Самая яркая звезда на небе

Ни за что он не будет держать руки при себе этой ночью.

Гермиона уставилась на ключ, будто готовилась к тому, что он обожжёт его руку. Ему нужно отпустить немного напряжения.

Он перевёл внимание на бармена:

— Можно мне двойное бренди безо льда?

Мужчина поднял бровь и задумался над заказом. Том слышал, как Абраксас заказывал это раньше. Он решил, что, если будет говорить уверенно, парень нальёт ему без вопросов.

— Вы уверены, что достаточно взрослые, чтобы пить?

— Вполне уверен, что знаю свой возраст, — небрежно улыбнулся Том. Мужчина за барной стойкой изогнул бровь, он его не убедил.

— Том, — она коснулась его руки. Она выглядела смущённой, возможно, пыталась пожурить его за заказ алкоголя, зная, что он несовершеннолетний. — Я куплю бренди, раз уж ты оплатил комнату. Сделайте тройную порцию бренди «Драконья бочка»{?}[Оно же «Драконья бочка коньяка» из «Ордена феникса» (в переводе РОСМЭН). Обычно переводчик старается сохранять названия (кроме факультетов и имён) «как в книгах», чтобы было видно, где канон, а где авторские изобретения, но его внутренний сноб-алкоголик не может на это пойти. Коньяком может называть только бренди, изготовленное близ города Коньяк, как шампанское — в провинции Шампань. ], — она вытащила кошелёк с монетами.

— Мне нужно проверить Ваш возраст, — сказал бармен. Он вытащил палочку, и Гермиона протянула свою ладонь. Том состроил недовольную мину. Абраксас никогда не проходил проверку возраста. Он заказывал всё, что пожелает. Возможно, дело было в фамилии Малфой, а не в уверенности при заказе. Это раздражало его ещё больше.

Бармен постучал по руке кончиком палочки. Её кожа засияла, став ослепительно-жёлтой. Какая посредственная магия… Капля зелья старения обманет это заклинание. И всё же мужчина удовлетворился и налил бренди.

— Не собираешься спрашивать, зачем я заказал выпивку? — спросил он её, облокотившись на барную стойку.

— Не-а.

Он приподнял бровь:

— Нет?

— Нет. Потому что мне тоже хотелось бренди, — она растянулась на столешнице, ухмыляясь. — К тому же, нас обоих могли бы выставить из-за тебя, если бы он узнал, что ты несовершеннолетний, — и будто по условному знаку бармен отправил в её сторону большой бокал янтарной жидкости.

Она молча его взяла, поднесла стакан к губам, сделав глоток, и спросила:

— Пошли в номер?

····?·* ?? ?*·?····

Гермиона подала множество напитков в «Дырявом котле» — в бокале, который ей отправили по столешнице, было больше тройной порции. Бармен щедро разливал алкоголь. Не то чтобы она собиралась жаловаться.

Бренди обжигало её рот и горло с каждым глотком. Ей пришлось признать, что оно оставляло приятное послевкусие. Сладкий аромат убедил её выпить ещё, но она вздрогнула, когда жидкость ужалила, будто она проглотила кислоту. Однажды она уже пила крепкий алкоголь — летом перед первым пятым курсом. В доме номер двенадцать на площади Гриммо хранилась обширная коллекция спиртных напитков. Фреду и Джорджу не составляло труда умыкнуть бутылку. Гермиона почти весь вечер держала Джинни за волосы, пока её тошнило.

В ту ночь они пили бренди «Драконья бочка». Поэтому она знала это имя. Вновь попробовав его, она испытала ностальгию. В её грудь незаметно закралась нотка грусти. Она сделала ещё один глоток жидкости, чтобы смыть её.

Пока Том открывал дверь комнаты номер двенадцать, по ней странным эхом отдавался адрес «Площадь Гриммо, 12». Гермиона практически ждала, что по другую сторону двери обнаружит длинный коридор с кричащими на неё портретами, называющими её грязью, грязнокровкой и отбросом общества. С Вальбургой Блэк, матерью Сириуса, было непросто. И при жизни, и после смерти. С той же самой Вальбургой Блэк, что вцепилась в Тома, как течная кошка. Гермиона слышала слухи о них. Будто вся школа знала, что они перепихиваются по всему замку.

Она сделала ещё один глоток бренди.

К счастью, когда она зашла внутрь, её не приветствовал криками никакой портрет. Огонь горел в очаге, а свеча мерцала на прикроватной тумбочке, отчего помещение казалось тёплым и уютным. Комната была обставлена шкафом, тумбочкой, рабочим столом и стулом. В простой смежной ванной расположились туалет и раковина. Кровать была больше одноместных кроватей в спальнях, но меньше той, на которой спали её родители, пока она была маленькой. Она решила, что они могли бы удобно уснуть вдвоём.

Она поморщилась, отпив ещё глоток бренди. Лёгкий туман заполонил её мозг, а по телу пробежало приятное покалывание. Она по-прежнему контролировала свои способности, и это имело значение. Не то что на танцах…

— Здесь — эм… уютно, — сказала она.

— Полагаю, — Том стоял в проходе и наблюдал, как она распахивает занавески, чтобы впустить в комнату лунный свет, отражающийся от зимней сказки на улице. Она остро ощущала его присутствие. Каждое изменение его положения. Шелест его одежды при ходьбе и звук его дыхания. Она изо всех сил старалась не обращать на это внимания.

Они оба сбросили ботинки и поставили их у камина, чтобы просушить вместе с мокрыми носками. Они повесили пальто на крючки. Юбка её синего платья до середины голени, что было модным в это время, тоже была влажной. Она поморщилась. Она ни за что не сможет удобно устроиться на ночь в этом платье.

Гермиона поставила бренди на тумбочку и осмотрела ящики в поисках решения. Она нашла запасную простыню в шифоньере и трансфигурировала её в ночную рубашку. Заперевшись в ванной, она надела её. Ничего особенного. Простая, белая, без особой формы. Рубашка доставала ей до колена, и у неё были короткие рукава. Гермиона наловчилась в трансфигурации одежды за прошлый год, потому что была слишком бедной для покупки нового гардероба. Она вновь взмахнула палочкой над своим предметом одежды, создав рюшу вдоль выреза. Так ей удалось добавить немного стиля.

Когда она вышла из ванной, то заметила Тома на стуле, лицом к огню, но смотревшего прямо на неё. Он не отвернулся. Не моргал. Его рот слегка разомкнулся. Она опустила взгляд на себя. Все её причинные места были прикрыты. Мягкая ткань доходила до колена, но она понимала, что юбка наверняка задерётся, стоит ей сесть. Вот бы в волшебных отелях были халаты, как в некоторых магловских. По крайней мере, она могла бы прикрыться получше.

Том пошевелился в стуле, пробежав глазами по её телу. От его пристального взгляда её щеки окрасились в пунцовый цвет. Тепло очага и мерцание огня на его бледной коже придавали ему неземной вид. За окном виднелся мягко падающий снег, создавая атмосферу покоя. От Тома исходила романтическая аура, граничащая с эротикой.

Повесив влажное платье сушиться, она разрядила напряжение и присела на край кровати. Гермиона разгладила ночную рубашку, стараясь, чтобы она закрывала ноги как можно больше.

В какой-то момент Том взял бокал бренди. Он забыл про него в своей руке.

— Ты собираешься его пить? — ей бы сейчас не помешало немного жидкой храбрости.

— Точно, — он поднёс его к губам и сделал долгий глоток. А потом поперхнулся. — Ну и дрянь! — он закашлялся.

— Его не пьют залпом! Это чистый спирт!