Саня Дырочкин — человек общественный
Шрифт:
— К чему старое ворошить?! — вздохнула Екатерина Константиновна. — Давно это было…
Но никто с ней не согласился.
— Ладно уж, расскажу, — начала она. — Во время войны служила я в отделении связи. И была такая же молодая, как Зинаида Сергеевна…
— Даже не верится, — сказал Севка очень серьёзно, но все снова рассмеялись.
— Не верится, но это правда, — грустно сказала бабушка. — На фронте, Севочка, всё делали именно такие молодые люди. А уж среди связистов больше всего было девчонок. — Она помолчала. — Вот и тогда… Попали мы в окруженье, нужно было прорываться, а связи со штабом нет… Командир вызывает меня и просит: «Придётся
— И ты согласилась? — опять крикнул Севка, щёки его пылали, а глаза будто бы стали больше.
Бабушка вздохнула:
— Во-первых, Сева, это был приказ. А во-вторых, я понимала, от выполнения приказа зависела жизнь полка…
Севка никак не мог успокоиться.
— Одна в лесу! Это же страшно, бабуля?!
— Почему одна? Позади — наши, впереди — немцы. Не одна, — улыбнулась Екатерина Константиновна. — Вокруг было очень много народу. Я себя не чувствовала одинокой.
Бабушка поглядела куда-то вдаль, и в ту минуту мне показалось, что в её глазах словно полыхнули зарницы: это наши «катюши», названные в честь Севкиной бабушки Кати, начали артиллерийскую подготовку.
Я представил себе почти ясно: рвались снаряды, свистели пули, автоматные очереди рыхлили землю.
Какое мужественное лицо было у бабушки в те минуты!
— …Я ползла вдоль телефонного провода, и вдруг натяжение ослабло. Значит, разрыв рядом… Я встала и пробежала последние метры. И тут фашистский автоматчик прошил очередью мои ноги.
— И ты не успела?!
— Я упала, Сева, и, уже раненая, соединила концы провода, потом… потеряла сознание…
Теперь не только Севка, но наша звёздочка и «родительская звёздочка» — все глядели на бабушку не отрываясь.
— А коробочка? Откуда она?! — спросил Удалов-папа.
Бабушка молча вертела ложечкой в чашке чая.
— Коробочка — это память о моём большом боевом друге, — сказала она. — Он вынес меня из зоны обстрела, а сам, возвращаясь, подорвался на мине.
И бабушкино лицо стало печальным.
Севка внезапно воскликнул:
— Бабушка, ты молодец! Ты у меня героиня! Я тобой горжусь, честное слово!
Вдруг поднялся Василий Иванович Поликарпов. Он разволновался и долго не мог найти слова и только смотрел на бабушку.
— Мы все, все вами гордимся, — наконец сказал он и сел, смутившись.
— Да, да, гордимся вами, — поддержали Василия Ивановича мой папа и Юрий Петрович.
И тогда Екатерина Константиновна, Севкина бабушка Катя, встала, вытянулась по стойке «смирно», по-молодому стрельнула глазами и, как и положено военному человеку, отчеканила:
— Служу Советскому Союзу!
И в эту секунду я подумал: «А бабушка во время войны действительно была боевая девчонка!»
Когда все немного успокоились, Екатерина Константиновна сказала, обратившись к взрослым:
— Дорогие друзья! Предлагаю оставить детей с нами. Раз они не усидели дома, пускай помогают… Каникулы в конце-то концов их, а не наши!
— Переезд «Лисички», — сказал папа, — дело, которое начал Юрий Петрович с детьми, нужно довести до конца.
Зинаида Сергеевна неожиданно встала.
— Позвольте от лица ребят нашей «Лисички» поблагодарить всех за помощь! — И Зинаида Сергеевна неожиданно поклонилась. — Я и представить себе не могла, что на такое способны дети! Мои дети! — говорила она, сияя. — И ты, Саня, и ты, Сева. И ты, Миша. И вы, Майя и Тата. И ты, Люся. Большущее вам спасибо! Я просто счастлива! — Она передохнула. —
Да, переезд стал событием для меня. Но я бы хотела, чтобы наша связь не прервалась. А почему бы вам, действительно, не взять шефство над «Лисичкой»?! Разве нельзя вовлечь в работу старшую группу?!Я поднял руку, подождал, когда же Зинаида Сергеевна на меня посмотрит.
— Хочу напомнить, что мусора для старшей группы в садике не осталось.
Родители рассмеялись, хотя я говорил сущую правду.
— Найдутся другие дела, — успокоила меня Зинаида Сергеевна. — Вспомни, Саня? Разве у нас не бывало прекрасных выставок детских рисунков?! А кружок мягкой игрушки?! Я знаю, Люся отлично шьёт, не так ли?!
Родители Удаловы закивали.
— Да, наша Люся способна принести садику колоссальную пользу. Она не только шьёт, но и придумывает фасоны, как настоящий модельер. У неё хороший вкус!
Мы с Севкой переглянулись, но я приставил к губам палец: Байкин мог что-нибудь ляпнуть про Люську.
— А я охотно наделаю для детского садика свистулек, — предложил Василий Иваныч.
Зинаида Сергеевна даже слегка перепугалась:
— Только пусть ваши свистульки посвистывают не очень громко, а то жить в детском садике станет невыносимо.
— Ладно, — пообещал Василий Иваныч. — Я сделаю свистульки как нужно, а потом их немного испорчу.
Всех развеселила такая шутка.
— Конечно, полезные дела необходимы, — поддержала Зинаиду Сергеевну моя мама. — Но как доктор, хочу предложить и другое, не менее важное… Сладкое наши дети любят, а вот последствий не представляют. Почему бы ребят не отвезти на каникулах к зубному? Сколько зубов мы сохраним!
Первым возмутился Севка:
— Заболят, тогда и пойдём!
Но Галина Ивановна согласилась с мамой:
— Конечно, полечим! Осмотр — это так важно!..
Звёздочка буквально стонала: ну что это за дело в каникулы — сверлить и вытаскивать зубы?!
— Давайте-ка подумаем, что можно ещё для детей сделать, — сказала Майкина мама Мария Васильевна. Она помолчала. — Может, моё предложение несколько преждевременное, но Майечкин папа, мой муж, капитан дальнего плавания, в апреле возвращается с далёкой Кубы. Отчего бы ребятам не посетить корабль? Они смогут побывать в капитанской рубке, осмотреть каюты, спуститься в машинное отделение, даже постоять у штурвала. Разве не мечтает каждый мальчишка подышать воздухом дальних странствий.
— Мечтает! — крикнула Люська, хотя она, как известно, была девчонкой.
— Может, наши ребята станут когда-нибудь моряками, — закончила Майкина мама.
Люська снова не удержалась.
— А нельзя ли, — опуская глаза и будто смущаясь, спросила она, — нельзя ли зайти в портовый магазин, на минутку? Я слышала, там бывают редчайшие товары…
Ребята зашикали на Люську.
— Побывать в таком магазине, это то же самое, что в музее, — отбивалась она. — Посмотреть, и хватит! Мне там ничего совершенно не нужно!
Удаловой-маме, видимо, стало неловко за дочку, она перебила Люську:
— В апреле я смогу пригласить звёздочку к себе в оранжерею, каждому выделить небольшой участок, выдать цветочной рассады, пожалуйста, трудитесь!
— Предложение принимаем, — согласилась Галина Ивановна. — Но не забывайте и о неделе каникул.
Наступила тишина, каждый думал.
— А на новоселье «Лисички», — вдруг предложила бабушка Бойцова, — наша Тата хотела бы дать концерт и для малышей и для старших. Таточка давно готовит серьёзную программу.