с любовью, Смерть

Ран закатил глаза.

— Это я тебя, что ли, в полу-бессознанке покусал? Ты моими словами заговорила, хотя прекрасно ведь понимаешь, что двоих таких неотразимых в дуэте быть не может.

— Отчего же?

— Конкуренция, зависть, перемешавшиеся очереди поклонников у дверей. И когда работать?

— А на что тебе коса? Три неловких взмаха и очередь сократится в разы.

— Укоротится, скорее. А в масштабах даже вдвое увеличится, — рассмеялся Ран. — Завтра нужно будет к менталистам смотаться, ты помнишь?

— Помню, — кивнула я, скривившись от воспоминаний о собственном доме. — А еще надо все-таки к себе съездить, посмотреть, что осталось.

— Составить компанию?

— Тебе же нельзя, — возразила я.

— Это мне работать нельзя. А все остальное — можно, — выкрутился напарник. — Тем более, не мотаться же тебе общественным транспортом? "Агреста" терпеть не может чужие руки.

— А вот в этом я уже убедилась, — скорбно признала я.

Наутро я в первую очередь позвонила Тиан, дабы предупредить, что поеду по делам и могу задержаться. Начальница, конечно, не обрадовалась, но разумно заключила, что без Рана соваться на сбор душ мне все равно не стоит. Хотя и не преминула возможностью царапнуть мою совесть замечанием, что "конечно, кто-нибудь может пострадать за эти два дня, будем надеяться, что несерьезно".

Так что до обеда время было в моем полном распоряжении.

Воспользовавшись ранним подъемом и крепким сном напарника, я даже не поленилась и напекла блинчиков по тому самому рецепту, что подглядела, готовясь к его неудачному свиданию. Настрогала начинку из ветчины и сыра, красиво разложила по тарелкам, украсила зеленью, сама себя похвалила. Налила кофе Рану, чай себе и лишь потом тихо заглянула в спальню.

Ран проснулся сразу обалдевшим. Во-первых, от запахов в доме. Во-вторых, от сервиса. В-третьих, от внезапно прорезавшихся у меня кулинарных талантов.

— Ты, главное, не привыкай, — усмехнулась я. — Просто больных надо хоть немножко, но баловать.

— Что-то даже обидно стало, что я так редко отхватываю, — посетовал он, вооружаясь ножом и вилкой.

— Да вообще-то постоянно, — заметила я.

— Но, тем не менее, желание меня накормить в тебе проснулось впервые.

— Может, это потому что я впервые за все это время с тобой под одной крышей обитаю?

— Может, — не стал спорить Ран. — Ну что, моя леди? Я готов к свершениям.

Из офиса менталистов мы вышли в задумчивости.

Считанные следы по результатам всевозможных экспертиз указывали на то, что вода действительно была намагичена, а в помещении и впрямь был посторонний человек. Только вот личность установить не удалось, несмотря на ментальные отпечатки — больно уж они размытые.

— Но я все равно не понимаю, кому это понадобилось и зачем, — проговорила я, когда машина тронулась с места.

— Менталисты попросили тебя составить списки возможных недоброжелателей. Есть над чем подумать.

— Ты хоть представляешь размер этого списка?

— Я чего-то о тебе не знаю?

— Балда. Работу нашу вспомни хотя бы. Это нам понятно, что души мы забираем, потому как иначе нельзя и вообще это благое дело. А вот их родственникам мы кажемся злом в последней инстанции. Так что можно смело выписывать все подряд фамилии из отчетов по мутным душам.

— Потом из списков можно будет отбросить немагов, — подсказал Ран.

— А вот и нет, мага можно нанять. Так что это дохлый номер. Хотя, если честно — в качестве привета от скорбящей родни это выглядит очень странно. Почему они просто меня убить не попытались?

— Может, они и попытались. Только им наемник-идиот попался. Самодовольно наколдовал тебе целое озеро среди квартиры и сбежал, решив, что ты вернешься домой и утонешь, наплевав на все законы физики.

— Звучит даже слишком комично.

— Люди умеют удивлять. Тебя на работу подкинуть?

— Нет. Менталисты сказали, что все осмотры у меня они уже провели и печати с периметра сняли, поэтому я бы все-таки хотела туда заскочить.

— Ваше желание, моя леди, и я повинуюсь, — сложив руки на груди, кивнул Ран.

В лифте мы ехали молча. Я понимала, что сама в воображении нарисовала пугающую картину, но, тем не менее, опасалась, что именно ее и увижу. Или того хуже — все мои домыслы окажутся просто цветочками по сравнению с настоящей разрухой.

Символ-ключ плавно лег на дверь, та отъехала в сторону, и нам в лицо ударил отчетливый запах затхлой сырости.

Мебель была перевернута и разбросана. Осколки стекла, зеркал и посуды россыпью сверкали вокруг. Вся трепетно любимая мной памятная мелочевка в виде статуэток, ваз, декоративных свечей также превратилась в сор под ногами.

Книги пугали вздувшимися обложками, шли волнами страниц. Я с такой тоской прижала к груди коллекционную Энциклопедию Магии, что Ран, не удержавшись, ободряюще меня приобнял.

— Да уж. Испугать не испугали, но подгадили знатно. Но ведь все поправимо. Нет таких повреждений, которые нельзя было бы исправить с помощью волшебства.

— Угу. Только ты вспомни, сколько маги за подобные услуги берут. — У меня даже голос дрогнул.

— Ну, знаешь, один раз разориться и все восстановить, или же тратить годы на то, чтобы собрать все заново — что, кстати, тоже ну нисколько не бесплатно… Мне кажется, ответ тут вполне очевиден.

— В любом случае, сейчас у меня такой возможности нет. Максимум, что я смогу себе позволить — это нанять мастера, чтобы привел в порядок пол, потолок и стены, после, если еще что по деньгам останется, то уборщицу… и тогда, наверное, можно будет даже вернуться. Мягкая мебель, вроде, практически не пострадала, а если и с ней что не так, то это и без магии заменить будет несложно…

— Да живи у меня сколько угодно, — фыркнул Ран. — Серьезно, ты так торопишься съехать, что даже обидно. Неужели ты думаешь, что я постесняюсь тебе сообщить, когда ты мне надоешь?

— Вот умеешь ты утешать, конечно, — улыбнулась я, откладывая книгу в сторону. — Ладно, идем. Масштаб работы я прикинула, ничего подозрительного сама не заме…

…замолчав на полуслове, я прошла к обломкам телевизора и подняла лежавшую рядом фигурку, похожую на древнего идола. Серое дерево, грубая резьба, узорчатый символ, выгравированный сзади.

— А вот это не мое, — сообщила я, беря ее в руки. Изучила рисунок. Нахмурилась еще сильнее. — Я бы ни за что не взяла себе нечто с таким неудачным значением.