Русалочка

– Кристина!
– окрикнула мать.

– Класс!
– Она захлопала в ладоши, - Это все равно, что я отказываюсь спать с Вовой.

– Немедленно замолчи!
– попросила мама.

– В честь чего я должна молчать?

– Потому что я тебя прошу, - Ирина Михайловна убедительно посмотрела дочери в глаза.

Та покорно утихла.

– Ну и что ты дальше собираешься делать?

– Поеду на дачу, - объявила Кристина. – К морю.

Мать, наконец, хлебнула вина. Какое-то время ей понадобилось для того, чтобы принять решение.

– На дачу, так на дачу, - наконец, согласилась она.

– Черт с тобой.

– Есс!!!
– взвизгнул Гарик, подпрыгнув до потолка.

Не в силах совладать с чувствами, запьяневший мальчик подлетел к шарманке, убрал на фиг Шопена и на всю катушку влепил ушираздирающий «Гарбидж».

Комната вновь пошла ходуном.

Кристина наклонилась к загрустившему артисту:

– А ваша милость с нами? Я еду к морю. А вы?

Вова приподнял голову.

– Наша милость завтра спектакль играет.

– А сегодня?

– А сегодня нашей милости пора.

– Останься.

– Где?
– испугался он.

– В комнате деда. Там прикольно.

– А дед где?

– На даче.

– Нет, спасибо.

– Ну, Вова! Пожалуйста! Я ведь не заставляю со мной спать. Я просто хочу, чтобы ты был рядом.

– Мне надо в театр, - упрямо промычал Володя.

– В час ночи?
– Кристина призвала на помощь маму: - Мама, Вова очень хочет с нами переночевать, но он стесняется.

– Кристи!
– Володя покраснел, как помидор.
– Ирина Михайловна, это не правда, мне пора...

– Почему же не правда?
– Мамаша пригрела его однозначным строгим взглядом, так что принц моментально понял, где будет сегодня ночевать, хочет он этого или нет.
– У нас есть свободная комната: тепло и сухо, - чего тебе еще? Выспишься – утром, на свежую голову, пойдешь играть Гамлета. Не вижу особых препятствий.

Особых препятствий, действительно, не было. Да Вова особо и не препятствовал. Его уложили в комнате деда, и как только хмельная голова достигла подушки, принц заснул, как ягненок. Минут десять спустя, в его покой заглянула Кристина на коляске:

– Вова?
– шепнула она.

Ответной реакции не последовало, Кристина осмелела и подрулила вплотную к кровати, на которой лежало его тело, послушное как у утопленника на дне океана, но живое...

Ее пальцы дотронулись до его руки - Вове было до балды. Осмелев еще больше, она взяла его руку к себе на колени. Она просидела с ней несколько минут, затем вернула на место, подкатила к подушке, на которй покоилась голова принца, как могла, прогнулась, ее губы дотянулись до его рта и поцеловали его. Едва не перевернувшись в каталке, Кристина дала полный назад и, не оглядываясь, помчалась к своей комнате.

Быстро раздевшись, она нырнула в кровать. Ее глаза, не моргая, уставилась в точку на стене.

– Что с тобой?
– вошла мать.

Кристина в неведении потрясла взлохмаченными волосами.

– Ты побледнела.
– Опустив руку на ее лоб, матушка села рядом.
– Тебе не хорошо?

– Бывало получше.

– Ничего, поспишь - пройдет.

– Едем в Комарово?

– Родная моя, какое мне Комарово? У меня работы выше потолка. Разве что, в воскресенье, и то под вопросом. А на завтра расписана каждая минута. Лёля вас отвезет, не волнуйся.

– Каждая минута?

– Представь себе. До часа ночи.

– Атас! Как же ты живешь?

– А я, разве, живу? Я работаю, доча, - не живу.

Кристина с ужасом посмотрела в материнские глаза.

– Кристинка, - улыбнулась та.
– Работа - это деньги. Очень крупные деньги. Если б они были только наши, я б три месяца в году работала, и девять отдыхала, - нам бы на семью хватило. Но там, где крупные деньги, работают свои правила: либо ты пашешь как проклятая за себя и за тех парней, либо - свободна.

– За каких парней?

– Кристюша, зачем тебе это знать?

– Это интересно!

– Сомневаюсь.

– Правда!

– Другими словами, из Тамбова приезжают не только артисты. Все они хотят хорошо поесть, хорошо одеться, всем нужны иномарки... Ну? Тебе это надо?

– Да, мне пофиг, - согласилась Кристина. – Ты права.

– Крепче будет сон.

– А я и снов-то не видела ни разу.

– Ну, прямо!

– Честно. Посмотреть бы хоть один сон. Вова рассказывал, сны бывают очень красивые.

– Все люди видят сны, родная моя, только не все их помнят.

– Ты тоже?

– Конечно.

– Про работу?

Мать засмеялась.

– Все люди видят сны, - повторила Кристина.
– Ты все еще принимаешь меня за человека? Думаешь, я твоя дочка, да? Как все люди?

Мать беспомощно заморгала:

– Господи, а кто же ты? Чья же еще? Ты себе такого навыдумываешь, Кристинка! Нельзя же, в самом деле...

Мама не договорила.

Кристину внезапно передернуло.

– Господи!!
– в ужасе прошептала Ирина Михайловна.
– Кристина!

Девчонка снова содрогнулась и зажала руками рот, чтобы на одеяло не выплеснулись результаты пьянки.

* * *

Следующим утром, не откладывая, помчались в Комарово. Стояла ясная погода, ни одного облака. И всем было весело, ведь, здорово гнать по шоссе на новой иномарке мимо лесов, серых лачуг, бензоколонок, развивая полторы сотни километров в час под смачный марсельский реп. Кристина сидела в передаем кресле, щурилась от падавших в глаза солнечных лучей и как взрослая курила Лёлины сигареты. За ее спиной Гарика колотило от музыки, что немного раздражало находившуюся рядом Ольгу, но по статусу гостьи она не возникала. Лёля, по обыкновению, молчал; его бандитскую голову украшали выразительные узкие очки с черными стеклами, а шею – золотая золотая цепочка.

К полудню зеленое Вольво прилетело к цели. То был кирпичный двухэтажный дом, окруженный фигурной железной решеткой, охраняемый престарелой овчаркой по имени Граф. Стоило машине заехать на территорию дачи, пес бурно дал понять, как он всем рад, а едва Кристина приоткрыла дверцу автомобиля, моментально нырнул в кабину и мокрым языком облизал ей руки, перепугав до полусмерти.

– Граф!
– заорал Лёля.

Пес послушно отскочил от машины.

– Граф, твой приятель.
– Леша представил собаку Кристине.