S-T-I-K-S. Континент

— Да боже упаси, какое может быть паясничание, когда на кону свобода и, возможно, жизнь, — я развёл руками, стараясь выглядеть максимально безобидным. — Я сама серьёзность. Образец благоразумия и послушания. Особенно когда меня собираются вытащить из-за решётки. Кстати, как ты это собираешься сделать? Дверь-то, заперта. А ключ у того… который теперь, похоже, предпочитает человечину своим должностным обязанностям.

Она огляделась, словно впервые оценивая обстановку. Её взгляд задержался на двери моей камеры. Решётки выглядели солидно — толстые стальные прутья, вмурованные в бетон. Замок тоже внушал уважение своей массивностью.

— Не переживай за дверь. Переживай лучше за то, чтобы не отстать, когда я её открою. И, чтобы твой второй уровень не подвёл, когда придётся немного… поработать.

— О, за мой второй уровень можешь не беспокоиться, — усмехнулся я. — Он, конечно, не такой впечатляющий, как твоя… э-э-э… непосредственность, но кое на что способен.

Она скривилась, как от зубной боли.

— Опять ты за своё? Придурок со вторым уровнем! Да ты хоть успел понять, во что вляпался? И куда мы все вляпались?

— Я так понял, что, главное, ты уже всё поняла. Просветишь сирого и убогого? А то я пока только одно осознал — если в городе отключили свет, то на улицах скоро станет неспокойно, а в милиции вместо дежурных появятся какие-то урчащие твари. Ну и что некоторые дамы предпочитают экстремальные виды эксгибиционизма. Что, кстати, не может не радовать глаз даже в такой заднице, как эта камера.

Куница проигнорировала последнюю шпильку, хотя я заметил, как дёрнулся уголок её рта. Она подошла к двери моей камеры и несколько секунд внимательно её изучала. Потом её пальцы сложились в некий знак. Мгновение — и запор вместе с куском решётки грохнулся на кафельный пол.

Я вышел в тускло освещённый коридор и оглядел Куницу внимательно. Она была ниже и изящней, чем казалась из-за решётки.

Она, в свою очередь, смерила меня таким же изучающим взглядом, и в её глазах вспыхнули насмешливые искорки.

— Ну что, Казанский? Готов к небольшой пробежке? Или так и будешь топтаться здесь, рассуждая о высоких материях и женской красоте?

Свобода! Ну, или, по крайней мере, её иллюзия. Потому что вряд ли за пределами этой камеры нас ждут с распростёртыми объятиями. Или ждут, но только объятия совсем не те.

Я размял затёкшие мышцы. Коридор был пуст, если не считать опрокинутого стула у пульта дежурного и разбросанных бумаг. Тусклая аварийная лампочка под потолком отбрасывала дрожащие тени, искажая знакомые очертания.

И тут из комнаты дежурного, отделённой от нас плексигласом, послышалось знакомое урчание. И шаркающие шаги. Медленные, тяжёлые. Словно кто-то тащил ноги, не особо заботясь о том, куда идёт.

— Дежурный решил вернуться на пост, — прошептал я.

И невольно зашарил взглядом вокруг, подыскивая что-нибудь потяжелее. Мой пакет с топором остался где-то там, а голыми руками идти против твари — не лучшая перспектива.

Куница тоже напряглась. Её взгляд метнулся по сторонам, оценивая обстановку.

— Пойдём, — коротко бросила она и скользнула к комнате дежурного.

Я последовал за ней, стараясь двигаться как можно тише. Хотя какой смысл сейчас в тишине? Скрипнула дверь.

Вот он. Бывший дежурный. Вернее, то, что от него осталось — оболочка под контролем паразита Континента. Руки со скрюченными пальцами, неестественно расширенные зрачки. И это урчание… Оно шло откуда-то изнутри, из груди, вибрируя и заставляя волосы на затылкекаждого, кто его слышал, шевелиться. «Пустыш», как метко его окрестила Куница.

Он двигался прямо на нас, не обращая внимания на препятствия. Смахнул со стола телефонный аппарат, который с грохотом упал на пол.

— Казанский, твою ж дивизию, сделай что-нибудь! — рявкнула Куница, когда её спина упёрлась в стену, а до наступающей твари оставались считанные метры.

— Я думал, ты его как замок!

— В откате Дар!

«Сделай что-нибудь!» Легко сказать. У меня из оружия — только собственный энтузиазм и остатки здравого смысла. Который настойчиво шептал, что пора делать ноги, пока не поздно. Но бросать эту язву на растерзание мутанту было как-то не по-джентльменски. Да и в одиночку в этом сумасшедшем доме я вряд ли долго протяну.

И тут мой взгляд зацепился за огнетушитель, висевший на стене у входа. Красный, пузатый, с массивным раструбом. Не самое изящное оружие, но в данных обстоятельствах выбирать не приходилось.

Я сорвал его с креплений — он оказался на удивление не таким тяжёлым, как я ожидал — недолго думая, со всей дури огрел им пустыша по голове. Раздался глухой, тошнотворный звук — словно лопнул перезрелый арбуз. Пустыш отшатнулся, издал обиженное урчание и на мгновение замер, словно пытаясь осознать произошедшее.

Этого короткого замешательства хватило, чтобы нанести ещё один удар, сваливший его. Для верности я ещё раз обрушил огнетушитель на голову заражённого. Пустыш дёрнулся в последний раз, как-то нелепо взмахнул руками и тяжело рухнул на пол, забрызгав кафель чёрной кровью и ошмётками чего-то серо-бурого. После чего затих и, похоже, окончательно.

Уничтожен зараженный. Уровень — 0. Вероятность получения ценных трофеев — 0. Получено 3 очка к прогрессу физической силы. Получена 1 единица гуманности.

Несколько долгих секунд мы стояли, тяжело дыша и прислушиваясь к оглушительной тишине. Только где-то в дальнем конце коридора монотонно капала вода, отсчитывая секунды нашей отсрочки. И в воздухе висел густой, тошнотворный запах свежепролитой крови.

— Фу-у-ух, — выдохнула Куница. Руки её слегка дрожали. — Еле управились. Спасибо, Казанский. Не ожидала от тебя такой прыти. Всё-таки есть какая-то польза от этих всех этих… мышц…

— Всегда к вашим услугам, мадам, — откликнулся я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. — Обращайтесь, если что. Рад угодить великой и доброй… Кунице. Ну, или просто Кунице. Как вам будет угодно.

Она метнула в мою сторону острый, как бритва, взгляд, но на этот раз промолчала. Видимо, решила, что сейчас не самый подходящий момент для очередной словесной перепалки.

— Ладно, Казанский, — сказала она, деловито присаживаясь перед мёртвым телом и вытаскивая пистолет из кобуры, — не время расслабляться. Это только начало. Нужно выбираться из этого гадюшника. И как можно быстрее.

Она встала и брезгливо пнула пустыша голой ногой в бок.

— А вот и обновка для тебя нашлась, — кивнула она на милицейский китель. — Для маскировки. А то с твоей бандитской рожей и в этой твоей… модной спортивной курточке мы далеко не уйдём.