Рождение чудовища

*** ***

– Глупости! – расхохотался Амади, когда она поделилась с ним сомнениями. – Девочка, ты сегодня впервые вышла навстречу к этим людям. Разумеется, ты стушевалась. Я потому и выбрал для твоего первого появления такое место – чтобы ты могла поглядеть на них издали, привыкнуть. Это хорошо, что ты сейчас сомневаешься, - он положил руку ей на голову. – Осторожность и умение рассчитывать свои силы – это хорошо.

Накато слегка успокоилась. Она сидела в шатре и никак не могла согреться. Ее лихорадило после возвращения.

– Ты привыкнешь, - проговорил Амади. – Скоро ты и не вспомнишь о сегодняшнем волнении. Ты будешь бестрепетно глядеть в глаза самому Бапото и говорить с ним так, будто ты – и правда хозяйка этих гор, могущественный дух.

Иму молча принес кружку с заваренными травами и миску с горячей едой. Лицо у него было непроницаемым. То ли по-прежнему сомневался в том, что затея Амади – удачна. То ли просто думал о своем.

– Я к ним сегодня не пойду, - выдал он, усевшись у входа. – И завтра не пойду. Я редко бываю у них сам – чаще они приходят.

– Понимаю, - Амади кивнул. – Подозрительно будет. Как считаешь – пусть завтра еще разок покажется, или выждем?

– Да пускай покажется, - Иму кивнул. – Только я бы тебе советовал пойти с ней. Скрытно. Мало ли – Бапото упертый недоверчивый твердолобый парень. Может отправить засаду – ловить хозяйку гор, - он усмехнулся.

– Ловить хозяйку гор? – протянул задумчиво Амади. – Любопытно. Бесстрашный, значит. Что ж, и на бесстрашных управа находится. А засада – это хорошо. Можем повернуть себе на пользу.

Дальше разговор свернул на какие-то их колдовские дела, в которых Накато не смыслила. После мяса и горячего отвара стало легче. Внутренняя дрожь улеглась.

Девушка прилегла на мягкую подстилку и мгновенно заснула. Сквозь сон она ощутила, как кто-то из колдунов накинул на нее покрывало. Свернулась клубком, заворачиваясь в мягкий мех. Тепло. Тепло проникло внутрь под кожу, разлилось по телу умиротворением. Как же хорошо, что сегодня можно ни о чем больше не беспокоиться.

Глава 7. Горское упрямство

После каждого полудня девушка выбиралась на уступ над стоянкой. Каждое ее появление вызывало немалую суету. Правда, куда меньше, чем в первый раз. С каждым разом на нее обращали все меньше внимания. Люди на удивление быстро привыкли видеть богиню здешних гор над своими головами.

Накато стоило труда выдерживать нужное время на уступе, сохраняя невозмутимость. Бапото после второго ее появления выходить прекратил.

На третий день Иму пришел к шатру хмурый и недовольный. Рассказал, как Бапото отказался его слушать, обвинил в обмане. Потребовал – ни много, ни мало – показать ему богиню гор, да так, чтобы та сама доказала, что она и правда могущественный дух. И сказала, что и правда не желает видеть вождя Бапото в своих владениях.

– Упертый, твердолобый, ничего не боится и ни во что не верит! – с досадой повторил Иму свои же слова.

– А ты ему что ответил? – хмыкнул Амади.

– А что я мог ответить?! Сказал, что я – не господин хозяйке гор. Что ей мое слово? Я могу попросить – может, она и окажет милость, явится. Скажет вождю Бапото сама, чтобы он убирался прочь.

Амади тогда расхохотался. Накато могла только вздохнуть. Ей было не по себе, встречаясь с вождем людей взглядом. И еще больше не по себе ей было стоять наверху и не находить его среди тех, кто бросил дела, чтобы поглазеть на нее.

На четвертый день, когда Накато вышла на уступ, она обнаружила, что ее появления ждали. Люди глазели вверх, ожидая.

Стоило ей отделиться от скального обрыва – как они немедленно потеряли к ней интерес. Вернулись к своим делам, как ни в чем не бывало. Похоже, пренебрежение разозлило Амади. А может, он решил, что оно должно было разгневать хозяйку гор.

На людей обрушился слабый каменный дождь. Кое-кого пришибло крупным камнем по голове. Снизу донеслись вопли, поднялась беготня.

Снова появился вождь. Снова Накато изобразила тот же жест, что и в первые два дня: указала на него пальцем и глядела, не отрываясь, как и учил Амади.

Бапото в этот раз не остался в долгу: он скорчил свирепую физиономию и выразительно потряс копьем. А потом вдруг метнул копье в Накато. Не ожидавшая такого девушка невольно отпрянула. Дикарь швырнул свое оружие с поразительной силой. Копье не долетело до нее совсем немного, упало наземь возле самой скалы. Бапото ощерился, неторопливо направился за ним.

Когда он подбирал копье, на голову ему свалился небольшой камень. Вождь медленно выпрямился. Лицо исказила гримаса ярости.

Он резко размахнулся и снова швырнул копье – снизу вверх. Слишком быстро. Прямо в грудь. Накато запоздало поняла, что оно долетит, и увернуться она не успеет – несмотря на свою новообретенную силу и ловкость. Она отшатнулась, запнулась и свалилась, запутавшись в собственных ногах.

Копье ударилось о невидимую стену – Амади находился на страже. Но Накато уже понимала, что Бапото видел страх, исказивший ее лицо.

«Берись за амулет и уходи, - шепнул в голове голос колдуна. – Я примерно накажу его».

Она поднялась. Снова указала пальцем на человеческого вождя, стараясь придать лицу разгневанное выражение. Отступила, сжимая амулет в пальцах. И ринулась вверх по скале.

Она не видела, как на голову человеку высыпалась горсть каменной крошки, как на середину стоянки, в гущу суетящихся людей свалилось еще несколько камней.

Ее трясло от пережитого страха. И от досады – она не справилась с задачей! Выдала страх, опозорилась. Где это видано – богиня или могущественный дух шарахается от брошенного копья, шлепается задом на камни, меняясь в лице? Кто ей поверит после сегодняшнего? Хотелось плакать. Никто и никогда прежде не швырял в нее копьем.

Возвращалась она подавленная. Амади выглядел как обычно.

Услышав на пятый день, что следует снова выйти на уступ над стоянкой, Накато не поверила ушам. Амади лишь рассмеялся, увидев, как вытянулось растерянно ее лицо. Иму проворчал что-то о неуемном авантюризме, что толкает старого прохвоста на рожон.

Но идти пришлось.

И именно в этот день – пятый по счету – когда Накато была совершенно не готова, они встретили засаду. Добрый десяток человек прятался в незаметной расщелине над местом, с которого девушка спускалась на уступ.