Русские не сдаются!
Шрифт:
— Твою мать же! — выругался я.
Ведь спрашивал, умеют ли они грести вёслами! Так и распределил задачи, указал, кто гребцом будет. На поверку вышло всё не очень. Бойцы били вёслами по речной глади, и шлепки эти раздавались по воде — много, очень много шума. А ещё команда гребцов была настолько неслаженной, что казалось: эти метров семьдесят до стоящего на якорях фрегата мы можем преодолевать до вечера.
— Раз! Раз! — начал негромко, но уверенно считать я.
Пришлось протискиваться между бойцами и весьма чувствительно ударять по плечам того гребца, который не мог подстроиться под задаваемый мной ритм. Услышал, что за мной начал
Мы приближались к фрегату, пока не замечая никакого движения на корабле. В конце концов, ну не могут же у французов все караульные быть такими ответственными! В предрассветный час, когда вдали уже образовалась алая линия, предвещающая скорый восход солнца, спится всего слаще. А мы прошли два караула, которые несли свою службу.
Вот она — обшивка корабля. Здесь же была сброшена и верёвочная лестница. Не пришлось использовать свою, как и веревку на «кошках». Управляемая мною лодка первой подошла к фрегату, и я уже приноравливался к тому, чтобы ухватиться за лестницу и начать взбираться на борт фрегата, пока ещё французского.
— Qui etes-vous? Officier, appelez-moi! [фр. Кто вы такие? Офицер, назовитесь!] — спрашивали две французских головы, что на полтуловища перевалились через борт корабля.
Появилась и рука одного из французов, который держал впереди себя светильник, больше похожий на лампаду. Мне показалось, что светильник, скорее, освещает их лица, чем даёт французам видеть наши физиономии. Выглядели французы сонными и ничего не понимающими, растерянными. Они щурились, силясь рассмотреть нас.
Что именно они спрашивали, я не понял. Однако твердил как мантру, добавляя смятения в головы французских матросов:
— Rapport urgent au capitaine [фр. Срочное донесение капитану]!
С другой лодки в диалог вступил Данилов, настал его звездный час:
— Nous avons recu des informations que les russes envisagent de capturer la fregate ce matin. Nous sommes envoyes par le colonel Berrier pour renforcer la protection du navire [фр. К нам поступили сведения, что русские планируют сегодня поутру захватить фрегат. Мы направлены полковником Берье для усиления защиты корабля].
Я не понимал, что кричит из соседней лодки русский лейтенант, но зато слышал, что он лопочет на французском, как на родном. А сам я, не тратя время, пользуясь секундами, пока французы ещё соображали, что к чему, взбирался по лестнице. Как же неудобно! Делаю шаг, и, крутанувшись, изрядно ударяюсь о корабль. Усилием я выравниваю положение и продолжаю свой путь наверх. Но вот ещё одна ступенька пройдена, и я уже цепляюсь рукой за борт фрегата.
— Retournez dans les bateaux, je reveillerai l’Assistant du capitaine! [фр. Вернитесь в лодки, я разбужу помощника капитана!] — требовательным тоном говорили французы.
Однако я продолжал повторять свою скороговорку:
— Rapport urgent au capitaine [фр. Срочное донесение капитану]!
И вот я уже на половину туловища возвышаюсь над бортом фрегата. Один из французов достаёт из ножен клинок, больше похожий на тесак. Я это замечаю. И в моей правой руке шпага — не для того лишь, чтобы создавать неудобство во время подъема на борт фрегата.
— Хех! — резким движением я прокалываю шпагой плечо подошедшему ко мне матросу.
Он роняет свой клинок, ко мне уже устремляется его товарищ, быстро опустивший лампу на палубу. У этого нет при себе оружия, но выставленные
вперёд кулаки недвусмысленно намекают мне, что он намерился взять меня голыми руками.«Врёшь, не возьмёшь!» — успеваю подумать я, отталкиваясь от последней ступеньки лестницы, и перекидываюсь на палубу фрегата.
Перекатом ухожу в сторону, задевая своей же шпагой свой же мундир, рассекая камзол. Вижу, как нога матроса устремляется к моей голове. Сохраняя инерцию движения, делаю ещё один перекат.
— Хе! — лёжа я выставляю вперёд шпагу, и француз, стремящийся меня нагнать и пнуть ногой, сам натыкается на лезвие.
Клинок с неприятным чавканьем входит в живую плоть врага. Краем глаза я замечаю, что на палубе уже стоит Кашин. Оглядевшись, он начинает помогать непривычным к верёвочным лестницам солдатам взобраться на борт фрегата. Пока — тишина. Шевеления на корабле не слышно.
А вот в лагере французов, где, видимо, решила с куда большим комфортом, чем на корабле, обосноваться часть команды, начался полноценный бой.
— Бах-бах-бах! — стреляли пистолеты.
— Гренады готовь! — отдал команду я. — Лаптев, Сопотов, Спиридов, ко мне!
Счет времени пошел уже не на минуты, а на секунды…
Глава 13
Глава 13
Война состоит из непредусмотренных событий.
Наполеон Бонапарт.
Левый берег реки Вислы западнее Данцига.
9 июля 1734 года.
Бойцы стали поджигать фитили своих гранат, что доставали из небольших подсумков.
— Спиридов, командование гренадёрами на тебе! — сказал я, уже не стараясь говорить тихо.
Развернувшееся на берегу сражение было столь громким, что его уже наверняка слышали даже в русском лагере. Да и со стороны крепости начали доноситься звуки. Просыпались наши враги. Еще не сообразили что к чему, но забеспокоились.
— Бах! — прозвучал пистолетный выстрел.
Кашин, контролирующий выход из трюма, подстрелил какого-то особо любознательного француза, что высунул голову, дабы посмотреть, что происходит на палубе. Пуля вырвала кусок черепа француза вместе с волосами, тело любопытного выпало из дверного проема вперед. Поговорка про любопытную Варвару, которой на базаре нос оторвали заиграла для меня новыми красками. Бедная безносая Варя!
И вот, став сбоку, Спиридов резко открывает дверцу, ведущую на нижнюю палубу, где и должны оставаться члены команды фрегата. Туда и летит первая граната, фитиль которой уже был угрожающе близок к трубке. Еще немного и Россия бы лишилась будущего адмирала.
— Бах-бах-бах! — сразу пять бойцов разряжают свои мушкеты в сторону другой дверцы, ближе к корме фрегата, где должны были располагаться офицерские каюты, ну или одна каюта.
Мы контролировали верхнюю палубу, но нам этого мало — нужно контролировать весь корабль.
— Ба-бах! — прозвучал взрыв гранаты, брошенной в трюм.
— Кидай гренаду в реку! — услышал я голос Данилова, который уже также оказался на палубе.
И только потом я увидел солдата, у которого почти полностью прогорел фитиль и вот-вот должна была взорваться граната прямо в руках, а приказа её использовать для дела не было. Всё же поспешили мы поджигать сразу много гранат. Вот и полетела одна из них в Вислу. Рыбу что ли пособирать после всего? Ухи наварить.
— Пошли! — скомандовал Спиридов выделенному ему подразделению.