйка гор.

– Вот и славно, - вынес приговор Амади. – Можно показаться в первый раз подопечным Бапото. Поглядим, что-то он теперь станет говорить. Как раз солнце скоро перевалит за полдень. Иму, взгляни – не бродит ли поблизости кто из этих дикарей.

В окрестностях никого не оказалось. Для Накато открыли дорогу сквозь кустарник. Ей пришлось вскарабкаться на горный гребень, окружавший долину, обойти ее поверху. А затем – спуститься незаметно к месту стоянки обосновавшихся здесь людей. К тому времени, как она добралась до нужного места, солнце склонилось к горам.

Накато выбралась на широкий уступ, выдававшийся над людской стоянкой, и застыла на его краю, оглядывая находившихся внизу людей.

Обитатели стоянки суетились. Тянулся вверх дым многочисленных костров. Люди таскали камни и глину, копали и строили.

Жилища не были похожи на привычные Накато шатры. Это были сооружения, подобные горам, в окружении которых возникли. Они так же состояли из камней и глины, и были столь же массивны и непоколебимы – пусть размером и существенно меньше гор. Не то слишком маленькие угловатые холмы, не то чересчур огромные валуны. Полые внутри – люди то и дело заходили внутрь и выбирались обратно. Помнится, когда она с колдуном впервые вышла на гряду над стоянкой – многих построек еще не было.

Быстро же их соорудили! Люди даром времени не теряли.

Над уступом тянул слабый, хоть и ощутимо холодный ветерок. Накато, выпрямившись, глядела вниз.

Стояла неподвижно и безмолвно, как и велел мастер Амади. Людишки копошились внизу, глядя себе под ноги. И когда бы еще ей довелось глядеть с высоты, как другие работают, суетятся? Совсем недавно она, Накато, была среди тех, кто точно так же таскал тяжести и носился взад-вперед, подгоняемый окриками. Девушка с трудом сдержала усмешку. До чего непредсказуема жизнь! Определенно, ей это нравилось. Невзирая даже на долгие кривляния перед зеркалом, притирания и это нелепое платье из каменных пластин и бусин.

Но вот кто-то из людей заметил ее, застывшую наверху. Накато ощутила, как прошел среди толкавшихся внизу рабов испуганный шепоток. Почти услышала его.

Люди выпрямлялись и застывали один за другим, разинув рты. Вот кто-то указал на нее пальцем, завопил и побежал, спотыкаясь. Свалился, продолжая вопить – и толпа внизу пришла в движение. Люди толкались, мчались куда-то. И чего мчатся, будто за ними кто-то гонится? Они боятся, что хозяйка гор сейчас прыгнет вниз, как степной лев, и начнет гоняться за ними, пытаясь растерзать?

Вот появился и сам Бапото – вождь здешних обитателей. Накато сразу поняла, что это он. По походке, по манере держать спину и самоуверенному лицу.

Он шагал прямо, решительно, не отрывая взгляда от ее фигуры. На лице – ни тени страха или нерешительности. Такое лицо Накато помнила у брата – он всегда так себя вел, когда кочевье сталкивалось с врагом.

Она медленно подняла руку вверх, как учил ее Амади. Застыла на несколько мгновений. А потом опустила ее, указывая пальцем прямо в грудь Бапото.

И непоколебимый вождь замедлил немного шаг! Ей удалось смутить его таким нехитрым жестом. На лице не дрогнул ни мускул, но во взгляде появилась настороженность. Накато вглядывалась пристально в его лицо, пытаясь найти признаки зарождающегося страха. Но Бапото ухмыльнулся. И поднял руку в приветственном жесте. Девушка едва удержала невозмутимое выражение на лице. Она едва не позабыла наказ Амади: не тушеваться и не отступать сразу.

Какое-то время людской вождь и фальшивая хозяйка гор глядели прямо в глаза друг другу. Потом Накато опустила руку, отступая к отвесной скале.

Во второй руке находился кристалл, данный ей Амади. Стоило сжать его – как для людей, глядевших снизу, ее силуэт растаял. Невидимой он ее делал ненадолго – ей как раз должно было хватить времени, чтобы вскарабкаться стремительно по скале и скрыться за выступом.

Под конец она замешкалась, оглянувшись на Бапото. И едва успела скрыться, пока не сделалась вновь видимой.

Лишь тогда позволила себе привалиться к камню, чтобы отдышаться. Сердце колотилось, как бешеное. Накато не предполагала, что встреча взглядами издали приведет ее в такое замешательство. Похоже, ее это смутило куда сильнее, чем человеческого вождя. Ей впервые закралась мысль, что она может не справиться.