Рубиновый рассвет. Том I

Её слова висели в воздухе, обволакивая его, как паутина. Гилен чувствовал, как его сердце бьётся чаще, как кровь приливает к лицу. Он ненавидел эту слабость.

Когда они свернули в узкий переулок, ведущий к её гостинице, Луиза внезапно остановилась.

— Смотрите, — она указала на луну, выглянувшую из-за туч. — Прекрасно, не правда ли?

В этот момент она повернулась к нему — так близко, что он почувствовал тепло её тела. Её губы были в сантиметре от его, глаза — огромные, тёмные, полные мнимого восхищения.

— Я... не заметил, — пробормотал Гилен. Его голос звучал хрипло.

Луиза улыбнулась, словно получила всё, что хотела.

— Как жаль, — прошептала она, отступая на шаг. — Но у нас еще будет время… Показать вам красоту этого мира.

Её рука скользнула по его ладони, оставляя лёгкое, обжигающее прикосновение — словно раскалённый шёлк, мимолётный и запоминающийся.

Луиза не отпускала его. Её улыбка стала мягче, теплее — не та искусственная усмешка, что была в таверне, а что-то почти... настоящее. Почти.

— Как странно, — прошептала она, слегка наклоняясь к нему, будто доверяя секрет. — Обычно мужчины так спешат рассказать о себе. А вы... будто появились из ниоткуда. В буквальном смысле.

Её глаза, тёмные и глубокие, как ночное море, ловили его взгляд, не давая уклониться. Мир вокруг будто сузился до них двоих: шум улиц затих, свет фонарей превратился в размытое сияние, и даже холодный ветер перестал щипать кожу. Остались только они — и этот тихий, интимный диалог, где каждое слово было ловушкой.

— Мне нечего рассказывать, — ответил Гилен, но голос его звучал глубже обычного. Алкоголь и её близость делали своё дело. — Корабль. Море. Вас это действительно интересует?

— Всё, что касается вас, интересует меня, — она произнесла это так естественно, будто говорила о погоде. Её пальцы слегка сжали его рукав. — Но особенно... как человек может выжить в ледяной воде без единого признака обморожения?

Гилен почувствовал, как по спине пробежал холодок. Она знала. Или догадывалась.

— Вам показалось, — сказал он, но Луиза уже смеялась — лёгким, серебристым смехом, который заставлял сердце биться чаще.

— О, я многое могу вообразить, но не это. Например... — Она приблизила губы к его уху, и её шёпот был горячим, как прикосновение огня. — ...что вы вовсе не человек.

Он замер.

И в этот момент мир резко вернулся на место.

— Эй, красотка! — хриплый голос разорвал тишину. — Такие сладкие персики должны быть на виду, а не прятаться в переулках!

Из темноты вывалился пьяный детина с перекошенной ухмылкой. За ним ещё четверо — бандитского вида, с ножами за поясом.

Луиза мгновенно "испугалась". Она вжалась в Гилена, её пальцы вцепились в его плащ, а губы дрожали.

— Ох... — её голос был тонким, испуганным, но Гилен чувствовал — её сердце билось ровно. — Они выглядят... опасными...

Пятеро мужчин расхохотались, растягиваясь в полукруг перед ними.

— Правильно испугалась, девица. Но мы не кусаемся... если ведёшь себя хорошо.

Гилен медленно выдохнул. Его тело ещё горело от её близости, разум мутнел от алкоголя, но одно он понимал отчётливо:

Луиза подстроила и это.

И теперь с интересом наблюдала, что он будет делать.

В тот миг, когда Луиза прижалась к нему, притворяясь испуганной, в глубинах существа Гилена что-то сдвинулось. Нечто древнее, забытое, дремавшее в самой сердцевине его Вечности, вдруг приоткрыло один глаз — и этого хватило.

Он не изменился внешне. Ни тени гримасы на его лице, ни единого мускула, дрогнувшего в гневе. Даже дыхание оставалось ровным. Но воздух вокруг них внезапно стал густым, как смола. Луна скрылась за тучами, будто испугавшись заглянуть вниз. А где-то в самой глубине его существа, среди едва намеченных меридиан, родился новый — тонкий, как лезвие, и черный, как бездна между мирами.

Луиза первой почувствовала это. Ее пальцы, только что так уверенно вцепившиеся в его плащ, вдруг ослабли. Ее дыхание — всегда такое ровное, контролируемое — прервалось на полуслове. Даже ее навыки, годами отточенные в высших кругах, ничего не могли поделать с животным ужасом, поднимающимся по спине.

Бандиты замерли. Их пьяные ухмылки сползли с лиц, как маски. Самый дерзкий из них, тот, что минуту назад отпускал похабные шутки, вдруг ощутил во рту вкус меди — вкус страха. Его ноги сами по себе попятились назад, даже не дожидаясь команды разума.

— Ч-чёрт... — пробормотал он, и этого было достаточно.

Они ушли, просто растворившись в темноте, как тени при восходе солнца.

Луиза осталась стоять на месте. Ее идеально разыгранная маска "испуганной девицы" треснула, обнажив что-то редкое — искреннее недоумение. Она смотрела на Гилена, но не могла понять, что именно изменилось. Он ведь даже не пошевелился.

И тогда он медленно, очень медленно полуобернулся. Его черные очки отражали бледное лицо Луизы, но за ними... за ними было нечто, что заставило ее впервые за долгие годы почувствовать себя мышью перед удавом.

— В следующий раз, — его голос был тихим, мягким, но в нём звенел холод далёких звёзд, — мой гнев обернётся против тебя. Настоящий гнев.

Он не стал ждать ответа. Развернулся и пошел прочь, его шаги были невероятно тяжелыми, будто каждый оставлял вмятину в самой реальности.

Луиза осталась стоять одна. Ее руки дрожали — не притворно, а по-настоящему. Где-то в глубине сознания, под слоями тренировок и манипуляций, проснулся древний инстинкт, шепчущий одно слово: "Беги."

Но она была инквизитором. И потому лишь провела языком по пересохшим губам и прошептала: "Интересно..."

Вдали, в темноте переулка, тени зашевелились, будто отвечая ей. Но это были уже совсем другие тени. И принадлежали они не ей.

Глава 5

Гилен шёл по темным улицам Аль-Дейма, вытирая ладонью кровь, сочившуюся из носа. Густая, почти чёрная, она оставляла на его пальцах липкие следы. Гнев Вечного едва не разорвал его смертную оболочку — в висках пульсировала боль, будто череп сжимали тисками.

«Эта женщина...» — мысль жгла сильнее, чем алкоголь в жилах. «Она использовала меня, как последнего дурака.»