Самая яркая звезда на небе

Комментарий к 35: Искупительная жертва

(от автора)

И вот пожалуйста! По сути Гермиона сказала: «Похуй, я умираю», — и приняла его назад! Что думаете?

разговор Тома и Райнхардта с точки зрения Лестрейнджа:

https://ficbook.net/readfic/0190b94f-737c-7e66-8553-79c693fb2b3b/38080690#part_content

========== 36: Падшие друзья ==========

— Мисс Грейнджер! Мистер Риддл! — Том резко проснулся. Гермиона пискнула. — Как вы посмели использовать больничное крыло в столь… постыдной манере! Мисс Грейнджер, Вам нездоровится! Мистер Риддл, Вы староста! По пятьдесят очков с каждого факультета!

Гермиона дезориентированно осмотрелась. Солнечные лучи пробивались сквозь занавеску, возвещая о новом дне. Они проспали всю ночь!

— Я сообщу вашим деканам и напишу вашим семьям! — несмотря на преклонных лет внешность, мощный голос мадам Блейни разносился по всей комнате.

Гермиона вздохнула. Снова они к этому вернулись.

— У меня нет семьи.

Том зевнул, будто побудка мадам Блейни была всего лишь лёгким неудобством:

— У меня тоже.

Пожилая женщина и не поморщилась:

— Как скажете, мистер Риддл, покиньте лазарет. Уже почти обед! Вы уже пропустили утренние занятия!

Том поднялся как можно медленнее. На них же была одежда?

Да. Она всё остановила из-за боли.

Клык василиска!

Она просмотрела пол, обнаружив сияющий зуб под койкой возле них. Его было почти не видно, но если мадам Блейни подвинется немного влево…

Гермиона притянула Тома к себе. Это был редкий момент, когда она была благодарна своим густым волосам, которые скрыли движение её губ, требующих, чтобы он подобрал клык.

Мадам Блейни нахмурилась, скрестив свои костистые руки на груди, но молчала. Глаза Тома сверкнули, но он продолжал собираться в полной беспечности, поднявшись с койки и подобрав сумку и несколько разбросанных книг.

— Мадам Блейни, упомянул ли целитель Сплин, когда будет готово новое зелье? — спросила Гермиона, пытаясь отвлечь старушку. Суровое выражение её лица смягчилось.

— Он прислал утром сову, сказав, что в эти выходные, — Том потянулся под койку и сгрёб клык в портфель. Гермиона вздохнула от облегчения.

— А я смогу вернуться на занятия на следующей неделе? — спросила она.

— Вы уверены, что хотите продолжить учёбу в школе?

— Конечно, я хочу остаться!

Хоть мадам Блейни и выглядела скептичной, но кивнула.

— Увидимся вечером, — сказал Том и забросил портфель через плечо, отправившись к выходу.

— Если Вы вновь попытаетесь провернуть нечто подобное, мистер Риддл, вход в больничное крыло Вам будет закрыт!

После ухода Тома Гермиона не могла смотреть мадам Блейни в глаза. Она чувствовала её осуждение.

— Надеюсь, Вы использовали Противозачаточное заклинание!

— Ох, эм, я знакома с заклинанием, но мы не… мы не…

— Не утруждайте себя речью, мисс Грейнджер! Я знаю, чем занимаются молодые люди! Я уже очень давно заведую больничным крылом!

Гермиона прикусила губу. Она не занималась сексом, но ничто, что она могла бы сказать, не убедит в этом мадам Блейни:

— Эм, ладно.

— Я не потерплю подобного поведения в больничном крыле! Это место для исцеления, а не… подпольных встреч с Вашим молодым человеком!

— Конечно, мадам Блейни.

Воспоминания окончания прошлого вечера проиграли в голове Гермионы, отбрасывая затяжные тени разочарования. Ей хотелось большего с Томом. Уж по крайней мере она хотела убедиться, что не умрёт девственницей. Может, это и кажется жалким, но она жаждала познать всё, что уготовано жизнью. Даже секс.

— Я принесла утренние зелья, — сменилось поведение пожилой женщины. Она улыбнулась Гермионе, будто неловкого разговора вовсе и не было.

***

В итоге Гермиона не покидала больничное крыло до понедельника. Зелье заняло больше времени, чем ожидал целитель Сплин, а мадам Блейни хотела отследить побочные эффекты после его приёма. Оно было не таким мощным, не в состоянии убрать симптомы, но ей стало значительно лучше.

Собирая свои пожитки в больничном крыле, Гермиона с любопытством рассматривала старое зелье. Она подумывала о том, чтобы выбросить его… но в итоге сложила остатки в сумку. Может, с ним что-то не так? Наверное, ей стоит изучить его.

Гермиона состроила мину от этой мысли и продолжила собирать вещи. Её ноги были слабыми. Они дрожали, но она не обращала на них внимание. Всё её тело ныло от того, что было приковано к постели несколько дней. Даже сборы утомили её.

Пока она поднималась по бесконечным лестничным пролётам в башню Гриффиндора с Томом под боком, ей приходилось останавливаться передохнуть на каждой площадке. Он предложил её понести. Гермиона твёрдо отказалась. Ей нужно вновь почувствовать себя независимой, даже если это означало ползти к портрету сэра Кэдогана.

И всё же следующий день принёс волну облегчения, когда она проснулась в уюте собственной кровати. Её поприветствовала знакомая обстановка спальни, залитой тёплым утренним светом.

Несмотря на непрекращающуюся боль, преследующий её вакуум и неотступавшую от неё томительную пустоту, Гермиона вернулась к жизни, максимально приближенной к нормальной. Она гуляла по коридорам с друзьями, ела в Большом зале и ходила на занятия.

К уроку нумерологии в её первый день занятий ей уже было тяжело. Том сидел возле неё и утешительно держал руку на её колене. Он почувствовал её напряжение, а также мурашки и боль, пробегавшие по её телу. Он бросал на неё опасливые взгляды, но она оставалась непоколебимой в сохранении своей скукоживающейся независимости. Гермиона удерживала внимание на лекции и игнорировала преследующий её холод в костях.

В конечном итоге в её конспекте остались пробелы, и ей всё равно пришлось одолжить его у Тома.

На следующий день она почувствовала себя энергичнее. В тот вечер она сидела в библиотеке с друзьями и закончила домашнюю работу, смеялась с Гасси и целовалась с Томом в коридоре, хоть он и держал руки при себе.

Гермиона подумала, что всё возвращается в свою колею. Возможно, зелье всё же более эффективно, чем они думали. В ней теплилась надежда, что она сможет дожить до лета, стоя на ногах.

А потом она проснулась утром четверга, покрытая пoтом. Её мышцы свело судорогой. Голова кружилась. Снились кошмары. Гермиона попыталась пошевелиться, но вскрикнула от этого усилия.

Что случилось?! Она заперла зелье внутри своей прикроватной тумбочки на замок, который нельзя взломать. Никто не мог добраться до него, но она чувствовала странный привкус на языке.

Гермиона перевернулась и попыталась встать, не обращая внимания на накрывшую её волну тошноты, сидя на краю кровати в ожидании, что она спадёт. Солнце уже встало. Полотенца Гасси не было на месте. Должно быть, она в Ванной старост. Постель Сони пустовала.