Русалки. Невеста Третьего Лорда

— «Ты или тебя»? — невесело уточнила я.

— Именно, — снова кивнул он. — Впервые мне пришлось убить ещё до стабилизации. Охотника, если хочешь знать. И не только мне. Мой отец, дядя, даже мама убивали и почти все впервые до совершеннолетия. — И так словно это все объясняло, напомнил: — Хамелеоны же. — Видя, что я не понимаю, пояснил: — У нас, хамелеонов, есть что-то вроде проклятия дара: мы все постоянно влипаем в какие-то истории, особенно в юности.

Это принесло облегчение:

— То есть я не одна такая «везучая»?

— Не одна, — подтвердил прадед. — Просто кому-то «везет» больше, а кому-то меньше.

— Потом будет лучше?

— Должно, — успокоили меня. — Скажем, Влад, хоть и занят разведкой, сейчас так серьезно как в юности уже не вляпывается. Да и я тоже, ещё когда не сидел постоянно в Марианском, в какой-то момент собирать приключения на свою голову перестал. — Он улыбнулся воспоминаниями. И тут же посерьезнел: — Но до этого было многое, да. И сам на грани смерти пару раз побывал, и в откат падал, и убивать приходилось.

— Как потом жить? Ну, после убийства? — ухватилась я за возможность вернуться к изначальной теме. — У них ведь тоже где-то семьи, родные, близкие, которые будут их оплакивать.

— Я утешаю себя тем, что в противном случае оплакивали бы меня, — поделился мудростью родственник. — Да и смерть в нашем мире не конечна, по крайней мере, так говорят. За Парком мироздания или другими мирами смерти следует новое перерождение. Я знаю тому подтверждения.

— Правда? — Подобную точку зрения я уже слышала от Лордов и Асавена, но никто из них не мог подтвердить это чем-то реальным. Или не хотел, что тоже возможно.

— Да. Однажды одной знакомой мне лисаре повезло встретить новое воплощение своей наездницы. По её словам, такое сразу чувствуешь, стоит ментально соприкоснуться.

— Из-за связи? — про лисаре и наездниц я знала преступно мало, но кое-что, в том числе и про образующуюся после Соединения ментальную связь, читала и слышала, в том числе и на уроках. Градоправитель кивнул. — А другие подтверждения? Вы сказали, их несколько.

— Анастасия говорила. Целители видят богов смерти и иногда те даже с ними разговаривают. — Я вздрогнула. Это… пугало. — Можешь спросить у неё. Она не любит об этом говорит, но если удачно подберешь момент, может многое рассказать.

— Попробую.

Но гораздо раньше чем я собралась с духом и решилась утолить любопытство у прабабушки я вынуждена была поговорить с подругой. Нужно было успокоить Вероничку и как-то аккуратно обрисовать ей дальнейшие перспективы. Потом, чтобы как-то отвлечь, я решила ей показать возможности своего дара. За этим нас и застал градоправитель, зашедший позвать на обед (я и не заметила как пролетело время). Предсказуемо заинтересовавшись моими успехами, хамелеон устроился в одном из кресел. В итоге минут через десять, когда мы перебрали основные приёмы и перешли к ошибкам, нас отыскал уже Андре:

— Бабушка спрашивает, вы есть собираетесь? — поинтересовался тритон с порога.

Пришлось сделать перерыв на обед. А после него мы продолжили. Дошли и до прежде неизвестного мне. Например, управления маскировкой хвоста, для чего переместились в расположенный в подвале миниатюрный бассейн с морской водой — артефакт-опреснитель в особняке имелся, но использовать его для бассейна было слишком расточительно. Так я впервые увидела Владимира Антарио в воплощении. Надо сказать, за собой родственник следил, так что посмотреть было на что, Андре с Сэмом рядом не стояли. Хвост у него, после того как хамелеон взял под контроль его стремлением замаскироваться, тоже оказался золотым.

— Давай, — подбадривал он меня. — Неужели тебе не интересно, узнать, какой цвет у тебя?

Получилось у меня не со второго раза и даже не с двадцать второго: управлять даром вообще выходило не всегда хорошо. Видимо, сказывалось отсутствие нормального наставника. Наконец дар получилось взять под контроль и чешуйки пусть ненадолго, но стали целиком золотыми.

— Вот видишь, золотой. Теперь точно знаешь свой цвет. А то по отдельным чешуйкам судить не всегда надежно: бывают ведь у некоторых и двуцветные и трехцветные хвосты.

— Я и так знала, — сообщила я ему, когда мы вынырнули. — Анастасия его маскировку стабилизировала, когда мы были в особняке.

— А мне не сказала, — себе под нос заметил прадед. — Но да, целители, да и просто лекари такое умеют. Всякое случается: и переломы, и травмы, когда сам хамелеон от шока под контроль маскировку взять не может, кровь хлещет, а чешуя знай себе хамелеонит.

Я поёжилась:

— А вы…?

— Было дело, — кивнул родственник. — Мне все-таки уже почти тридцать восемь десятков, из которых я без малого двадцать был действующим разведчиком. — Он сказал это просто, без хвастовства, констатировал факт, не более. Но я впечатлилась. — Всякое бывало. — И предупредил: — Анастасии не говори. Я никогда ей не рассказывал, это ещё до нашего знакомства было.

— Могила, — пообещала я, хотя хотелось рассмеяться. Вот могу поспорить, Анастасия сама в курсе. Удостоившись непонимающего взгляда, перевела на понятный градоправителю: — Не скажу. Это страшно, быть одному в Охотничьем штабе?

Вопрос родственника явно удивил, но он ответил без колебаний:

— Надеешься только на себя, свои умения, подготовку и браслет. Потому что если засекут хотя бы что-то, тебе конец. И хорошо, если он настанет быстро.

Изучаемое Лешей было ещё свежо в моей голове, так что я представляла, какие там альтернативы «быстрому» концу. Мурашки промаршировали по спине.

Перекинув ноги на бортик, Владимир Антарио высушил себя, потом протянул руку и одним рывком вытащил на берег меня.

— Спасибо.

Елена Валерьевна

Возня с новопревратившимся мальчишкой и его полуживым приятелем заняла её так надолго и плотно, что в школе Елена Валерьевна появилась только к обеду следующего дня. Злющая и, похоже, невыспавшаяся подруга возникла почти сразу:

— Где тебя носит?!

— Утопленческий тритончик, да ещё в компании с человеком. Пока одного в больницу определила и память подчистила, пока другого собрала и к Альберту пристроила, резерв размотала в ноль. В общем ночевать в Антарктиде пришлось. У вас тут как дела?

— Света в Марианском: на них с Андре напали в приморском особняке, — огорошила директриса. — Я под блоком после перерасхода, — его причины она пока озвучивать не стала. Хватит новостей и без того. — Маргарита Николаевна в раздрае: очнулся кто-то из атлантийских повелителей. С даром.

— Так. Стоп! В смысле на Свету напали в приморском особняке? Что она там делала? Она же была в Энске! И куда смотрела Эржебет? И почему я ничего не почувствовала?!

— А вот это очень интересный вопрос.