Русь. Строительство империи

— А еще, — сказал я, — никому не говорите про вылазку. Это тайна.

Дружинники согласились. Мы закончили подготовку и решили отдохнуть. Нужно было накопить силы, чтобы ночью быть готовыми к бою.

Вечером, когда солнце уже село, мы еще раз все проверили и убедились, что все готовы. На улице было темно и тихо. Все селяне уже спали, ничего не подозревая о наших планах. Оставшиеся воины были поделены на смены и выставлены в караул у стены. При любом движении караул поднимал все село на уши.

Мы подошли к воротам и открыли их, стараясь не шуметь.

— Будьте осторожны, — прошептал я дружинникам.

— Будем, — ответили они.

Мы вышли за ворота по мостику через ров и прошли по краю рва в противоположную сторону от вражеского лагеря. Ночь была темной. Мы шли медленно, стараясь не издавать звуков. Звезды сегодня особенно яркие. Кажется, даже луна сегодня не полная, и это хорошо, это должно нам помочь.

Выбравшись из рва, мы шли по узкой тропинке, стараясь не выходить за ее пределы. Я помнил о всех опасностях, которые нас могли ждать.

Стараясь не наступать ни на одну веточку, мы крались к вражескому лагерю. Впереди я, за мной Добрыня, а дальше — наши дружинники. Степа вел свою группу чуть поодаль, они должны были зайти с другой стороны. Ползли мы, стараясь даже не дышать слишком громко. Спасибо Веже, хоть и не сразу, но я уже наловчился ориентироваться по 3D-карте, которая возникала у меня в голове. Она была будто в компьютерной игре, только вместо монитора — мои глаза, и вместо джойстика — мои ноги.

Луна, зараза, все-таки вышла. Светит, хотя и не полная, но все равно видать нас могло быть хорошо. Спасибо хоть, что тучи ее закрывали иногда. Я старался вести нас так, чтобы мы все время оставались в тени.

Добрыня, шедший за мной, вдруг остановился и тронул меня за плечо.

— Что? — прошептал я, обернувшись.

— Тихо, — прошипел он в ответ, прислушиваясь. — Слышишь?

Я замер, стараясь уловить хоть какой-то звук. И точно — где-то впереди послышался шорох, будто кто-то пробирался сквозь кусты.

— Стой здесь, — прошептал я Добрыне, — я проверю.

Я осторожно двинулся вперед, стараясь не шуметь. В руке я сжимал топор — тот самый, что я подобрал на поле боя. Я подошел к кустам, откуда доносился шорох, и осторожно раздвинул ветки.

За кустами я увидел вражеского воина. Он стоял спиной ко мне, держа в руках лук и стрелы. Отлично, на ловца и зверь бежит. Судя по позе решил сходить в кусты по надобности. Он, кажется, тоже что-то услышал, потому что обернулся и уставился прямо на меня.

Времени на раздумья не было. Я выскочил из-за кустов и размашисто ударил врага топором. Лезвие топора с хрустом перерубило ребра и вошло вовнутрь грудной клетки. Выглядело это жутко. Враг не успел даже вскрикнуть, как упал на землю, сраженный моим ударом.

— Чисто, — прошептал я Добрыне, возвращаясь к нему.

— Быстро ты его, — так же тихо ответил он.

Мы продолжили наш путь. Вскоре мы подошли к возвышенности, где расположился лагерь вражеских лучников. Как я и думал, они спали, не ожидая нападения. Видать, отсыпались перед ночной атакой. Сволочи.

Вокруг них было всего несколько часовых, но и те дремали, прислонившись к деревьям.

Я подал знак рукой, и мы разделились. Добрыня с половиной дружинников обошел возвышенность слева, а я с остальными — справа. Степан со своей группой должен был подойти с другой стороны, но чуть позже.

Мы подкрались к спящим лучникам. Я снова подал знак, и мы одновременно напали. Началась резня.

Дружинники действовали молниеносно. Я даже не ожидал таких слаженных действий. Да, мы по нескольку раз обговорили что и как делать, но все равно, думал, что накосячат. Они набрасывались на врагов, не давая им опомниться. Кто-то использовал топоры, кто-то — ножи, а кто-то просто душил врагов голыми руками.

Я тоже не отставал. Как заправский дровосек, я срубал одного врага за другим. Враги просыпались, не понимая, что происходит, и в панике пытались отбиться, но было уже поздно.

Добрыня не отставал. Он даже умудрялся прикрывать меня, когда на меня нападали сразу двое.

— Спасибо, — прокричал я ему, отбиваясь от очередного врага.

— Не за что, — крикнул он в ответ, усмехнувшись. — С тебя медовуха! Хахах!

Я усмехнулся в ответ. Даже в такой момент Добрыня не упускал случая пошутить. Вот что значит найти подход к человеку. Всего то и надо было — дать шанс выполнить свою мечту — вести воинов на бой.

Я увидел, как один из вражеских лучников, проснувшись, схватил свой лук и прицелился в меня. Я не успевал увернуться. Стрела летела прямо в меня, и я уже приготовился к худшему. Все было как в замедленной съемке. Я не успевал увернуться. Тут всего-то метров 6–7.

Но в этот момент Добрыня прыгнул вперед и закрыл меня своим телом. Стрела вонзилась ему в плечо, и он громко вскрикнул от боли.

— Добрыня! — закричал я.

Вот те раз! Я размахнувшись кинул топор в лучника. Он как раз потянулся в колчан за очередной стрелой. Спасибо Веже, что у меня есть боевые навыки. Нет, я не стал заправским метателем топоров, но обухом я попал в физиономию врага знатно. Успел даже добежать и завершить дело.

Вернувшись к Добрыне, я схватил его за руку и потянул за собой.

Дружинники, увидев, что случилось, с остервенением набросились на врагов, прикрывая наш отход. Мы отстреливались, как могли, но врагов было слишком много.

Вдруг, я почувствовал острую боль в плече. Я посмотрел вниз и увидел, что из моего плеча торчит стрела.

Твари, меня все-таки достали!

В этот момент второй отряд дружинников выскочил с противоположной стороны, сминая начинавшуюся оборону лучников. А вот и Степка подоспел. Вовремя. В это время прозвенел какой-то звон. Вражеский лагерь пробуждался. Нас заметили. Странно, что только сейчас. Мы уже минут пять тут шумим вовсю.

— Староста, ты ранен! — воскликнул один из дружинников, подбегая ко мне.

— Ничего, — прохрипел я, — прорвемся.

Я оборвал древко стрелы из плеча. Боль была адская, но я старался не обращать на нее внимания. Надо было уходить как можно скорее. Мы свое дело сделали. Около сорока трупов лучников подтверждали успех. В живых не больше десятка. Да и те, бегут в основной лагерь, изредка отстреливаясь.

Мы начали отступать.

— Сюда! — крикнул Добрыня, указывая на узкую тропинку, ведущую вниз по склону.