S-T-I-K-S. Континент

Резина покрышек дымила и горела, оставляя на сером асфальте чёрные полосы, но это дало свои результаты. Уже через секунду разрыв между нами вырос до нескольких метров, а ещё через две я, наконец, отважился бросить короткий взгляд в зеркало заднего вида, чтобы рассмотреть угрозу во всех подробностях. Это была не просто тварь, а натурально чудовище. Исполинское, уродливое, оно совершенно не походило ни на что, виденное мной ранее. И я понял главное — с такой хренью мне точно не справиться.

Я до хруста стиснул зубы, пытаясь прогнать панику, заставить мозг работать, анализировать. Эти твари… Проклятый Паразит Континента, не просто убивал — он перекраивал, переписывал генетический код живых организмов. В этом конкретном создании он подавил, стёр без следа всё, что напоминало о прежней жизни, о той искре, что делала животное животным, а человека — человеком. Теперь это было целиком и полностью его порождение. Ничего изначального, ничего от прежней природы не сохранилось, ни единой узнаваемой черты. Зато нового, чужеродного, смертоносного — с лихвой.

— Жми-жми! — снова крикнула Куница, её голос задрожал.

А что я? Я жал, даже не думая сбавлять скорость, выжимая из старенькой «буханки» всё, на что она была способна. Двигатель ревел на пределе, стрелка спидометра дергалась на максимальной отметке. Мы неслись по улицам, оставляя позади разъярённого монстра.

Откуда здесь взялся настолько серьёзный экземпляр? По слухам, которые я успел ухватить краем уха, элите, как тут называли развитых заражённых, требовалось столько жратвы, что она «паслась» исключительно неподалёку от городских районов, где «пищи» для неё загружалось в изобилии. Конечно, и в сельской местности можно неплохо устроиться, пожирая домашний скот и немногочисленных оставшихся жителей, там конкуренция пониже, но и кормовая база должна быть пожиже…

«Буханка» неслась вперёд, увозя нас всё дальше от смертельной опасности. Внезапно заражённый нырнул в поворот, который мы только что проскочили. Куда он повернул и зачем, осталось загадкой. Может, увидел какую-то более перспективную добычу? Но я знал, что это лишь временная передышка. Расслабляться было нельзя.

На следующем же перекрёстке я крутанул руль, и буханка с визгом покрышек едва вписалась в поворот, уходя в противоположную сторону, чуть не перевернувшись.

Почти сразу я был вынужден немного сбросить скорость, потому что мы выехали на одну из главных улиц, где движение было куда как оживлённей и… да. Хаотичней. Чтобы получить преимущество, врубил «люстру», но без сирены, чтобы не собрать всех заражённых с округи. Однако это помогло слабо.

Мы проехали несколько километров, прежде чем нам пришлось ещё больше замедлиться. Впереди была крупная авария — бензовоз столкнулся с автобусом. В груде искорёженного металла также угадывались несколько легковых автомобилей.

— Шо происходит-то?! — наконец, отмер Миша, ещё не отошедший от погони элиты и не замечавший, что ситуация давно изменилась. — Это хто?! Откуда здесь такой крокодил?!

В голосе его слышались панические нотки, но я его не слушал. Надо было решить, что делать дальше. Из-за аварии организовалась небольшая пробка метров на триста. Два перегретых паразитом водилы-цифры выясняли отношения на кулаках, не подозревая, что смерть бродит буквально по соседней улице.

Крупная женщина в возрасте, только что с интересом наблюдавшая за дракой двух водителей, больше напоминавшей брачные игры бегемотов, вдруг заорала:

— Мили-и-ици-и-я!!!

Сложно было определить чего в этом истошном вопле гарпии, почуявшей добычу, было больше — восторга или испуга. Оставалось только обрадоваться, что мы не они. Не милиция в смысле. Поэтому с чистой совестью могли проехать мимо. Но «могли», к сожалению, не означало «имели возможность». И как раз с возможностью у нас явно наблюдались проблемы.

— Шо происходит?! — уже требовательно повысил голос Миша. — Это шо за чучело нас гхнало?!

— Михаил, — холодно ответил я, выкручивая баранку. — Это заражённый. И таких в городе скоро будет до… Много, в общем. Надо срочно валить из города. Понимаешь?

— Куда валить? — в голосе мужика послышались явные истерические нотки. — Шо происходит-то?! Война?!

— В пампасы, Михаил. В пампасы, — продолжил я, съезжая на тротуар в попытке объехать пробку. — Некогда тебе вытирать сопли. Успокойся.

— Какие такие пампасы? Я несогласный…

Напряжение вырвалось из меня вспышкой гнева. Скрипнули тормоза старенькой буханки, я выпрыгнул из кабины, прихватив укороченный автомат с соседнего сидения. Открыв заднюю дверь, выволок на тротуар сопротивляющегося Хамбурчика и захлопнул дверь.

Мужчина оступился и упал на одно колено. Посмотрел на меня снизу вверх затравленным взглядом.

— Я хотел тебе помочь, — процедил я. — Но ты не вписываешься. Свободен…

— Не… Не бросай! Спаси! Я не хочу! Не…

— Пшол вон! — рявкнул я, передёргивая затвор АКСу.

Ствол укорота упёрся Михаилу в лоб. Одновременно с этим, перед глазами вспыхнуло системное окно с надписью:

Михаил «Карабас» Хамбурчик предлагает вам задание «Доставка живым в стаб Ммхаила „Карабас“ Хамбурчика». Вы должны довести цель задания до лагеря, основанного НПС. Бонусное дополнение — для увеличения размера вознаграждения доведите его до стаба менее, чем за три дня. В случае согласия требуется внятная звуковая или мысленная команда «да».

Опа! Вот это да! Несколько мгновений я смотрел на выскочившую надпись, не понимая, как мне действовать дальше. Но дело решила Куница, выскочившая из задних дверей буханки.

— Не убивай его, Казанский! — крикнула она.

— Если хочешь чтобы палец дрогнул, то именно так себя и веди в дальнейшем, — холодно сообщил напарнице я. — Ты тоже получила это сообщение?

— Нет. Воспылала романтическими чувствами к этому ушлёпку.

Убрав автомат от лба Хамбурчика, я посмотрел ему в глаза. Там плескался только первобытный страх.

— Куницу благодари, что жив остался, — процедил я. — Давай с салон и не истери, как баба.

— Эй! — возмущённо вскинулась Куница.

И, вероятно, она ещё многое могла бы сказать, но вмешался случай. Асфальт под подошвами милицейских хромовых сапог дрогнул раз, другой, третий. Внутренне холодея от нехорошего предчувствия, я повернулся и снова увидел её — преследовавшую нас тварь.

Волосы на загривке вставали дыбом, а к горлу подкатила тошнота. Слова застряли комом в пересохшем горле, превратившись в невнятное мычание — челюсти свело так, что разжать их не было никакой возможности. Сердце, и без того колотившееся о ребра с частотой отбойного молотка, пропустило удар, а затем зашлось в безумном галопе, грозя вырваться из груди.