Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Тут Виктор положил мне на колени мои часы.

— Они толкнули дверь, вырвали скобу и спустились вниз, — сообщил он, оглядывая нас. — И нашли запасной ключ слева от двери, в подставке для зонтов. Они взяли свои вещи в гардеробной у входа и ушли, заперев за собой. Ключ они оставили под камнем слева от ворот. Куда же они направились дальше? Им есть куда идти?

Он поднял бровь.

— Может быть, к Лафайету Пинчеру, — неуверенно сказал Персиваль. У него пересохло в горле, и он прокашлялся.

— Они взяли наёмный экипаж и отправились к Лафайету Пинчеру, живущему по адресу: Кленовый сквер, Длинный переулок, дом двадцать один, — кивнул Виктор. — Кто-то был так неосторожен, что уронил деньги в одну из их сумок. Денег хватило на эту поездку, и осталось ещё немного на всякий случай. Туда же упала и открытка с адресом одной милой пожилой дамы, которая рада будет их приютить, если по какой-то причине господин Пинчер не сможет этого сделать. Я не знаю, как так вышло. Я не говорил с ними, не отвечал на их вопросы, оставил еду и ушёл, как мне было велено. Как я мог догадаться, что он сбегут?

И, пожав плечами, он вышел и закрыл за собой. Мы слышали, как он осторожно запирает замок. Что-то негромко стукнуло о ступеньку — должно быть, выпал гвоздь. Виктор ещё повозился, вставляя его на место, а потом всё затихло.

— Зачем бы ему это? Совесть замучила? — спросил Персиваль.

— Ты бы раньше поинтересовался, — ответил Сэм. — Так что дальше-то? Они поверили этому старику с ужасными бакенбардами, сделали, как он велел, и сбежали?

— Ещё и как сбежали! — блеснув глазами, воскликнул Персиваль и толкнул меня в плечо, отчего я толкнула Сэма. — Ещё как сбежали! А ты сомневаешься?

Мы приободрились и принялись ждать.

Между тем я вспомнила, что говорил Персиваль о царапинах на балках, и решила поглядеть — больше для того, чтобы убедиться, что это ходы древоточцев, и высмеять его за испуг. Я уже улыбалась и прикидывала, что скажу, и тут заметила их.

Это были вовсе никакие не жучьи ходы! Четыре когтя пробороздили дерево так, что оно разлохматилось. Отметина от пятого угадывалась чуть в стороне. Вся балка была исцарапана, и на ней, внизу опоясанной ржавым железом, ещё сохранился обрывок цепи.

— Персиваль! — ахнула я. — Здесь и правда следы когтей! Почему ты не сказал?

— Как это — не сказал? — возмутился он. — Я битый час твердил!

— Ты должен был сказать, что не шутишь!

— И я ещё виноват, — проворчал он.

Подошёл и Сэм. Он долго молчал, оглядывая пыльное и потемневшее от времени дерево с явственными метинами когтей. Они тянулись вдоль и поперёк, наслаивались и пересекались.

— Так что ж, её приковывали, эту безумную даму? — спросил Сэм, поддев цепь носком ботинка, и выжидающе поглядел на Персиваля.

Тот развёл руками.

— Откуда мне знать? Если по правде, я её выдумал, эту Бриду. Клянусь чем хотите!

Пусть это была и выдумка, и ночь давно прошла, нам всё-таки стало не по себе. В прежние времена, и верно, сошедших с ума людей нередко держали где-нибудь в доме, причём с благой целью, ведь больницы для них походили на тюрьмы. Конечно, укрывательство запрещалось, и немудрено: безумец, владеющий магией, мог наворотить таких дел!

И здесь, на чердаке, кто-то действительно жил, сидел на цепи. И кто, будучи в здравом уме, стал бы скрести всё вокруг?

— Может, какой-то зверь? — неуверенно сказал Персиваль.

— И много ты зверей знаешь, умник, у которых лапа на человечью руку похожа? — не согласился Сэм. — И чего бы не в клетке на дворе держать?

Персиваль только поёжился и огляделся с подозрением и опаской.

— Из безумцев-то, если они искрой владели, призраки выходят отменные, — сообщил он. — Самые опасные!

— Пустые суеверия, — не согласилась я. — Ведь мы пробыли здесь ночь, и ничего. Подумаешь! Вообще не страшно.

— Точно, — поддакнул Сэм. — Да и ежели б тут был призрак, он бы и графу покоя не давал, а по тому не похоже, что его что-то тревожит. Так что нету здесь никаких дурацких призраков, и только распоследний осёл станет в них верить.

И мы, не сговариваясь, потянулись к часам, чтобы узнать, как долго ещё нам тут сидеть.

Всё случилось так, как обещал Виктор: в одиннадцать он подогнал экипаж к воротам, и граф Камлингтон и миссис Харден вышли из дома. Мы видели из чердачного окна, как они уезжают, а вскоре ушла и миссис Колин. Как медленно она брела по парку! Могла бы и поторопиться.

Сэм налёг на дверь, толкнул, и она распахнулась. Замок повис на одной скобе, а вторая сорвалась и покатилась по ступеням. Мы сбежали вниз, топоча. Нам так хотелось поскорее убраться отсюда!

У меня колотилось сердце. Я боялась, что граф зачем-нибудь вернётся. Я бы не пережила, если бы нас опять схватили! Если бы не Сэм и Персиваль, я выскочила бы наружу без накидки, позабыв сумку. Мои ноги порывались бежать, бежать, бежать — только бы не стоять!

Кажется, мы заперли за собой, и Сэм положил ключ под камень, как и просил Виктор. Парк тревожно шумел, и деревья, скрипя, тянули к нам корявые ветви. Мокрый снег всхлипывал под ногами. Мы бежали, тяжело дыша.

Сэм и Персиваль были в длинных женских пальто. Они нашли их на чердаке среди хлама — выцветшие, с полысевшими меховыми воротниками — и решили надеть, чтобы скрыть ботинки и брюки. Сэм подвернул своё и поддерживал низ, и всё равно оно волочилось за ним. Персивалю, напротив, рукава доставали только до локтя, и он нацепил ещё какую-то юбку, чтобы спрятать ноги. В другое время я бы умерла от смеха, а сейчас даже не улыбнулась.

— Экипаж! — воскликнул Персиваль и, сорвав с головы шляпку, принялся ею размахивать.

Наёмный экипаж с жёлтым фургончиком стоял на другой стороне дороги, у банка. Неясно, зачем Персиваль подавал сигналы: водитель не собирался уезжать. Мы полетели через дорогу, не глядя по сторонам. Сэм кричал: «Постойте!» и, кажется, пытался схватить меня за руку, но едва не наступил на своё пальто и отстал. Раздались два громких гудка, мимо пронёсся экипаж, совсем близко — нас толкнул порыв ветра и донеслись обрывки ругательств.

Мне было плевать. Я хотела уехать отсюда как можно дальше и как можно скорее. Я только обернулась и убедилась, что с Сэмом всё в порядке, и мы с Персивалем застучали в окошечко. Оно распахнулось.