Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– Ох, Бенет, договоришься же ты, вздернут тебя. А я вот его имя выучил, на бумажке записал и несколько дней повторял. Сейфуллах Аджухам Регарди – во как. Кто этих королевичей знает, мало ли куда кривая выведет, а сегодня у каждого путь кривее, чем когда-либо. Я слышал, нормальных парней за ворота не отправят. Между прочим, Адэр вечно командование критиковал, а Рональд – должник и картежник, от таких специально избавляются. Остальные восемнадцать – преступники да отребье всякое, там половину из долговых ям повытаскивали.
– А смысл-то? Их же все равно перебьют. Я бы лучше в яме срок отсидел.
– Как говорится, лучше хорошая смерть, чем плохая жизнь. Я буду за наших болеть. А вдруг? Хотя мало шансов, конечно. Лучники с Синей Башни видели группу здоровых
– Я тоже впервые, – вздохнул Бенет.
– Страшно. А вдруг подмоги не будет? У меня жена через месяц первого рожает.
– Ничего, прорвемся. Только дурак Карателя не боится.
В этом солдат был прав. Послушав их еще некоторое время и, убедившись, что моральный дух защитников крепости находится на низшем уровне, Арлинг отправился к другой крыше, проклиная погоду, изморозь и ветер. Давненько он не слышал о Святом бое. Обычно к нему прибегали после того, как стороны уже попробовали друг друга на зуб, в начале осады же – почти никогда. Атакующие и защитники города выставляли равное количество воинов для поединка, в результате которого либо снималась осада крепости, либо противнику открывали ворота. Чаще выставляли по десять воинов с каждой стороны, редко когда их численность доходила до ста. Не похоже было, что те, кто командовал сейчас защитой Бараката, собрались сдавать город Даррену. Как не казалось, что Даррен уйдет, если его воины проиграют. Не прав был простуженный. Не бывает хорошей смерти. У нее повсюду один лик – страшный, уродливый. Несет от нее зловонием мертвой плоти, оглушает она ревом и грохотом умирающих сердец.
Зато в замке губернатора Бараката царили совсем иные настроения. Слуги и работники суетились уже на ближайших улицах, сбиваясь с ног и торопясь успеть выполнить все поручения. Похоже, готовился праздник. Регарди почему-то не сомневался, что на этот раз он найдет Сейфуллаха не на виселице, а за пиршественным столом.
Он замер под козырьком главной крыши донжона, оседлав статую дракона и задумавшись о том, не стоит ли отложить свидание с Аджухамом на потом. Тем более, что Сейфуллах, похоже, снова втянул его в свою игру. Этот Аджухам умудрялся выигрывать сложные партии даже на чужом поле. С другой стороны, то, что поручил ему иман, казалось и вовсе невыполнимым. Возможно, стоило немного изменить принципам и на этот раз отправится по легкому пути.
– Где я их найду? – пристал он к Нехебкаю, вытащив Змея из темноты, где тот по привычке прятался.
– Холодно здесь, – пожаловался Индиговый. – Ты пленил меня, и я тебе не помощник. Не знаю ничего ни про императора, ни про сагуро. Я всегда был тут с тобой. Не виноват, делал, что мог. Знаешь ли, лекарство часто бывает горьким.
– Да ты не оправдывайся, разрезанный хлеб уже не склеить, – парировал Арлинг. – Лучше расскажи, где найти тех сагуро, что ты выпустил.
– Они сами нас найдут, мне нечего добавить к словам негодяя Тигра. Его-то как раз будут искать в последнюю очередь, если вообще захотят связываться. А вот за мной придут. И если тебе нужно мое мнение, то да, надо что-то с этими сагуро делать. Правда, я не уверен, что септория – верный вариант. Про септорию от черного солукрая вообще в первый раз слышу.
– Ясно, – вздохнул Регарди.
– Правда? – неожиданно обрадовался Нехебкай. – Это хорошо, а то я уже духом упал.
Арлинг только рукой махнул. Или Индиговый притворялся тупым, или правда поглупел. Вопрос о том, где найти Тысячерукую, был риторическим. А вот остальные сагуро пока представляли загадку.
–
Может, не стоит тратить время на Сейфуллаха? – трусливо предложил Нехебкай. – Если сагуро узнают, что ты начал на них охоту, нападут первыми и сообща. Против всех нам не выстоять. Седрик, конечно, сильный маг, столько лет меня в Согдарию не пускал, но и сагуро за те годы, что мы о них не слышали, изменились не в лучшую для нас сторону. Надо торопиться.– А что тебе было нужно в Согдарии? – удивился Регарди. – Тут же холодно.
– Ну, – уклонился Нехебкай. – Имелись разные варианты. Дела прошлого, что о них вспоминать.
Нет, Арлинг определенно ничего не хотел знать про игры древних и о том, как они делили человечество.
– Можно конечно сесть на корабль, уплыть в Сикелию, забраться на самый высокий пик Гургарана, завести овец и прожить там в свое удовольствие столько, сколько получится. Гремеры, конечно, просыпаются, но без зова Салуаддин очнутся единицы. С ними можно справиться. Все это было бы прекрасно, если бы не Магда.
– Не смей.
– Я тоже не знаю, что с ней делать, – вздохнул Индиговый. – И я не уверен, что она сагуро, но раз Тигр так считает, можем придерживаться этой версии. Так что там с Аджухамом? Может, лучше сразу к арваксам? Кстати, я сомневаюсь, что эта новая татуировка от твоего учителя нам поможет. Я только и думаю о том, когда же мы отрубим кому-нибудь руку. Кто же знал, что будут такие последствия.
– Мы идем к Сейфуллаху, – прервал его размышления Регарди. – Хочет он тонуть вместе с остальными, или нет – его дело, но предупредить мы должны. К тому же если я не появлюсь, на этот раз Аджухама точно повесят.
– Но ведь армии с тобой нет. Кому ты один в этом Баракате нужен?
– Коли падать, так с высокого верблюда, кажется, так у вас говорят?
– У нас, – поправил его Индиговый. – Не делай вид, что эти бледнокожие драганы вызывают у тебя родственные чувства. Твоя родина – там, где мой дом. Мы здесь проездом.
Регарди не нашелся, что ему ответить, и принялся молча спускаться. Он не знал, прав был Нехебкай, или нет, но горожане, бродившие внизу по улицам, не вызывали в нем положительных эмоций. Впрочем, люди давно перестали ему нравиться, он даже не заметил, когда именно перешел черту, после которой не возвращаются. Для осажденных баракатцы вели себя слишком спокойно, и Арлинг снова подумал о паутине, в которую попал вместе с остальными. Хорошо иметь надежду, веру еще лучше. Ему стоило поучиться у этих городских.
– Сейфуллах Аджухам, Сейфуллах, Сей-фул-лах, – тянул на разные лады девичий голос, и Регарди замер, втиснувшись в декоративный выступ арки рядом с одним окном. Ползать по стенам днем было всегда рискованно, особенно в осажденной крепости, к счастью, донжон имел достаточно украшений в виде огромных барельефов, колон и арок, за которыми можно было укрыться. Арлинг старался переползать между ними со всей скоростью, на какую был способен. Перевязывать ожог на руке он не стал, чтобы не лишать ладонь чувствительности, но мазь из ясного корня, которую он нашел в сумках, оставленных ему иманом, творила чудеса. Пренебрегая правилами, Регарди даже проглотил немного средства, и хотя от вкуса жира его до сих пор тошнило, чувствовал он себя бодро. Зависимость была налицо, но, как война с арваксами для императора Согдарии, так и ясный корень для Арлинга был явно меньшим всех из его проблем.
У окна стояли две девушки и горячо обсуждали Сейфуллаха Аджухама.
– Я не могу выучить его имя, – жаловалась одна. – Даже петь пробовала, без подсказки никак.
– А ты подглядывай в бумажку, не стесняйся, – утешала ее другая. – Терпи, Кларисса, такой шанс раз в жизни бывает. Старик император со дня на день околеет, про этого Арлинга Регарди много чего дурного болтают, а вот сын его – самая подходящая партия. Ерунда, что у него кожа другого цвета. Он сам недурен, дети красивыми будут. Ты же мечтала в столице жить? Не робей, глядишь, всю семью из нищеты вытянешь. Даром, что наш папочка губернатор, в бедности всю жизнь прозябаем, даже нормальной прислуги у нас нет. Не хочу пить кислое вино, хочу игристого!