Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Это и так ясно, — отмахнулся конунг. — А дальше?

Я невольно почувствовал себя точно так же, как за столом у смоленецкой княгини, только бани и девок не хватало. Словно меня за кого-то сватают, а лица невесты не показывают, чтоб сразу не убежал.

— Ты, конунг, прямо говори. Я хитростями и намеками в Годрланде объелся.

— Прямо, — Рагнвальд постучал пальцами по столу. — Что ж, будь по-твоему. Ты одним из первых побывал в землях Гейра и видел всё своими глазами, так что и впрямь скрывать ничего не стоит.

Он остро глянул на Агния и Пистоса, но ничего про них не сказал. Видать, решил, что раз уж я их притащил, так сам за них и

ответ держать буду.

— Вот это Северное море, — Рагнвальд обвел руками стол. — А это острова, — он указал на камни. — Не все, лишь самые крупные, где есть поселения. Это остров Гейра, — большой камень в углу стола, весь залитый красным. — Это Хандельсби, — самый большой серый валун. — Красные камни — это острова, захваченные тварями. Жители либо погибли, либо сбежали. Наполовину красные — там, где нынче идут бои. Там сражаются мои дружинники и вольные хирды.

Я встал, обошел стол и взглянул на него снова.

Клятая Бездна! С десяток ближайших к Гейру островов уже красны. И это всего за одну зиму! Если так пойдет и дальше, то уже через десять-пятнадцать зим все Северные острова перейдут под власть Бездны!

— Мелкие ярлы и некоторые лендерманы забрали свои семьи и ушли. Кто в Бриттланд, кто на восток, к Альфарики. Другие же созвали воинов и пришли ко мне сражаться. Потому я и спрашиваю, что собираешься делать. Под твоей рукой немалая сила, и нам бы она пригодилась. Но ты не ярл и не лендерман, а вольный хёвдинг, потому приказывать я тебе не стану. Да если б и приказал, удержать не смогу.

— А где Сторбаш? — спросил я, не сводя глаз со стола.

— Вот тут, — конунг указал на один из самых дальних от Гейра камней. — Твой дом пока цел и невредим. Эрлинг же нынче сражается с тварями вместе с моей дружиной, он пришел в Хандельсби по первому зову и привел два десятка воинов.

Я вздохнул:

— Мой хирд с тобой, конунг. Но скажу сразу: коли твари начнут подбираться к Сторбашу, я брошу всё и увезу свою семью и семьи своих хирдманов.

— В Бриттланд?

— Нет. Скорее, куда-нибудь ближе к Альдоге. А в Бриттланд плыть не стоит. Не сейчас, так через десяток-другой зим там будет то же самое. Но там нет моря, что помешало бы тварям захватить все острова разом, а значит, всё случится гораздо быстрее.

— Откуда знаешь? — резко спросил Стиг Мокрые Штаны.

— Знаю. Недалеко от Сторборга лежит болото, где Бездна скоро вырвется наружу. Она уже сейчас копит там яд и тварей.

Рагнвальд переглянулся со Стигом. Сторхельт будто что-то понял, кивнул и поспешно вышел из дому. Вслед за ним поднялся и Мамиров жрец:

— Конунг, здесь есть мой собрат. Мне нужно с ним поговорить!

Получив дозволение, жрец махнул Тулле и вместе с ним скрылся за другой дверью.

— Заплатить мне нечем, — сказал Рагнвальд, — всё серебро уходит на покупку зерна и оружия. Зато в твариных сердцах недостатка нет.

Он выждал, не начну ли я возмущаться и отказываться от прежних слов, а потом продолжил:

— Если хочешь, можешь пойти на острова, где нынче бьются дружинники. Или выберешь сражаться своими силами? Хирд у тебя немаленький, так что сил хватит и самим.

— Сначала я бы хотел сходить в Сторбаш, проведать жену и сына. Потом вернусь и пойду туда, куда скажешь. Но лучше мы будем биться одни. И нам так привычнее, и не надо решать, кто главнее.

Я вспомнил о поручении, что мне дали на Триггее:

— А еще Стюрбьёрн Сильный ждет, когда же ты позовешь на помощь его вингсвейтаров. Он нарочно оставил при себе самых сильных воинов,

почти что одних сторхельтов.

— Стюрбьёрн? Сын Олафа? Но он же… Мой отец вырезал весь его род, — растерялся Рагнвальд. — Он же не думает…

— Я знаю Стюрбьёрна не так давно, зато неплохо сошелся с его сыном Гуннвидом, и готов поклясться своим даром, что он давно отпустил прежние обиды. Лишь гордость не позволяет ему бросить Триггей и свою крепость, чтобы прийти на помощь. Тебе надо лишь послать зов!

Конунг еще немного помолчал, а потом вдруг расхохотался:

— Холгер, безднов сын! Ты и впрямь привел хороших гостей в мой дом! Давно я так не радовался!

Золотое Руно заулыбался еще шире, показав разом все зубы.

Отсмеявшись, Рагнвальд встал из-за стола и сказал:

— После таких вестей у меня появилось немало дел. Магнус, проводи гостей в лучший дом, проследи, чтобы их накормили и напоили. Вечером я жду тебя, Кай, и твоих людей на пиру. Поведаешь всем о том, как побывал в Годрланде и что делал в Альфарики!

Глава 4

В Хандельсби, неподалеку от конунгова двора, издавна были приготовлены места для почетных гостей. Там стояли и обычные длинные дома, и бани, и сараи для хранения скарба. От обычного двора гостевой отличался лишь отсутствием скотины и огорода, даже конюшни не было, ведь все гости сюда прибывали не верхами, а по морю.

Нам выделили аж два длинных дома, хотя мы могли бы разместиться и в одном. Милий с Простодушным сходили к пристани и привели хирдманов сюда. Рабы уже вовсю топили бани, тащили одеяла и шкуры, зажигали масляные лампы, выметали случайный сор.

Потом хирдманы по пятеро-шестеро сходили в бани, чтоб смыть пот и соль последних переходов. Я переоделся в лучшие одежды, с трудом вычесал спутанные волосы и заплел их в короткие косицы, надел украшения и вот так отправился на конунгов пир. Весь хирд я, конечно, тащить не стал, сказал, чтоб каждый старший выбрал двоих-троих с собой. Остальные голодными тоже не останутся, им принесут угощения прямо в дома.

Я ожидал, что Рагнвальд устроит великолепный и пышный пир, как в ту зиму, которую снежные волки вместе с Альриком провели в Хандельсби. Тогда всех у дверей встречал чернокожий великан, плясали сарапские рабыни, тогда я впервые попробовал заморские вина и отведал непривычные лакомства. Да, сейчас я понимал, что тот конунгов пир был беднее и хуже, чем любой из гульборгских, на которых я побывал, но всё же подспудно ожидал чего-то такого.

Шагнув за порог, я увидел Рогенду, конунгову жену, одетую в обычное нордское платье, хоть и щедро расшитое золотыми нитями да богато украшенное бусами; сверкали фибулы, мягко покачивались серьги, поверх платка вились тонкие цепочки. Она с улыбкой приветствовала гостей и делала с каждым несколько шагов, как бы провожая к столу. Рядом с ней стояли ее подруги-помощницы, раз уж дочерей подходящего возраста у конунга не случилось.

Внутри пиршественный зал также дышал севером: медвежьи шкуры на стенах, твариные шкуры на лавках. Вместо живичских ярких свечей повсюду висели искусно выкованные масляные лампы, на столах столь же красивые деревянные миски да чаши с вырезанными узорами. Из кувшинов пахло пряными травами, вился дымок от зажаренного кабана, в больших горшках подали форикол из баранины и капусты, из-под протертого ягодного соуса выглядывали ломти тушеной оленины, мимо скользнула рабыня с копченой на сосновых шишках сельдью. Всё то, что хоть изредка, да бывает на столе у любого норда.

Поделиться с друзьями: