S-T-I-K-S. Континент

На стоянке перед отделением стояла всего одна машина — УАЗик-буханка.

— Чего смотришь? — усмехнулась она. — Карета подана. Водить-то умеешь?

А я умею? Память молчала на этот счёт. Когда мы ехали с Бысей на Тип-10 я был уверен, что с управлением справлюсь, а вот при взгляде на милицейскую буханку такой уверенности почему-то не ощущал.

— Не помню, — пожал я плечами. — С твоей ногой за руль нельзя. Так что даже если не умею, буду учиться на ходу. Вроде ничего сложного…

— У придурков всё несложно, — зло прошипела она. — Будем надеяться, что вспомнишь.

С моей помощью она забралась в пассажирский салон. Я собирался уже сесть за руль. Но Куни воскликнула:

— А ты ещё что за урод?!

— Я? — ответил ей мужской голос.

— Головка от часов «Заря», — выстрелила внезапной рифмой моя спутница. — Не я же…

Я заглянул внутрь «буханки» через распахнутую дверь и увидел следующую картину маслом — на заднем сиденье, скорчившись, сидел мужик лет сорока, в потёртой кожаной куртке и выцветших джинсах. Руки его были скованы за спиной наручниками. Жгучий брюнет с характерным, явно сломанным в бурной молодости, носом и цепким взглядом тёмных глаз. А напротив него, перегородив выход, стояла Куница, направив на него ствол «калаша». В её глазах плясали злые огоньки, а губы были плотно сжаты.

— У меня тот же вопрос, — произнёс я, переводя взгляд с Куницы на мужика и обратно. — Что это ещё за пассажир безбилетный? И почему он такой нарядный?

Мужик в наручниках криво усмехнулся, обнажив ряд не самых ровных, но крепких зубов.

— Михаил Хамбурчик, к вашим услугам, — произнёс он с таким отчётливым одесским акцентом, что у меня на секунду возникло дежавю. — А нарядный я, потому шо некоторые несознательные граждане в форме решили, шо мне так будет красивше. Задержанный, так сказать. По подозрению в… а в чём, собственно, меня подозревают, я так и не понял.

— Выходи, — коротко бросила Куница, не опуская оружия.

Её голос был резким, как удар хлыста.

Хамбурчик и не подумал пошевелиться. Он лишь вальяжно откинулся на спинку сиденья, насколько позволили наручники.

— Таки я не понял, мадам, вы шо, в органах служите? Если служите, то я б послушал, в каких? Шоб я так сразу бежал исполнять ваши указания под дулом автомата? Вы ж не ментовские гоблины, я так понимаю. А раз так, то с какой такой радости я должен вам подчиняться? Я имею полное право знать, шо тут вообще происходит, и кто вы такие, шоб мне приказывать и волыной в нос тыкать.

Я мысленно вызвал справку по этому колоритному персонажу. Система не заставила себя долго ждать:

«Объект — человек, потенциальный иммунный, ID 8967–929–562–982–127, идентифицировал себя как Михаил Хамбурчик, предположительно безоружен, умения Континента не выявлены.»

Потенциальный иммунный. Впервые такого вижу. Хотя вроде и Куни говорила, что такие бывают… Интересно…

— Ты прав, Миша, мы не милиция, — хмыкнул я, обходя «буханку» и садясь на водительское место. Ключ уже торчал в замке зажигания. — Хочешь с нами? А поехали. Компания в дороге никогда не бывает лишней. Особенно если эта компания умеет держать язык за зубами и не задавать глупых вопросов.

Я повернул ключ, и двигатель «буханки» недовольно кашлянул, но завёлся.

— Казанский, ты с ума сошёл?! — Куница обернулась ко мне, её лицо исказила гримаса возмущения. — Этот хрен — цифра! Он нам не нужен! Только подведёт в самый неподходящий момент!

— Во-первых, Куница, он «потенциально иммунный», как и мы с тобой, — возразил я, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Пустые улицы не внушали доверия. — Во-вторых, тебе кто-то должен перевязать ногу. Или ты собираешься в таком виде геройствовать? Торчать возле отделения милиции, кишащего, как я погляжу, уже не совсем милицией, — это как раз самый верный способ накликать беду. В-третьих, даже если он и «цифра», я не брошу иммунного на съедение этим тварям. Не по-людски это.

Куница яростно ругнулась себе под нос, видимо, тоже вызвав справку по Хамбурчику. Потом выругалась громче, да так цветисто, что я даже на мгновение заслушался. Кажется, информация о его «потенциальности» её не сильно обрадовала.

— Таки шо, мы едем, или будем тут стоять, как памятники неизвестному солдату? — вклинился в наш спор Михаил, пытаясь устроиться поудобнее на заднем сиденье. — А то у меня, знаете ли, спина затекла, а эти браслеты комфорта не добавляют. Может, кто-нибудь из вас, уважаемые, проявит гуманизм и снимет с меня эту бижутерию? Я вам за это даже анекдот расскажу. Про Рабиновича и таможню.

— Заткнись, Хамбурчик, — прорычала Куница, снова поворачиваясь к нему. — И не выделывайся, пока я тебе твой острый язык не укоротила вместе с головой.

Миша, похоже, не внял голосу разума и открыл рот, чтобы выдать очередную порцию одесского юмора, но Куница, недолго думая, ткнула его прикладом «калаша» в бок. Не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы он заткнулся и скривился от боли.

— Я же сказала заткнуться, — процедила она. — А то ведь и нечаянно могу курок нажать. А у меня, знаешь ли, нервы сегодня ни к чёрту.

Я выжал сцепление и тронулся с места. «Буханка» нехотя покатилась вперёд, набирая скорость. Я гнал машину почти на пределе, инстинктивно чувствуя, что каждая секунда промедления может стоить нам жизни. Несколько раз я чудом разминулся с лихачами, но на второстепенных улицах их было немного. Как и прохожих, впрочем.

Внезапно впереди, метрах в пятидесяти, что-то огромное и тёмное с оглушительным грохотом рухнуло на асфальт прямо посреди дороги. Удар был такой силы, что «буханка» подпрыгнула, а я инстинктивно вывернул руль, бросая машину в полицейский разворот. Покрышки завизжали, оставляя на асфальте жирные чёрные полосы.

Всё очень плохо. Очень-очень плохо…

Глава 38

— ЭЛИТА! ЖМИ! — запоздало заорала Куница, её голос сорвался на визг, и она вцепилась в сиденье так, что побелели костяшки пальцев.

Но я уже и сам всё понял. Не дожидаясь команды, я судорожно переключил передачу и утопил педаль газа в пол. Двигатель взревел, и «буханка» на удивление резво рванула с места, буквально прыгнув вперёд. Я вырулил на встречную полосу, не обращая внимания на разметку и даже не глядя в зеркала заднего вида. Нельзя на такие ужасные зрелища любоваться, это может отвлечь от главного — от спасения собственной драгоценной задницы.

Из облака пыли, поднятого падением (или прыжком?), медленно вырисовывался силуэт чудовища. Огромное, покрытое шипами, оно напружинилось на толстых лапах, каждая из которых была размером с двухлитровую бочку. Тонны три живого, злобного веса, не меньше. Оно заметило нас и, издав утробное басовитое урчание, от которого, казалось, завибрировали все внутренние органы и даже корни зубов, рванулось в нашу сторону.

Я дёрнул руль в последний момент, когда увидел, как чудовище взмахнуло когтистой лапой, пытаясь достать нас. Расстояние сокращалось с ужасающей быстротой. Ещё мгновение — и эта тварь раздавит нас, как консервную банку. Но «буханка» не подвела. Лапа чудовища с грохотом опустилась на асфальт буквально в сантиметрах от заднего бампера.