Самая яркая звезда на небе

— Гермиона Грейнджер, начинаю пятый курс в Гриффиндоре.

— Ну разве мы не очаровательная компания? Добавьте сюда ещё кого-нибудь из Слизерина, и у нас будут представители всех факультетов, — сказал Альфред, опускаясь на сиденье напротив Гермионы.

Джулия села возле него после того, как потратила невероятное количество времени на разглаживание своей юбки ладонями:

— Я бы не стала приглашать никого из Слизерина, если ты не возражаешь, — с отвращением сказала Джулия. — Мой бывший в Слизерине, — добавила она для Гермионы.

— Да? — спросила Гермиона, притворяясь заинтересованной.

— Райнхардт Лестрейндж. Милый парень, но немного отстранённый, — пожала плечами Джулия.

— Может, не будем сейчас говорить о твоём бывшем? — вздохнул Альфред.

— Ты ведёшь себя так, будто я постоянно о нём вспоминаю! Я упомянула его в первый раз с тех пор, как мы начали встречаться!

— Неправда! Ты припомнила его, когда мы сходили с поезда в конце прошлого года.

— Я не припоминала его! Я попрощалась с ним, когда он прошёл мимо по коридору.

— Без разницы.

Гермиона почувствовала себя третьей лишней, наблюдая за перепалкой пары. Очевидно, они рассчитывали, что будут в купе одни. Она посмотрела на книгу на своих коленках. Заметят ли они, если Гермиона начнёт читать? Наверное, нет.

— Что ж, Гермиона, почему мы никогда не видели тебя до сегодняшнего дня? — сказал Альфред, когда Гермиона раскрыла свою книгу на первой странице.

— Я видела тебя в «Дырявом котле»! — вскрикнула Джулия, сидя напротив и указав на Гермиону пальцем.

— Я бы убил за сливочное пиво! Я провёл всё лето в загородном доме моего дяди, потому что родители захотели эвакуироваться из Лондона, — сказал Альфред, драматично простонав для пущего эффекта.

— Альфред маглорождённый, поэтому его семья принимает участие во всей этой войне маглов.

— Да, мой отец в армии. Мама осталась с дядей в пригороде Кента. Ненавижу работу на ферме, и мне запрещено пользоваться магией. Отстой.

— Будто бы ты знаешь какую-то полезную магию для работы на ферме, — упрекнула его Джулия.

— Даже простое Манящее заклинание уже было бы здорово! — заспорил он. — Но следующим летом будет по-другому, потому что я буду совершеннолетним. Я выполню все свои обязанности взмахом палочки.

Точно, Вторая мировая война. Она могла с лёгкостью забыть в Волшебном мире, что сейчас идёт война. Но разве к 1942-му Лондонский блиц не закончился? Гермиона не помнила точных дат. Война разрушила семьи. Родители отправляли детей жить с незнакомцами в деревне, считая, что они будут в безопасности от бомбёжек за пределами городов. Призывали не возвращать детей вплоть до окончания войны в 1945 году.

Бабушку Гермионы разлучили с её родителями, когда ей было восемь лет, отправив с её четырёхлетним братом в глушь к людям, которых они не знали. К её удивлению, ей понравились животные и работа на ферме.

Когда она воссоединилась со своими родителями после пяти лет разлуки, они казались ей незнакомцами, но она оставалась на связи с семьёй, которая воспитала её за это время. Этот опыт повлиял на её решение покинуть Бристоль и вырастить своих детей за городом.

— Так почему мы тебя раньше не видели? — снова спросил Альфред.

— Ой, я перевожусь в этом году.

— На пятый курс? Почему?

— Ну… — начала Гермиона. Она напомнила себе придерживаться расплывчатой истории. Джулия и Альфред выжидательно смотрели на неё. — Мои родители погибли несколько месяцев назад, а мы много путешествовали. Но я обосновалась в «Дырявом котле», и Дамблдор предложил мне учиться в Хогвартсе.

— Вот невезуха… — сказал Альфред. Джулия сердито уставилась на него с неодобрением.

— Да, смерть моих родителей действительно… невезуха.

На него набросилась Джулия:

— Альфред, нельзя так говорить! Это невежливо!

Он искренне удивился этому:

— Что?

— Ты такой бесчувственный.

— Прости, — он больше удивлялся, чем извинялся.

— Не обращай на него внимания, в нём никакого такта.

К счастью, отъезжающая дверь купе перебила их неловкий разговор. Высокий белокурый юноша с серыми глазами, уже одетый в форму Хогвартса, стоял в проёме.

— Барнабас! Давай к нам, — с энтузиазмом сказал Альфред, — мы тут знакомимся с — эм… — Альфред запнулся.

Джулия вздохнула:

— Гермионой, Альфред, её зовут Гермиона.

— Точно! Знакомимся с Гермионой!

Барнабас перевёл взгляд с Гермионы на своего друга и обратно, а затем протянул руку для рукопожатия.

— Барнабас Куфф, — Гермиона пожала его руку. — Прости моего грубого друга, он не имел в виду ничего плохого… Я думаю, — Альфред невнятно пожал плечами, когда Барнабас плюхнулся рядом с Гермионой. Он провёл руками по своим светлым волосам и поправил свой золотой значок старосты.

— Как прошло твоё собрание старост? — спросила Джулия.

— Хорошо, думаю, так же, как и в прошлом году. Что ж… Гермиона, значит, ты новенькая? — он повернулся к ней полностью. — Расскажи о себе.

Следующие несколько часов в поезде прошли с относительной лёгкостью. Джулия уснула, и её голова облокотилась на плечо Альфреда. Барнабас купил немного сладостей из тележки. Когда он спросил Гермиону, хочет ли она чего-нибудь, она покраснела и отказалась. Она надеялась, что он оставит это, но Альфред сообщил, что Гермиона — сирота, и у неё нет денег.

— Что! — Барнабас залился краской.

— Нет, всё в порядке! Я работала всё лето и заработала деньги!

— Я сейчас вернусь! — сказал Барнабас, вылетев из купе, чтобы догнать тележку.

Гермиона сурово посмотрела на Альфреда.

— Что?

— Не надо делать предположения обо мне только потому, что моя семья погибла, — его предположение было точным, но Гермионе не нужна была милостыня от другого ученика.

— Хочешь сказать, родители оставили тебе горы галлеонов?

— Что? Это довольно личный вопрос.