Рубиновый лес. Дилогия
Шрифт:
– Только постарайся не забыть, а то не хочется опять троим за правоту платить!
Первым, что я услышала, когда тьма отступила, было знакомое нежное урчание. Я будто снова лежала в морозной пещере в объятиях Соляриса, но нега быстро закончилась, когда на смену урчанию пришли голоса. Затем смолкли и они, и тогда наступила абсолютная тишина – до того раздражающая и давящая, что именно она заставила меня очнуться.
Под спиной чувствовалась подстилка из упругой травы, похожей на мох, но мне по-прежнему казалось, что меня качают волны. Однако морем больше не пахло – вместо этого пришёл запах нагретого камня, свежей зелени и чего-то сладкого, будто где-то поблизости готовился шифоновый рулет.
Подстилка подо мной действительно оказалась соткана из мха – он, сшитый в цельный лоскут, укрывал плоский широкий камень посреди овального зала, похожего на пещеру. Стены же напоминали губку, рельефные и шершавые на вид, с резьбой и искусственными отверстиями, в которых мерцали стеклянные светильники с болотными огнями – точь-в-точь такие же, какие сохранились в некоторых уголках Столицы. Эти светильники заменяли и свечи, и окна – их здесь было по меньшей мере два десятка. Они напоминали чьи-то горящие глаза, наблюдающие за мной из темноты, а цвет топлёного молока, в который были выкрашены стены, навевал мысли о костях.
Приподнявшись на локте, я постучала пальцами по той стене, что примыкала к каменному ложу, и услышала полый звук. Будто это действительно была…
– Ты что делаешь?! Нельзя опираться на левую руку!
Мне чудом удалось сдержать вскрик. Я даже не заметила, в какой момент появилась Мелихор. Возможно, она была здесь с самого начала, просто притаилась, наблюдая за мной из-за разноцветных полупрозрачных штор. Шторы эти были такими длинными, что шлейфом укрывали собою даже пол вместо ковров. Именно они придавали этому холодному каменному месту домашний уют и заменяли прочую мебель: Мелихор сидела прямо на комке из голубой и жёлтой ткани, пока копалась в моей походной сумке. В одной её руке лежала шахматная фигурка дракона-ферзя, а в другой – надкушенная румяная булочка.
– Прости, не удержалась. Знаю, в чужих вещах рыться неприлично, но мне было так скучно… Я там какой-то странный флакон с красным дымом нашла, но не стала его трогать. А вот это очень даже любопытная вещица! Искусная! – похвалила шахматную фигурку Мелихор, быстро доев булочку и отряхнув от крошек рот. Пепельные косы по-прежнему выглядели небрежно, но золотые глаза с малахитовым отливом теперь были подведены не одной зелёной чертой, а сразу двумя, закручивающимися к уголкам бровей. – Это Солярис сделал, да? Узнаю его руку…
Солярис.
Мне будто дали пощёчину. Мысли резко прояснились, как если бы кто-то провёл рукой по запотевшему стеклу, и перед глазами калейдоскопом вспыхнули события прошедших дней.
Рубиновый лес. Золотая Пустошь. Луг. Шумный рынок с вином из Ши и острыми специями. Погоня за незнакомкой. Таверна. Знакомство с Мелихор. Кочевник. Знакомство с городской стражей. Побег. Ярл Дану. Кровоточащая рана на белоснежной чешуе. Шторм.
Падение.
– Где Солярис?!
Воздух царапал горло, обожжённое морской водой, а ноги едва держали, босые и почему-то голые до бёдер, когда я свесила их с каменной постели и попыталась встать. Мелихор тут же очутилась рядом, сбросив сумку на пол, и придержала меня под локоть, насильно усаживая обратно.
– Не знаю, – ответила она, и мне пришлось вцепиться пальцами в свою грудную клетку, заставляя себя дышать, пока Мелихор не добавила: – Гуляет где-то, наверное. Если ты переживаешь за его ранение, то не стоит. Ему просто нужно было отдохнуть. Чёрное серебро и без того ядовито, а уж когда дракон истощён… В последний раз я видела Соляриса вместе с Кочевником на базаре, где к ним приставали мелкие детёныши. Многие из них никогда не видели жемчужных драконов, а людей и подавно!
Уверена, им обоим сейчас тяжко приходится.– Жемчужных драконов? – переспросила я непроизвольно и поморщилась, когда где-то в затылке заскреблась мысль, что я уже слышала подобное выражение прежде.
Сон. Мне что-то снилось после того, как мы упали в ледяную воду. Что-то, что я не должна была забывать. Что-то очень важное… Хотя что может быть важнее того, что Солярис и Кочевник живы? Это было уже третье падение с дракона в моей жизни, и в третий раз я умудрялась обвести смерть вокруг пальца. Такое везение не могло сопутствовать нам вечно, но и не радоваться ему тоже было бы кощунством.
Пока я обдумывала всё это, моё дыхание наконец-то выровнялось, и я позволила себе откинуться спиной на стену за каменным ложем, неуверенно потрогав серьгу в правом ухе: тоже на месте. Хорошо. Значит, ничего и никого не потеряла, даже походную сумку и любимый талисман.
– Ты не знаешь о жемчужных драконах? – продолжила Мелихор как ни в чём не бывало, возвращаясь на своё место за разноцветными и колышущимися полотнами ткани. – Есть ещё соляные, песчаные, травяные… Раньше, до появления вас, людей, наш народ делился на кланы, пока все они не перемешались между собой. Наша семья происходит от жемчужного клана, но лишь Солярис унаследовал их чешую, с которой прежде рождались чистокровные. Да-да, мало того что в Рок Солнца рождён, так ещё и отмечен предками! Вдвойне избранный, словом. – Мелихор фыркнула так, будто завидовала Солу, но звучало это всё равно беззлобно. – А ещё по оттенку чешуи любой дракон может узнать твою родословную. Удивительно, что ты не в курсе. Солярис что, совсем ничего не рассказывал ни о себе, ни о нашем народе?
– Большую часть того, что мне известно о драконах, я узнала не от Соляриса, а из книг. Но почти все из них отец сжёг после войны, поэтому мои знания весьма… скудны, особенно для наследницы Дейрдре, – призналась я стыдливо, внимательно выслушав Мелихор. Откровенно говоря, сейчас мне было не до исторического экскурса, но её рассказ несколько успокоил меня, заставив вспомнить, что я в безопасности, а не посреди бушующего моря. А вместе с тем он помог мне осознать… – Так, значит, мы всё-таки долетели до Сердца? Мы на драконьем острове?
– «Долетели» – это громко сказано, – усмехнулась Мелихор, подняв с пола упавшую шахматную фигурку и снова принявшись вертеть её в перламутровых коготках. – Скорее доплыли. Повезло, что вы упали неподалёку от Сердца, а Сильтан – самый быстрый из сородичей. Он летел следом и успел до того, как вы ушли на дно. Сильтан ненавидит нырять, вдобавок из-за вас ему пришлось бросить весь груз и потом возвращаться в Дану, так что лучше поблагодари его при встрече. А то он у нас мстительный.
Я растерянно кивнула, хотя всё ещё испытывала лёгкую дурноту, словно только-только слезла с дракона. Интересно, как давно я валяюсь на каменном ложе? Едва я открыла рот, чтобы спросить об этом, как Мелихор молча показала мне два пальца. Целых двое суток! От нахлынувшего ужаса я тут же снова попробовала встать, и в этот раз успешно – колени больше не дрожали.
– Я хочу увидеть Соляриса.
– Разумеется! Мы с матушкой как раз приготовили пару платьев, которые должны тебе подойти. О, а ещё надо обязательно поесть! Вы ведь, люди, должны питаться трижды в день, верно? Солярис велел, чтобы я тебя хорошо кормила, а не то ты чем-то там заболеешь. А потом я покажу тебе Сердце! Начнём с базара! – принялась тараторить Мелихор, заносившись по комнате, как сквозняк, – туда-сюда, туда-сюда. Пёстрые шторы взлетели от поднятого ею вихря, пока она, чудом не путаясь в них, носила мне на постель яркие стопки, которые катастрофически мало напоминали человеческую одежду. Но, учитывая, что на мне осталась одна лишь ночная рубаха, а меховая накидка с платьем, вероятно, канули в небытие, это было всяко лучше, чем ходить голой. – Тебе нужно помочь одеться?