Самая яркая звезда на небе

— Прорицания не так плохи… — сказал Арчи без особой убедительности.

Она чувствовала его руку на своей юбке, на колене. У неё перехватило дыхание. Его глаза не отрывались от текста, пока он поднимал юбку выше, чтобы коснуться её кожи большим пальцем. Её сердце забилось быстрее, когда он начал выводить нежные круги, двигаясь ко внутренней стороне бедра над суставом. Это было слишком интимно для библиотеки. Она наклонилась вперёд. Дышала быстрее. Проглотила слюну, наводнившую её рот.

Мерлин… Он знает, как свести её с ума…

Она больше не могла сосредоточиться на книге.

Она жаждала Тома, как не жаждала ни одного другого парня. Это чувство было чуждым. Её тело будто скручивало в узлы, когда они были вместе. Поцелуи в альковах и чуланах не усмиряли огонь, а лишь распаляли его жарче: из огонька в адское пламя, уничтожающее всё на своём пути. Как тлеющий костёр, их желание медленно распалялось всё сильнее. Ничто больше не могло их остановить.

Не помогало и то, что она знала, что он чувствует то же самое. От грязных слов, которые он шептал в её ухо, всасывая кожу между зубами, ей хотелось большего. Хоть она и не была готова, она раздумывала о том, чтобы заняться с ним сексом. На что это будет похоже? Каково это?

Гермиона почти упала с места, когда рядом с ней подвинулся стул. Она оттолкнула руку Тома с себя, не упустив ворчливого фырканья. Возле неё села Джулия, лучезарно улыбаясь Гермионе. Она откинула свои роскошные светлые волосы и бросила несколько книг на стол. Райнхардт поприветствовал Тома и сел напротив Джулии.

— Мы с Райнхардтом собирались поработать над эссе по истории магии, — сказала она. Её щёки покрывал лёгкий румянец, будто она совсем не была заинтересована работой над своим эссе. Согласно Гасси, Джулия встречалась с Альфредом, но все видели, что в последние дни она проводит больше времени с Райнхардтом. Пока что напряжение нарастало, но ещё не достигло точки кипения.

— Я сказал тебе, чтобы ты его к этому времени уже закончил. Его сдавать завтра, — сказал Том.

Райнхардт прочистил горло:

— Я надеялся поработать над ним с Джулией, — ответил он, одарив её сияющей, но жёсткой по краям улыбкой.

Джулия была готова растечься по стулу.

— Я пойду спать, — резко встал Аластор, взмахнув палочкой, чтобы собрать книги.

— Сейчас семь вечера! — сказал Арчи. У Гасси отпала челюсть, когда Аластор с шумом захлопнул крышку портфеля и застегнул пряжку.

— Закончу в спальне, — огрызнулся он.

Гасси нахмурилась:

— Аластор, всё в…

— Я в порядке! — Аластор был на грани.

Он казался так близок к тому, чтобы взорваться. Гермиона открыла рот, но, зная прошлые вспышки, ничто сказанное ею не поможет. Джулия сдвинула брови. Райнхардт наблюдал за Аластором с бесстрастным выражением лица. Том посмотрел на Гермиону.

— Я устал, — сказал Аластор, забросив портфель через плечо и направившись к выходу.

Арчи поднялся через мгновение:

— Пойду проведаю его.

Гасси колебалась, возможно, гадала, стоит ли ей тоже пойти за ними. В итоге она решила этого не делать, вернувшись к своим звёздным схемам с гораздо меньшим энтузиазмом.

— У него всё хорошо? — спросила Джулия. За прошедший месяц они сами задавались этим вопросом множество раз.

— С ним всё в порядке, — ответил Райнхард, его ответ был коротким и жёстким. Гасси и Гермиона посмотрели на него с удивлением.

— В смысле? — спросила Гасси. Ничто в поведении Аластора не указывало хоть на какой-то «порядок».

— Он сказал, что в порядке! — сказал Райнхардт, открывая книгу. — Нам нужно начать эссе, Джулия.

— Ой, точно… — Джулия достала перо и чернила. — Райнхардт, у тебя несколько пёрышек на мантии, — она потянулась, чтобы вытащить их, но он ударил её по руке. Райнхардт выглядел взволнованным. Его глаза расширились, но Гермиона не могла распознать их эмоцию.

— Спасибо, — он щелчком стряхнул неуместные перья. Даже Том нахмурился. Атмосфера стала удушающей.

Гермиона вернулась к книге, пытаясь не обращать внимания на напряжение. Но что-то расслабило её, когда Том положил свою руку обратно ей на колено, поглаживая пальцами. Если бы они были одни, может, он мог бы поднять её выше…

— Что ты читаешь? — спросил он, его губы были лишь в одном вздохе от её уха. Гасси посмотрела на них.

— Эм… О проклятьях.

Гасси вмешалась:

— Ей в последнее время нездоровится из-за её проклятья. Боль совсем её изводит.

Том приподнял бровь. Гермиона испепеляла подругу взглядом. Его рука замерла на её ноге.

— Ты же ему не сказала, Гермиона? — обвинила её Гасси. Гермиона покраснела, она ему не рассказывала. Она думала, что у неё всё под контролем, а она знала, насколько оберегающим может стать Том. Чем дольше она будет молчать, тем труднее становилось это упомянуть.

— Насколько всё плохо? — спросил он её. Его рука крепче сжала её колено. Его ногти впивались в её кожу. Больно. Он был зол.

— Не так плохо! У меня всё схвачено.

— Она просыпается в криках по крайней мере дважды в неделю, — сказала Гасси. Гермиона пнула подругу под столом. Гасси вскрикнула.

— Что за проклятье? — спросила Джулия. Даже Райнхардт посмотрел на Гермиону с интересом. Гермиона не хотела обсуждать всю свою историю проклятия.

Когда она не ответила сиюминутно, заговорил Том:

— Что ты пытаешься выяснить? — она слышала, как гнев кипит под поверхностью его голоса. Он громко захлопнул книгу и повернулся к ней.

— Боль становится хуже. Я пытаюсь узнать больше о шрамах от проклятий и как могла бы смягчить симптомы. Зелье помогает, но мне нельзя пить его слишком часто.

Том встал со стула.

— Куда ты собрался? — спросила Гермиона.

— Разумеется, помочь тебе! — он отправился к стеллажам. Гермиона перевела сердитый взгляд на подругу, которая даже близко не выглядела извиняющейся.

***

Том в полном молчании проводил её обратно в гостиную Гриффиндора. Она всё ждала, что он даст трещину. Он не произнёс и двух слов с тех пор, как вернулся с кипой книг. Теперь он прожигал её взглядом, следуя рядом по коридорам. Так было, пока он не схватил её за руку и не сбил с курса в сторону свободного угла, а потом прижал к стене.

— Почему ты мне не сказала, насколько всё стало хуже? — гнев в его взгляде было невозможно отрицать.

— У меня всё под контролем, — сказала она.