Русалочка
Шрифт:
– Из-за меня?
– Ну почему?!
– Вова обхватил голову Кристины руками: - Почему у тебя все из-за тебя?! Кто дал тебе такое право, что все из-за тебя?! Театр выпихнул меня ногой под зад - это тоже из-за тебя?!
– Ногой под зад?
– поморщилась Кристина.
– Больно?
– Да ничего. Значит, я этого стою. Значит, я плохой артист. Я вообще не артист. Посмотри, во что можно превратиться, если требуешь от себя того, что не можешь сделать. Я угрохал лучшие годы на то, чего не мог. Я верил звездам и мечтам, и терпеть не мог того, что лежит под носом. Я думал, звезды делают из другого материала, чем шоколад. Но это самообман, - здесь все из одного теста. Кто меня
Кристина уверенно кивнула.
– Я уже не Гамлет, ку-ку!
Она снова кивнула.
– Ты раньше не задумывалась, кто я такой без Гамлета? Гамлет – раздутый мыльный пузырь. Так вот, сегодня он лопнул. И ничего не осталось: ни профессии, ни жилья, ни будущего... Возбуждает?
– Не особо.
– Ты любила мираж.
– Возможно.
– Мечты исчезли, Гамлета больше нет. Все, Кристи! Ты любила принца, который лопнул. Открой же свои сказочные глаза, принцесса. У меня за душой нет ничего. Великий актер - это тот, для кого мечта реальнее шоколада. "Кто он Гекубе, что ему Гекуба…" А у меня, кроме одной роли, одной физиономии, ничего не было! Я не Третиньян, чтобы и Гамлета играть, и мужика, настоящего мужика, кумира женщин, и все такое... Одна физиономия надоедает сначала людям, потом режиссеру, и наконец, ты говоришь себе: Вольдемар, ты же сам давно себе надоел, в тебе нет ничего особенного, ты такой же, как все.
Речь бывшего принца нормализовалась. Кристина впитывала каждое его движение, иногда пропуская из-за этого многие слова, даже "такой, как все", ее лицо побелело.
– Ну?
– Вова выдохнул.
– Мне удалось опустить тебя на землю?
– О, да.
– Она моргнула, затаив дыхание.
– Я... я, наверно, стала любить тебя ещё больше.
Вова прижал ее к себе и почувствовал, что они никогда не находились так близко. Кактус на несколько минут свернул колючки и стал пушистым как кролик. Он не хотел ее отпускать, потому что такие мгновения даются лишь раз. Он обнимал ее и смотрел вниз, где Витя на всех парах мчал коляску, а Гарик с Кирюхой галдели, споря между собой, выкатилась ли фигура из зоны, или нет. Но вот, коляска с Витей наехала на бревно, опрокинулась. Гарик набросился на кореша - тот, подскочив с земли, дал стрекача, и оба скрылись за воротами. Кирилл шаткой походкой последовал за ними: опираясь на две биты, несколько шагов пародировал кривоногого калеку, затем отбросил палки и прытким бегом пустился вдогонку за друзьями.
Во дворе воцарилась непривычная тишина. Гомон стих. На дорожке осталась лежать перевернутая под нелепым углом коляска.
– Что там?
– спросила Кристина.
– Убежали, - ответил Вова.
– Хватит.
– Она зашевелилась.
– Отпусти. Мне вредно прижиматься. Рассудок меркнет. Сразу начинаю воображать что-то хорошее... Хватит, хватит! Лева сказал, я сплошная эрогенная зона.
И она вновь перевоплотилась в кактус.
– Оленька, я хочу у тебя спросить.
– Александр Николаевич отвлекся от кастрюли с супом и через дымчатые очки посмотрел в упор на девушку.
– Да?
– Ольга бросила резать морковку.
– Ты веришь в переселение душ?
– таинственно прошептал папа Кристины.
– Ой, я даже не знаю, - растерялась Ольга.
– А вы верите?
– После того, что сегодня произошло, кажется, начинаю.
– А по-моему, ерунда это.
– Ты считаешь?
Вместо ответа Ольга очаровательно улыбнулась и поправила волосы.
– Существуют же религии, которые это объясняют, - продолжал
загадочно шептать Александр Николаевич.– В конце концов, столько людей уверенны, что можно прожить... – Его застопорило.
– А то, что ж это такое?!
– Вы о Кристине?
– О ком еще? Ты думаешь... Неужели ты думаешь, я бы бросил вот так человека? Родную дочь?
– Я сама удивилась. Не знаю. Ведь она даже на ноги подняться сама не может.
– Ольга пожала плечами.
– О! А как, спрашивается, она оттуда спустилась? И ничего себе не расшибла?
– Береженого Бог бережет, наверно. Я не знаю...
– Черт! Ты б видела ее глазища! Она смотрела так, как не может смотреть ни один человек. – Александр Николаевич поежился и вернулся к забытой кастрюле с супом.
Ольга бросила ему в спину быстрый взгляд: оправдывайся, мол, теперь, - и вернулась к морковке.
– Вова, сюда!
– Осмотревшись на руках Володи, который спустил ее со второго этажа в гостиную, Кристина показала на кресло возле телефона: - Здесь буду сидеть.
Вова в сомнении остановился на последней ступеньке лестницы:
– Стол-то там… - Он кивнул в противоположном направлении.
– Да не хочу я сидеть на столе! Какой ты дурак, опускай быстрее, а то меня затрясет, я же эрогенная зона! Опускай, сказала! Наплевать мне на стол! ...Ну, вот.
Вова усадил ее в кресло:
– Порядок?
– То, что надо.
– Стол, прости за дурацкое замечание, накрывается, чтобы все сидели вместе. В том числе ты.
– Он взял со стола бутылку.
– Вино уже кто-то принес.
– Я принес.
– Вошел Михаил Васильевич с еще двумя бутылками.
– Хванчкара, - прочитал Вова на этикетке: - Слушайте, отличная вещь!
– Дай сюда!
– попросила Кристина. Приласкав бутылку красного вина, она оставила ее у себя на коленях и попросила: - Подвиньте стол ко мне - не будет никакой проблемы.
Вова вопросительно посмотрел на хозяина, дед - на внучку, и оба поняли, что других вариантов нет. Мужчины перетащили тяжеленный дубовый стол на непривычное место.
Кристина сияла:
– Класс! А теперь позови Ольгу.
Вова вышел:
– Оля, Кристина зовёт!
– Иду!
Появилась Ольга в фартуке, вооруженная кухонным ножом:
– Чего, Крис?
– Оставь мне это.
– Она показала на нож.
– Зачем?
– Оль, ты когда-нибудь видела глазища русалок?
– прошептала Кристина.
Ольга оцепенела. В глазах Кристины сверкнула бездна, и оттуда, из ледяной глубины, всплыли два лотоса неземного цвета.
Забрав из рук дезориентированной девушки нож, Кристина положила его на колени рядом с бутылкой.
– Оленька, ты веришь в переселение душ?
– Ну, не знаю… - Девушка словно вышла из гипноза.
– Тогда иди, Оль, иди, ты мне больше не нужна.
На минуту оказавшись без присмотра, Кристина сняла с телефона трубку и набрала “Атлант”.
– Атлант, - ответил женский голос.
– Здравствуйте.
– Ирину Михайловну, срочно!
– попросила Кристина неродным голосом.
– Вы Кристина?
– Я Ольга, ее подруга.
– У Ирины Михайловны важное совещание. Перезвоните, пожалуйста, через час.
– Через час будет поздно, - мрачно ответила Кристина.
– Пусть она срочно едет на дачу.
– Алло!
– обалдели на проводе.
– Подождите, я вас соединю.
– Кошмар какой-то!
– В “Атланте” запаниковали.
– Нет соединяется... Объясните, что случилось?
– Кристина упала лицом вниз. Неизвестно, сколько она протянет. Пусть Ирина Михайловна поторопится.