Русские адмиралы — герои Синопа

В дальнейшем Нахимов беспокоился о скорейшем вывозе раненых из осажденного города в Николаев. Б.П. Мансуров рапортовал 12 апреля генерал-адмиралу: «...Павел Степанович признал, что необходимо ныне же положительно и достоверно привести в известность, до какой степени возможно увеличить помещение наших больных в Николаеве, и притом сделать это так скоро, чтобы можно было разрешить все эти обстоятельства прежде, нежели, судя по вероятию, случилась бы здесь роковая минута, последует ли она от кровопролитного дела или от появления в Севастополе, чего боже сохрани, такой эпидемии, которая удесятерила бы все тяготеющие над нами затруднения»^{923 924}.

Так как в Севастополе возможности Николаева по приему раненых не были известны, а площади помещений на Северной стороне исчерпаны, Нахимов предложил самому Мансурову отправиться к контр-адмиралу Н.Ф. Метлину⁹²⁵. В результате командировки статскому советнику удалось договориться о перевозке раненых. 7 мая адмирал писал Великому князю Константину Николаевичу, что главное управление Черноморского флота и портов обязует подрядчиков, доставляющих грузы из Николаева в Севастополь, на обратном пути выделять подводы на 2 тысячи больных, что позволяло разгрузить севастопольские госпитали без больших расходов для казны⁹²⁶. К лету он решил вывезти по возможности всех больных и раненых. Мансуров рапортовал Великому князю Константину Николаевичу 2 июня: «...П.С. Нахимов не переставал говорить, между тем, что необходимо сделать более, т. е. что в Севастополе, и то вне огня, должен состоять только перевязочный пункт и что придет время, когда присутствие госпиталя под ядрами возбудит страшное затруднение»⁹²⁷.

Ф.М. Новосильский

А.И. Панфилов

Н.А. Бирилев

Л.А. Ергомышев

Н.А. Колокольцев

Н.И. Ильин

А.А. Корнилов

Н.Н. Кузьмин-Караваев

П.А. Перелешин

И.Ф. Потемкин

М.А. Усов

А.Ф. Фельдхаузен

М.П. Шварц

Памятник затопленным кораблям

Крейсер 1-го ранга «Адмирал Корнилов;

Орден Нахимова

Хорошо организованная попытка вывезти все госпитали встретила сопротивление медиков, которые опасались за состояние пациентов во время пути. Однако Нахимов «...смотрел и должен был смотреть на тот же вопрос с другой точки зрения, он понимал и предвидел, что бедствие от неприятельского огня гораздо опаснее и вреднее, чем несчастные последствия от трудного и, может быть, несвоевременного пути; здесь рисковали терять десятки и сотни, а там, может быть, тысячи»¹.

Из-за сопротивления врачей из 8 тысяч больных и раненых вместо 2 тысяч удалось отправить лишь половину. Так как сухопутное ведомство, у которого также оказалось великое число больных и раненых, не могло помочь, было решено на нанятых подводах послать 300 человек прямо в Николаев, а 500 — первоначально в Симферополь с дальнейшей отправкой далее и заменой следующей группой в 500 человек. По возможности транспорты следовало направлять прямо в Николаев. Нахимов просил Мансурова наблюдать за организацией этих перевозок^{928 929}.

Не забывал адмирал представлять за заслуги офицеров и матросов к наградам. К примеру, 18 марта он направил Остен-Сакену представление о награждении капитана 2-го ранга Ф.С. Керна арендой, ибо этот офицер, исправно и мужественно командовавший бастионом, был человеком семейным, но без всякого состояния⁹³⁰. 6 апреля Нахимов предлагал Остен-Сакену новый список офицеров, достойных награждения, и писал: «Семисуточное общее бомбардирование Севастополя неприятелем вновь оправдывает доверие государя императора к его защитникам; мужественная, хладнокровная распорядительность частных начальников, конечно, получит в свое время достойное воздаяние; офицеры же, на долю которых досталась честь замедлить изготовление осадных работ отвлечением значительной части сил и средств неприятеля на левый фланг нашей позиции, имели счастье гораздо прежде заслужить удивление начальников и поселить зависть в товарищах к геройскому мужеству, ими оказанному, а потому я осмеливаюсь просить в. пр-во исходатайствовать согласно статуту заведывающим и по сие время новыми сооружениями нашей линии вполне заслуженную ими награду, как изволите усмотреть из прилагаемого при сем списка по наградной форме»⁹³¹.

Позднее Нахимов подписывал списки других достойных, в частности мастеровых и лаборатористов, которые участвовали в боях как артиллеристы, медиков¹. Он также предложил распространить на гражданских чиновников, работающих в управлениях, присутственных местах города и при Севастопольском порте, «...зачета им каждого месяца пребывания в Севастополе за год службы по всем правам и преимуществам»^{932 933}. 22 июня Нахимов своим приказом сообщил, что Император удовлетворил ходатайство и гражданским чиновникам — участникам обороны, как и военным, месяц осады будет засчитываться за год⁹³⁴.

26 апреля Нахимов подписал очередной протокол кавалерственной думы ордена Св. Георгия, которая одобрила представление начальником гарнизона Севастополя Д.Е. Остен-Сакеном ряда морских офицеров к награждению орденом Св. Георгия IV степени⁹³⁵. 13 мая он в письме Великому князю Константину Николаевичу просил наградить арендой нескольких офицеров Черноморского флота (контр-адмирала Панфилова, капитанов 1-го ранга Кислинского, Микрюкова, Винка и капитана 2-го ранга Керна), которые лишились в Севастополе единственного хозяйства. Их семьи в случае гибели кормильцев на передовой линии оставались без средств к существованию⁹³⁶. 25 мая по представлению Нахимова были произведены в следующие чины несколько отличившихся офицеров⁹³⁷. 16 мая походная дума георгиевских кавалеров под председательством П.С. Нахимова подтвердила представление к ордену Св. Георгия лейтенанта Д.И. Бутакова⁹³⁸.

Но достойных было слишком много. Чиновник для особых поручений Морского министерства Б.П. Мансуров рапортовал 22 апреля 1855 года генерал-адмиралу, Великому князю Константину Николаевичу: «...Нахимов олицетворяет в себе стойкий и непоколебимый гений Севастополя. История знает уже, что все чины Черноморского флота следовали и следуют этому примеру, и здесь слово «все» имеет действительно то обширное значение, которое исключений не допускает; как я не доискивался и допрашивался особенных примеров мужества, самоотвержения и хладнокровия, я всегда приходил и прихожу к тому результату, что честь, достоинство и подвиги везде одни и те же, разница в том, что сегодня отличится один, а завтра другой. Как ни строг Павел Степанович в своих оценках, он всегда готов прочитать список всех ныне остающихся на бастионах, когда его спрашивают об особенных отличиях»⁹³⁹.

Однако при необходимости Нахимов отмечал и недостатки. Он делал замечание за несвоевременную и неточную передачу сообщений городового телеграфа, выговаривал капитан-лейтенанту Н.И. Викорсту за плохое наблюдение за его командой, немедленно направил встреченного на улице штабс-капитана А.Н. Зубкова к его команде и угрожал отдать под суд в случае дальнейшего уклонения от службы¹. Адмирал перечеркнул представление к ордену Св. Анны III степени коллежского регистратора П.И. Яковлева и поставил резолюцию подписавшему представление майору Вергопуло: «Выговор за представление негодяя»^{940 941}.