S-T-I-K-S. Континент

Системное сообщение о победе и начислении опыта действительно так и не появилось. Я не стал спорить. Просто вдавил педаль газа в пол, и «буханка» с рёвом сорвалась с места, унося нас прочь от устроенного пожара.

Глава 40

Следующие двадцать минут мы петляли по городу, как заяц, пытающийся сбить со следа гончих. Я просто гнал, куда глаза глядят, стараясь держаться подальше от центральных улиц и ехать в одном направлении. Естественно, что карты у меня не было, только очень примерное понимание, в какой стороне находится сам Приозёрный. И вот, наконец, мы выскочили на окраину, газель подпрыгнула, как на бордюре, и пейзаж изменился. Это был другой кластер, старый, давно не перезагружавшийся. Здания здесь выглядели ещё более обветшалыми, многие были разрушены, повсюду виднелись следы давнего погрома — куски костей, выбеленные временем, ржавые остовы сгоревших машин, закопчённые стены домов. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом тлена и безысходности.

— Тормози, — скомандовала Куница, указывая на разграбленный магазинчик с выбитыми витринами и сорванной вывеской. — Возле входа.

Я послушно остановил машину. Двигатель, отработав своё, заглох с протяжным вздохом. Наступила тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием.

— Зачем мы здесь? — спросил я, оглядываясь по сторонам.

Место не внушало доверия.

— Мне нужно переодеться, — ответила Куница, выбираясь из машины и морщась от боли в раненой ноге. — Эти треники, которые я сняла с твоей, Казанский, щедрой задницы, годятся только для того, чтобы ими полы мыть. Да и то если полы не жалко.

— Вместо того, чтобы ругаться, рассказала бы лучше про Континент…

— Что именно рассказать? — прищурилась Куница.

— Ну… что здесь к чему, — неопределённо покрутил рукой я. — Непонятно же ничего.

— А ты об этом… Прими файл.

— Как? — удивился я.

— Чат открой, придурок, — буркнула она.

Мы осторожно проникли внутрь магазина. Я открыл меню. Чат мигал. В нём обнаружились сообщения от Быси, недоумевавшего, что случилось, куда я делся и почему так надолго застрял в туалете, а потом и по поводу того, зачем я самовыпилился. А после… Пришлось скрипнуть зубами с досады. Он объяснял, как добраться до стаба, ориентируясь по стрелке на лидера отряда. После того, как я покинул группу, Быся не на шутку встревожился.

Быстро отстучал ему, что жив-здоров, что направляюсь в Приозёрный и буду, как смогу.

Осмотрелся прежде, чем продолжать. Внутри магазина царил хаос и запустение. Полки были опрокинуты, товар разбросан и растоптан. Впрочем, многое уцелело. Куница, не обращая внимания на мои скептические взгляды и испуганное бормотание Хамбурчика, который теперь держался поближе ко мне, принялась рыться в остатках одежды.

Ну а я нырнул проверить чат от Куницы. Она действительно переслала мне пакет текстовой информации. Это была не всеобъемлющая база знаний, но многое, до чего я и сам додумался, подтверждала, а кое-что проясняла.

Язык изложения — сухой, казенный, переполненный канцеляризмами, лишенный каких-либо эмоций. Информация подана сжато и коротко, как в технической инструкции. Но всё, изложенное в файле вошло в меня на удивление быстро и легко, как вода в иссохшую землю. Я даже забыл о том, что Миша рядом, и не отвечал на его вопросы.

Минут двадцать, не больше, у меня ушло на то, чтобы проглотить всю теорию о видах зараженных существ, населяющих этот мир, о структуре и свойствах кластеров', о загадочных Дарах, которые могли проявиться у некоторых выживших, и даже о способе приготовления того самого живуна, которым меня угостил незнакомец, и какой-то гороховки — напитка медленно, но верно раскачивавшего Дары. Немного рассказывалось и о других видах добычи, которые можно достать из споровых мешков заражённых.

Но в файле, при всей его информативности, не было главного — ответов на мои личные, самые сокровенные вопросы. Что, бесы меня раздери, со мной произошло? Почему я потерял память о своей прошлой жизни?

Поверил ли я тому, что было написано в файле? А какой у меня, собственно, был выбор? Отрицать очевидное?

Я видел ночное небо. И оно действительно отличалось от того, земного, которое я смутно помнил. Монстры, которых я видел собственными глазами, и споровый раствор, который действительно помогал, наполняя мое тело энергией, а мышцы — неожиданной силой. И многое другое.

Головная боль, воспользовавшись случаем, напомнила, что пора бы поправить споровый баланс. Есть тоже хотелось зверски.

Минут через двадцать Куница подобрала себе из груды тряпья какие-то тёмные, плотные штаны карго, простую чёрную футболку и куртку. Не дизайнерский шик, конечно, но выглядело это куда практичнее и приличнее, чем моя олимпийка и растянутые треники, в которых девушка рисковала утонуть.

— Вот это уже лучше, — удовлетворённо хмыкнула она, выйдя из единственной уцелевшей кабинки для примерки. — Теперь я хотя бы не похожа на жертву кораблекрушения, которую приютили дикари. Ты-то чего себе ничего не подобрал?

— Пока и это устраивает, — отмахнулся я. — Надо раздобыть споранов и еды.

— Не, — отрицательно помотала она головой, — здесь есть отбитый контингент, который среагирует на милицейскую форму как бык на красную тряпку. Давай-ка я тебе что-нибудь подберу.

«Так среагирует как бык или полезно выглядеть, как представитель закона?» — хотел было уточнить я, но промолчал. Спорить с Куницей было бесполезно. По правде говоря, мой внешний вид действительно мог иметь значение хотя бы для того, чтобы не выглядеть лёгкой добычей для первого встречного иммунного. Вот только было решительно непонятно, по какой логике сама Куница определяет, когда и какой нужен.

Следующей нашей остановкой должен был стать продуктовый магазин. Вот только отправились мы в него пешком. Шли по мертвым, обезлюдевшим улицам покинутого города медленно и предельно осторожно. Зараженных видно пока не было, но буквально все вокруг — разбитые витрины магазинов, брошенные и разграбленные автомобили, жуткие, бурые пятна запекшейся крови на асфальте и стенах домов, — напоминало об их недавнем, и, без сомнения, очень кровавом, пребывании здесь. Так что уверенности в том, что мы в городе не найдём себе урчащую компанию, не было. Поэтому я и не думал расслабляться. Шел тихо, почти бесшумно вдоль щербатых, облупившихся стен зданий, старался держаться в тени и никуда особо не торопиться, используя каждое доступное укрытие, каждую подворотню, каждую машину и угол, чтобы оставаться незамеченным. Как я понял, на Континенте спешка была непозволительной роскошью, зачастую стоившей жизни. Тут либо так, как мы, передвигаться, либо мчать на предельной скорости — третьего не дано.

Дойдя до одного из многочисленных, совершенно одинаковых перекрестков, я, наконец, увидел то, что мы искали — большой типовой сетевой продуктовый магазин, один из тех, что раньше были на каждом углу. Идеальное место, где мы, с большой долей вероятности, сможем разжиться так необходимыми сейчас консервами и другими долгопортящимися продуктами.

Но тут я краем глаза заметил какое-то движение у разбитой витрины магазина. Там, притаившись в тени, явно поджидал неосторожную добычу один из мертвяков. Однако, присмотревшись повнимательнее, я с неприятным холодком в груди понял, что это был не обычный, медлительный медляк и даже не более проворный, но все еще предсказуемый прыгун.

Нет, это был уже матерый, опытный бегун, который, судя по его напряженной хищной позе и неестественно быстрым, порывистым движениям, в одном, последнем шаге от того, чтобы эволюционировать в следующую, куда более опасную стадию — в лотерейщика.

Встреча с таким противником не сулила ничего хорошего. К своему стыду, я не успел ни придумать какой-либо хитрый план, ни предпринять хоть что-то для своей защиты.

Заражённый, очевидно, тоже срисовал нас своим обострённым звериным чутьем и тут же, без малейшего промедления, сорвался с места в безумный, стремительный спринт. Нас разделяло метров сто пятьдесят открытого пространства, не меньше, но эта тварь неслась с такой невероятной, почти сверхъестественной скоростью, что я едва успел инстинктивно выхватить из-за пояса туристический топорик — другого оружия мы, к сожалению, использовать не могли, чтобы не привлечь ненужное внимание кого-нибудь ещё более опасного.