Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

– Но... – запротестовал Хаим.

– Идите, – прошептал старик, – идите быстрее. Мы уже старые, мы прожили свою жизнь, а вы молоды и ваши дети должны получить свой шанс.

* * *

Через несколько месяцев они оказались в Америке. Но только почти через двадцать лет Господь наградил их ребенком...

И наконец, она помолилась за брата Бернарда, который имел свое дело в далеком месте, которое называлось Калифорния и где круглый год было лето. Она помолилась, чтобы у него все было в порядке и чтобы он не пострадал от индейцев. Ведь она видела это в фильмах, когда ходила в кинотеатр по пропуску, который Бернард прислал ей.

Закончив молитву, она вернулась в кухню. На плите кипел суп, и густой, осязаемый запах цыпленка висел в воздухе. Эстер взяла ложку, открыла крышку кастрюли и стала аккуратно собирать жир с поверхности бульона, сливая его в банку. Позже, когда жир застынет, его можно будет мазать на хлеб или добавлять в пищу. Она услышала, как хлопнула входная дверь, и узнала знакомые шаги.

– Это ты, Додик?

– Да, мама.

Эстер отложила ложку и повернулась навстречу сыну. Ее сердце всегда наполнялось гордостью, когда она смотрела на него – высокого и стройного.

– Папа пошел в синагогу, – сказал Дэвид. – Он придет домой в семь.

Мать улыбнулась.

– Хорошо. Иди мой руки, ужин готов.

3

Когда Дэвид направил лошадь на узенькую дорожку, ведущую к гаражу Шоки, навстречу ему выскочил Остроносый.

– Это ты, Дэвид?

– А кто, ты думаешь, это может быть? – саркастически бросил Дэвид.

– Мы уж и не знали, приедешь ты или нет. Сейчас почти десять.

– Я не мог выбраться, пока мой старик не уснул, – сказал Дэвид, направляя фургон за гараж.

Через минуту вышел Шоки, сверкая лысиной. Он был среднего роста, с широкой грудью и длинными руками, свисавшими почти до колен.

– Ты что-то долго добирался, – недовольно пробурчал он.

– Но ведь я здесь, не так ли?

Шоки промолчал и повернулся к Остроносому.

– Начинайте грузить бочонки, а он вам поможет.

Дэвид спрыгнул с козел и прошел за Шоки в гараж. При свете единственной лампочки, горевшей высоко под потолком, он увидел длинный ряд тускло сверкавших металлических бочонков. Дэвид присвистнул.

– Здесь их, пожалуй, штук сорок будет.

– А он умеет считать, – сказал Шоки.

– Это четыреста фунтов. Боюсь, старушка Бесси не потянет.

Шоки посмотрел на него.

– Но ведь прошлый раз потянула.

– Нет, – возразил Дэвид, – в прошлый раз было только тридцать бочонков, и то Бесси еле тащила, я думал, она вот-вот рухнет. А если она и впрямь свалится? Хорош я останусь с мертвой лошадью и двумястами галлонов алкоголя в фургоне. Что я скажу своему старику?

– Всего один раз, – сказал Шоки, – я обещал Дженуарио.

– А почему бы тебе не воспользоваться одним из своих автомобилей?

– Не могу, – ответил Шоки, – агенты ФБР следят за автомобилями, а на фургон старьевщика они не обратят внимания.

– Я могу взять самое большее двадцать пять бочонков.

Шоки посмотрел на него.

– Ты загоняешь меня в угол. Хорошо, в этот раз я заплачу тебе двадцать долларов.

Дэвид молчал. Двадцать долларов – это больше, чем его отец зарабатывал за неделю. А ведь ему приходилось ездить с фургоном шесть раз в неделю, в дождь и солнце, в летнюю жару и в зимний холод – каждый день, за исключением суббот, которые отец проводил в синагоге.

– Двадцать пять, – сказал Шоки.

– Хорошо, попробую.

– Тогда начинайте грузить, – Шоки взялся за бочонок.

Дэвид сидел на козлах, а старая Бесси медленно тянула фургон. Он направил лошадь к обочине, пропуская полицейский автомобиль.

– Что ты тут делаешь ночью, Дэви? – спросил один из полицейских, высовываясь из окна.

Дэвид бросил осторожный взгляд вглубь фургона. Бочонки лежали под брезентом, а сверху было накидано тряпье.

– Я слышал, что на заводе неплохо платят за ветошь, – ответил он. – Думаю, удастся подзаработать.

– А где твой отец?

– Сегодня же пятница.

– А-а, – сказал полицейский и внимательно посмотрел на Дэвида, – он знает, что ты уехал?

Дэвид молча покачал головой.

Полицейский рассмеялся.

– Все вы, ребята, одинаковы.

– Мне надо успеть вернуться, пока он не хватился, – сказал Дэвид, натянул вожжи, и лошадь тронулась. Полицейский снова окликнул его, Дэвид остановил фургон и оглянулся.

– Передай отцу, чтобы подыскал одежду для девятилетнего мальчика. Мой Майкл уже вырос из старой.

– Передам, мистер Дойл.

Когда Дэвид подогнал фургон к платформе, Остроносый и Шоки уже поджидали его. Дженуарио стоял на платформе и наблюдал за разгрузкой.

Внезапно из темноты появилось несколько детективов с револьверами.

– Стоять!

Дэвид похолодел от ужаса, застыв с бочонком в руках. Первой мыслью было бросить бочонок и бежать, но он не мог оставить Бесси и фургон. Как он объяснит их отсутствие отцу?

– Опусти бочонок, парень, – сказал один из детективов.

Дэвид медленно поставил бочонок на землю и повернулся лицом к полицейским.

– К стене!

– Ну что, Джо, не удалось? – спросил детектив подошедшего Дженуарио.

Дэвид смотрел на улыбающегося Дженуарио. Похоже, что его совсем не огорчило происшедшее.

– Пройдемте в помещение, лейтенант, – спокойно сказал он. – Уверен, что мы уладим это недоразумение.

Лейтенант проследовал за Дженуарио в здание, и Дэвиду показалось, что они совсем ушли, но через десять минут они вернулись. Оба улыбались.

– Все в порядке, ребята, – сказал лейтенант. – Видно, мы ошиблись. Мистер Дженуарио мне все объяснил. Пошли.

Детективы исчезли так же быстро, как и появились. Дэвид только разинул рот от удивления.

* * *

Когда они возвращались в конюшню, Остроносый сидел рядом с Дэвидом на козлах.

– Я же говорил тебе, что все схвачено, – сказал Остроносый.

Дэвид покачал головой. Схвачено или нет, но с него хватит, такие переделки не стоят даже двадцати пяти долларов.

– Я завязываю, – сказал он Остроносому. – Все, больше ни разу.

– Испугался? – рассмеялся Остроносый.